Исходной точкой для вылета на полюс избрали остров Рудольфа – крайнюю северную точку Земли Франца-Иосифа. Отсюда до цели всего 900 км. Но там стоял только маленький домик, в котором зимовало трое полярников. Для воздушной же экспедиции предстояло построить основной и запасной аэродромы, жилые помещения, гараж для тракторов, склады для снаряжения. Плюс завезти сотни бочек с горючим.
По распределению обязанностей О.Ю. Шмидт и М.И. Шевелёв занимались воздушной экспедицией, а И.Д. Папанин – вопросами подготовки снаряжения дрейфующей станции и созданием опорной базы на о. Рудольфа. В феврале 1936 года лётчики Водопьянов и Махоткин вылетели на Землю Франца-Иосифа на двух самолётах Р-5, чтобы проложить воздушную трассу, осмотреть и изучить места промежуточных и конечной посадок. Как только от них было получено по радио положительное заключение, стартовала морская экспедиция.
И.Д. Папанин, начальник будущей авиабазы Я.С. Либин и коллектив строителей с необходимыми грузами отправились из Архангельска к о. Рудольфа на пароходах «Русанов» и «Герцен». Время было очень ранним, паковые льды встретили караван на полпути. До конечной цели добрался только «Русанов», а «Герцен» остановился в бухте Тихой. Грузы с него пришлось забирать дополнительным рейсом «Русанову».
Убедившись, что дела идут полным ходом – строятся дома, радиостанция, радиомаяк, мастерские, склады, машинное отделение, баня – Папанин отправился на материк. На острове остался Я. Либин и строители.
«Десять тонн грузов на четверых. Много ли? Одно радиохозяйство – 500 кг. У нынешних полярников, работающих на «СП», – те же 10 тонн, но на одного человека. Мы старались предусмотреть любую мелочь. Те же ламповые стёкла. Как мы их потом проклинали! Только поставишь – смотришь, оно треснуло. Или пpимycныe головки. Горючее в резиновых баулах, медикаменты, тетради для записей и дневников, лопаты, кирки, топоры, ломы, ружья, паяльные лампы, фанера, мыло, зажигалки, сани, шахматы, книги. Разве можно хоть что-то выбросить? А бельё, унты из собачьего меха, валенки с калошами, варежки, меховые комбинезоны? А высокие кожаные сапоги типа охотничьих? Как они потом пригодились!». (Папанин, 1977).
Коллектив будущей дрейфующей станции стал готовиться к генеральной репетиции. 19 февраля по улицам Москвы проехал ничем не примечательный грузовичок с тюками, ящиками, алюминиевыми трубами. Километрах в 15-ти от города машина остановилась в чистом поле, где её ждали папанинцы и О.Ю.Шмидт. День был морозный, ветер бросал в лицо колючий снег.
Слово И.Д. Папанину:
«Мы приехали испытать наше жильё, пожить так, как нам предстояло на льдине. Для начала на снегу разостлали брезент, на него второй, собрали лёгкий алюминиевый каркас, «одели» его парусиной, затем чехлом с двумя слоями гагачьего пуха. Сверху опять слой брезента и шёлковый чёрный (чтоб лучше нагревался солнцем) чехол с надписью на крыше: «СССР – дрейфующая станция Главного управления Северного морского пути». Габариты нашего домика: ширина – 2,5 м, длина – 3,7, высота – 2 метра. Итого жилая площадь 9,25 кв. метра. Внутри – две двухъярусные кровати, откидной столик. К палатке пристроили тамбур, чтобы ветер не выдувал тепло, когда открывали дверь. Пол сделали надувной, толщина воздушной подушки – 15 см. Такой подарок получили мы от московского завода «Каучук». Весил наш дом 160 кг, так что вчетвером мы могли его поднять и перенести…Само собой разумеется, палатка не отапливалась. Единственный источник тепла – двадцатилинейная керосиновая лампа». (Папанин, 1977).
Так прошло несколько дней. По предварительной договоренности к ним никто не заходил, связь с внешним миром поддерживали по радио. Воду топили из снега. Папанин собрал и записал все замечания своих товарищей, чтобы устранить недостатки в ближайшее время.
О высадке станции на Северном полюсе написано в первом разделе нашей книги, поэтому не будем повторяться.
На льдине Папанин ежедневно вёл дневник, обстоятельно описывая жизнь коллектива. Некоторым читателям может броситься в глаза, что начальник станции много внимания уделял вроде бы малозначительным событиям. Описывал, что он готовил на обед, как хранил продукты, ремонтировал аппаратуру, воспитывал пса Весёлого. Но из этих деталей складывалась жизнь станции.
Из дневника И.Д. Папанина:
«Пётр Петрович измерил глубину океана – 4290 м. Со дна он поднял ил – тонкий, зеленовато-серый. Снова открытие! Открытия следовали одно за другим. Пробирочек, колб у Петровича было много. Всё, вынутое им из воды, полагалось заспиртовать. Но вот беда, запас спирта остался на острове Рудольфа. У нас оказался бочонок с коньяком. Кто перепутал – трудно сказать. Чего не сделаешь во имя науки? Я обложился жестью, трубами, плоскогубцами, зажёг паяльную лампу и соорудил самогонный аппарат. Из двух литров коньяку получился литр спирта…
…Ничто не изматывало нас на льдине сильнее, чем гидрологические работы, настолько они были нудны и утомительны.
Лебёдка стояла над лункой, пробитой во льду. Линь – металлический, достаточно прочный, чтобы выдержать свой собственный вес. Умножьте площадь сечения на длину линя, потом на удельный вес железа – 5,7 грамма на кубический сантиметр. И это всё надо было опустить, да осторожно, чтобы не было рывков, иначе линь оборвётся. Потом – подъём. Тяжёлой атлетикой никто из нас не занимался… Мы ручки лебёдки крутили вдвоём, 15–20 минут кряду, без передышки. До крови сбивали руки, в глазах – чёрные круги, а ты крутишь, крутишь, крутишь, да ещё стараешься казаться бодрым… И никто не сетовал: к чему Ширшову столько станций, пожалел бы других, сделали чуток меньше. И хотя называли мы Петровича «главным эксплуататором», безропотно ему помогали…
В такой ситуации, в какой жили мы, в коллективе должен был быть человек со здоровым трудовым практицизмом. По штату, да и по возрасту – я был всех старше, – им положено быть мне. И какими только титулами не величали меня, посмеиваясь, мои друзья! Я был первым контрабандистом Северного полюса, первым парикмахером, первым паяльщиком, первым поваром – и так до бесконечности. Вместе со своими друзьями я долбил трёхметровый лёд, вертел «солдат-мотор» для радиосвязи, крутил лебёдку помногу часов подряд. Но одна из первейших обязанностей – следить за льдиной. Разводья начинаются обычно с мелочи – трещины, которую порой и не заметишь.
…Пришла телеграмма из политуправления Главсевморпути о том, что на льдине создаётся партийно-комсомольская группа, парторгом утвержден я. Состав её был таким:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
