Вырисовывалась следующая ситуация: Витя Очкун сбегал за замком. Некий студент сделал с ключа от этого замка копию. Некий студент дружил с Белкой. Некий студент взял ключ у некоего студента и передал его некоему студенту, который привел Белку в квартиру и как минимум присутствовал при убийстве…. Да! После убийства некто (уже необязательно студент) не спеша навел идеальный порядок! Очень не спеша…
Что-то больно много студентов замешано в этом деле – чуть не половина института. А где, кстати, в Чкалове учат на химиков?
Андрей огляделся и с удивлением обнаружил рядом с собой женщину средних лет, сидевшую с закрытыми глазами, цепко державшую в руках большой целлофановый пакет с торчавшими во все стороны осенними цветами. Когда только села?!
– Извините, – вежливо сказал Глебов, – вы не знаете, где у нас в городе на химиков учат?
Ничуть не удивившись, женщина мгновенно откликнулась:
– В политехе, наверное. Еще техникум нефти и газа есть, – подумала и неуверенно добавила, – в педагогическом кафедра должна быть…, химии и биологии. Раньше была…
Андрей поблагодарил и продолжил размышлять: техникум не подходит – уж больно специфичная там химия. Политех? Возможно.
Он старательно припомнил все, что рассказывал о синеньких таблеточках полицейский шофер Палыч, воссоздал в памяти завистливый голос Светы: «…разве что таблетки…».
Да, такие таблетки вполне могли заставить чкаловскую приму снизойти до студентишки… и рассчитаться с ним за товар не деньгами, а тем, что не жалко – собственным телом. Потому и оказались они вдвоем, без свидетелей и сопровождения в затрапезной хрущевке. Только что-то там у них не срослось…
Собственно, а что такое синтетический наркотик? Это знание химии… и биологии тоже. Одно без другого просто не сработает – или слабое действие, или смерть.
Удовлетворенный Глебов на время переключился на другие мысли. Благодаря чьей-то бдительности и глазастости он лишился теплого, и, в некотором роде, безопасного жилья. На дворе осень – на лавочке много не поспишь. Значит, надо думать, что делать дальше или… бежать в Москву.
С одной стороны, с уже имеющейся информацией можно смело идти к Миленину. Сыщик, оскорбленный и униженный начальством, вне всякого сомнения, дороет остальные факты самостоятельно. В том, что капитан самолюбив, Андрей не сомневался – достаточно вспомнить, как он вел себя при пародии на допрос. Не то, что эксперт Виталик – ради скорой пенсии тому было наплевать на все…. Об остальных участниках и говорить нечего.
С другой стороны, Андрей сам ощущал незнакомый ранее охотничий азарт. Принести убийцу на блюдечке – это была бы сладчайшая из местей! Всем, включая Миленина, не заступившегося за него!
Собственно, и выяснить осталось немного: не один ли человек все эти некие студенты? Не Витя ли?
Ладно, до вечера еще далеко. Попробуем проведать Очкуна.
Где жил зловредный мальчуган Витя, Глебов не знал. Вернее, знал дом и, с большой долей вероятности, подъезд. Но ведь не пойдешь в знакомый двор и не станешь спрашивать у соседей – где живет Очкун, потому что сразу спросят навстречу – что, тебя уже выпустили из тюрьмы? И второй раз появиться во дворе будет уже невозможно.
Проследить за ним издалека? Тоже проблема – неясно ведь, когда и где он появится. Можно в такую погоду ревматизм заработать, но так и не дождаться студента. Еще бы фамилию его знать…
Глебов склонялся прогуляться в сторону пединститута не только потому, что там была столь подходящая кафедра – тут тебе и химия, тут тебе и биология. Во все века в политехнический институт народ ломился страшно. А в педагогический на такие специфические факультеты временами даже недоборы случались. Следовательно, куда легче всего поступить юноше со средними знаниями, да еще и из неполной семьи? Без блата и денег? Ответ понятен.
Троллейбус замер на очередной остановке и Глебов сквозь запотевшее окно разглядел здание педагогического института. Судьба, блин, однако, граждане…
Двери закрылись, троллейбус резво помчался к следующей остановке, но это уже никак не повлияло на принятое решение. Наоборот, даже лучше пройтись, осмотреться, определиться…. Пора дождевик из ведра доставать, что ли?
Чем хорош капитализм, так это тем, что ради денег люди готовы на все. В смысле на дворе утро едва теплится, а разного рода торговые точки уже работают. Или еще работают.
В одной такой жадной до денег точке Глебов быстро приобрел все необходимое для разведки – банку белой краски, пару кистей, резиновые перчатки, бутерброд и стакан горячего кофе.
Андрей намеревался потереться у института, послушать разговоры студентов. А вдруг, и сам Очкун появится, кто знает?
Возраст вот только у него был далеко уже не студенческий. Скорее, родительский. Так что, долго не проторчишь – кто-нибудь, да проявит любопытство, придется уходить, так ничего и не узнав. Только зря время потеряешь.
Вот и придумалась сама собой маскировочка – кто лишний раз оглянется на дядьку, лениво подкрашивающего что-нибудь перед входом? Институтское начальство решит, что это город прислал, город – что институт старается, а студентам вообще по барабану, кто тут чего делает – лишь бы их не заставили!
Глебов дошел до здания пединститута, неторопливо обошел его со всех сторон, внимательно изучил фасад. Нормальное старинное здание, хорошо сохранилось. Что удобно – прямо напротив парадного входа остановка троллейбуса. Значит, народ толпиться будет все время, он не примелькается.
Объект для покраски выбирать пришлось долго – либо цвет не подходил, либо слишком далеко от входа. В конце концов, решил красить бордюр рядом с остановкой – и белый, и до входа пять шагов.
Часа полтора пришлось прогуливаться в стороне – так рано студенты на занятия не ходят. Первые группы потянулись после восьми, сначала заспанные – иногородние, из общежития, потом поменьше числом – из троллейбусов, местные.
Глебов пропустил иногородних, про себя подумав, что студенческая общага – идеальное место для пряток, черт ногу сломит! Вот куда попасть бы, особенно в женскую.
Когда начали прибывать местные студенты, он вытащил из ведра банку с краской, открыл ее и начал мазать кисточкой бордюр. Студенты толкали его, перепрыгивали через ведро и даже руки – все были заняты своими делами.
К девяти часам поток желающих получать высшее образование резко иссяк, студент пошел с ленцой, многие на собственных автомобилях.
Ровно в девять – где-то вдалеке прозвучали радиосигналы точного времени – прямо перед усердно работавшим Андреем мягко скрипнули тормоза. Он поднял голову – ровно в шаге от него из огромного серебристого джипа на только что покрашенный бордюр поставил ногу Витя Очкун. Следом на тротуар выскочили двое крепких парней, все трое пошли к институту.
Андрей, остолбенев, смотрел им вслед. Сопливого студента-очкарика явно сопровождала личная охрана!
Джип просигналил. Андрей посмотрел и увидел, что водитель машет ему рукой – отойди, мол. Ну, отошел… а, отъехать мешаю! Пожалуйста, пожалуйста!
Глебов сделал шаг назад и едва не наткнулся на двух студенточек, также наблюдавших эту сцену:
– Видала? Опять Федосова как президента привезли!
– Ага. Второй месяц катают. Он что, в лотерею миллион долларов выиграл?
– Нет, он с бандитами связался. Типа крестный отец, наверное. Верку знаешь?
– Какую?
– Ну, эту – с параллельного…. У которой ногти черные с черепами.
– А, эту…. И че?
– Она на днях у Ленки Ведерниковой на днюхе была, та-акое рассказывала! Ее Федосов к себе на дачу возил, типа интим за бабки.
– И она поехала?
– Еще бы! Такие бабки, – девушка завистливо вздохнула.
– И че?
– А ниче! Слабак он оказался, выпил много или таблеток переел…. Короче, она с дачи пешком ночью! А там собаки! И эти… охрана еще поглумилась…
– И че?
– А ниче! Сама подумай – из-за аэропорта ночью по трассе на каблуках чесать!
– Да, офигеть…
– Да еще пока до трассы дойдешь по грунтовке…. Хорошо, что Федосов бабки вперед отдал, так она у аэропорта такси поймала.
– Повезло, – вздохнула слушательница.
– Еще бы! Она себе такой мобильник купила сразу!
Девушки не спеша ушли получать ненужные им знания, а Глебов начал торопливо собирать свой инвентарь – новая информация получена, оставаться дольше, значит, светиться….
Накаркал!
Тяжелая рука легла на плечо и голос, привыкший повелевать, произнес:
– Как закончите, зайдите ко мне в триста пятый. Нужно кое-что подкрасить в кабинете физики. С Анной Васильевной я договорюсь, не сомневайтесь.
Глебов покорно кивнул. Такой точно договорится, как можно сомневаться!
– А, знаете, – после значительной паузы приказал голос, – идемте сразу, сейчас. Я вам покажу объем работ, а потом вместе сходим к Анне Васильевне за материалами.
