Добавлю только, что в 1794 году другой польский пленник, участник восстания Костюшко генерал Юзеф Копец, был сослан указом Екатерины II в Большерецк и там встретил Брехова и двух камчадалов — Сидора Красильникова и Ефрема Иванова, и те рассказали ему правду о своих приключениях с Бениовским на Камчатке и в пути из Камчатки в Макао. Этот рассказ, записанный Копецом со слов камчадалов в дневнике, поныне хранящемся в рукописи в одной из краковских библиотек, весьма отличается от приведенного Сгибневым следственного отчета.
Но как же решились судьбы тех 23 человек, которые остались с Бениовским?
12 апреля Бениовский оформляет первую группу волонтеров, которые поплывут вместе с ним на Иль-де-Франс на судне «Маркиза де Мербиф». В списке числятся подпоручик Григорий Кузнецов-Ковач, хирург-майор Магнус Медер и 9 рядовых волонтеров с Камчатки: Леонтий Попов, Василий Рыбников, Степан Новожилов, Никита Козинцев, Иван Кудрин, Алексей Андреанов, Василий Потолов, Алексей Чулошников и некто Жан Жозеф — по всей вероятности, 14-летний сын священника Иван Устюжанинов. Фамилии Леонтия Попова, Рыбникова, Новожилова и Козинцева А.Сгибнев не упоминает.
Самая интересная личность в этом списке — Степан Новожилов. Ведь в мемуарах Новожилов фигурирует как начальник большерецкой канцелярии, второе лицо на Камчатке после Нилова, «канцлер», как его называет Бениовский. Еще один — Григорий Новожилов числится в списке умерших в Макао. В документе из парижского архива говорится о том, что Бениовский взял с собой на судно какое-то очень важное лицо. И можно было бы, конечно, посчитать это за наглую ложь, если бы не одно обстоятельство: в своем дневнике Степанов говорит о том, что на судне находились также «один канцлер и один секретарь»!
«Маркиза де Мербиф» находилась в Лорьяне до 22 апреля 1773 года. Между тем получивший 20 февраля чин майора в корпусе волонтеров Винбладт вынужден был лечь в больницу. Бениовский вносит предложение произвести некоторые персональные изменения. Морской министр соглашается, и таким образом на место Винбладта назначается француз — капитан Мариньи, произведенный в чин майора, а подпоручник Кузнецов-Ковач производится в поручники. Это повышение сыграет потом значительную роль в его короткой жизни.
Титульный лист первого английского издания мемуаров Бениовского.
Судно, на котором находятся Бениовский, Кузнецов и другие, прибудет на Иль-де-Франс ровно через пять месяцев — 22 сентября 1773 года. А тем временем во Франции происходит интересное событие. Командир 2-го и 3-го корпуса капитан Хрустовский подает заявление, в котором просит разрешения перед отправкой на Мадагаскар жениться. Его избранницей окажется, как это вытекает из документов, некая «мадам де Рик, вдова одного из русских офицеров, сосланных на Камчатку и умерших во время путешествия». Тогда умерло два русских ссыльных офицера — полковник Батурин и капитан Панов, но оба, насколько известно, отправились из Камчатки без жен. Однако таинственную мадам де Рик тем не менее удалось сравнительно легко найти. Среди трех женщин, прибывших с Бениовским во Францию, одна была женой Рюмина, уехавшей уже в Россию, вторая— женой Андреанова, находящейся в это время в пути на Мадагаскар на «Маркизе де Мербиф», а третья... это Ульяна Захаровна Чурина, потерявшая мужа, штурмана или капитана Максима Чурина, в Макао.
28 апреля 1773 года князь д"Аквиллон обращается к министру морских дел и колонии маркизу де Бойнэ с предложением выдать «мадам Крумстовски» специальное денежное пособие по случаю ее повторного выхода замуж. Свадьба состоится через несколько дней, и поставленный в известность об этом событии король дает личное согласие на выплату молодоженам 2000 ливров из королевской казны.
Вторая группа волонтеров отправляется на Иль-де-Франс тремя месяцами позже на корабле «Лаверди», на том самом, на котором мятежники прибыли из Макао в Лорьян. Кроме четы Хрущевых на нем поплывут Андрей Казаков, Тимофей Семяченков, Андреи Оборин, промышленник Москалев, камчадал Яков Кузнецов и два ссыльных поляка—Урбановский и Войнович, имена которых, к сожалению, не сохранились. Из всей этой группы только Урбановский будет несколько раз фигурировать в документах и в мемуарах как инженер, занятый при строительстве фортов на Мадагаскаре.
Г-н Вахрин пишет, что Хрущев вернулся в 1774 году в Россию, дождавшись прощения Екатерины II. Скорее всего вернулась Чурина-Хрущева, овдовевшая вторично 16 марта 1774 года. Согласно французским документам, Петр Хрущев умер от мадагаскарской желтой лихорадки через три месяца после своего приезда на остров. Эта лихорадка косила не только не привыкших к тропическому климату жителей холодной Камчатки. Умер родившийся уже на Мадагаскаре второй сын Бениовского — Мориц.
Бениовский был — и это прекрасно видно из документов — ярым противником рабства, человеком прогрессивным и свободомыслящим. Он был против торговли рабами, но за свободу вероисповедания в католических странах. В первом английском издании мемуаров, выпущенном в 1790 году, Бениовский мечтал создать европейские поселения на Формозе. В пунктах 10 и 11 говорится о свободе религий и о способах освобождения от рабства. Именно это и вызвало возмущение губернатора Иль-де-Франса Тернейя и генерала Беллекомба, присланного из Франции для инспекции. Французские колонизаторы острова Иль-де-Франс привыкли к поставкам дешевого «черного товара» с Мадагаскара, получая его в обмен на оружие и другие изделия от местных вождей, чему Бениовский категорически воспротивился, наложив арест на суда работорговцев. Власти Иль-де-Франса пускают в ход интриги. В 1776 году Бениовский берет отпуск и втайне от шпионов губернатора Иль-де-Франс отправляется во Францию искать справедливости в Версале. Вместе с ним едут его жена Анна Зюзанна, Жанетта Хеньски и адъютант Григорий Кузнецов. Бениовский предлагает королю создать на Мадагаскаре независимое государство путем объединения живущих там племен, которое сотрудничало бы с Францией. При этом он представляет смету на три миллиона ливров для покупки судов, поставки товаров и оплаты ремесленников, нанимаемых во Франции. Полученную сумму он обязуется возвратить товарами в течение трех лет. Французские власти не принимают проекта, но Бениовского щедро при этом вознаграждают за предыдущую деятельность — он получает звание бригадного генерала, крест Св. Людовика и большую сумму, не считая постоянной пенсии 4000 ливров.
В Париже Бениовский встретил своего товарища по оружию Казимежа Пулаского, который как раз готовился к отъезду в Америку, чтобы во главе своего легиона принять участие в борьбе за независимость Соединенных Штатов. Североамериканцы нуждались в опытных офицерах, которых на территории Франции вербовал известный американский политический деятель, дипломат и ученый Бенджамин Франклин, в то время дипломатический представитель Соединенных Штатов во Франции. Григорий Кузнецов, только что получивший чин капитана французской армии, просит Бениовского отпустить его служить в легионе Пулаского. Франклин, подружившийся с Бениовским и нашедший в нем прекрасного партнера для шахматной игры, порекомендовал Грегора Ковача Джорджу Вашингтону, и Ковач впоследствии занимал ряд ответственных постов в легионе Пулаского. В письме от 9 января 1778 года Пулаский пишет Вашингтону, что «полковник Ковач является человеком с очень большими достоинствами», и предлагает продвинуть его по службе. Григорий Кузнецов погиб в стычке у города Чарлстон 12 мая 1779 года.
Пройдет несколько лет, пока Бениовский не отправится вновь на Мадагаскар, заручившись финансовой поддержкой англо-американской компании, с целью освобождения острова от французов и постройки на нем своего «Государства Солнца». После высадки на западном берегу Мадагаскара к нему перейдет часть его бывших волонтеров из гарнизонов и фортов восточного побережья. Среди них будети Жан Жозеф — сын священника с Камчатки Иван Устюжанинов. Позже, уже в начале XIX века, В.Н.Берх узнает от Михаила Матвеевича Булдакова, директора Российско-Американской Компании, что сын протопопа Алексея Устюжанинова будет свидетелем смерти Бениовского в 1786 году на Мадагаскаре, затем Устюжанинов в 1789 году вернется в Сибирь и станет работать в Нерчинском Заводе.
Вот и все, что я могу добавить к истории экипажа мятежного галиота. Г-н Вахрин прав, говоря, что о Бениовском написано так много, что совершенно уже нельзя понять, какой же он был на самом деле. А может быть, наоборот — написано еще чересчур мало?
Эдвард Кайданьский
Прощание с Ангарой?
Парусная яхта «Альбатрос» яхт-клуба «Ангара» стартовала из Братска. По Ангаре и Енисею прошла до Дудинки. Из-за тяжелых ледовых условий дальнейшее плавание — Северным морским путем, а там и до Москвы — пришлось отложить до следующей навигации. Но и речная часть путешествия заслуживает, на наш взгляд, внимания: плавание проходило под девизом «Не стреляй в прошлое!». Так назвал когда-то одну из своих статей братский журналист и краевед Октябрь Леонов, мятежный, красивый человек, сгоревший на тяжком поприще защиты памятников культуры. Сегодня его слова звучат еще тревожнее и пронзительнее. Предлагаем вниманию читателей фрагменты путевых записок участников
