обращенное к огромному телевизору, висящему на стене. Справа от нас с Аполлоном находится дверной проем, который, по всей видимости, ведет в кабинет.
– Ну? – наконец нарушает тишину Аид, подходящий ближе.
– Что ну? – спрашиваю я, прежде чем подумать о том, что мне бы стоило хранить молчание.
Они знают, кто я, а я все еще нахожусь в неведении относительно того, кто они. Мне начинает казаться, что у этого города есть секреты, о которых я и не подозревала последние три с половиной месяца, и только сейчас начала приоткрывать занавес тайны, не обнаруживая там ничего хорошего.
– Итак, ты выжила, – говорит Аид, и я пожимаю плечами.
Что я могу на это сказать? Я пережила многое.
– Скажи мне, Кора Синклер, почему ты так сильно хотела вот это?
Он берет с подлокотника кресла маску-череп и бросает ее мне.
Я автоматически ловлю маску, едва не потеряв равновесие.
– Я…
Насколько я понимаю, моя истинная цель сотрудничества с Титанами до сих пор остается тайной. Кожаный браслет надежно закреплен на моем запястье, хотя нет никакой гарантии, что они поняли бы, что это за клеймо, если бы увидели его.
Я могу солгать, и, возможно, они меня отпустят.
– Это был вызов.
Что, строго говоря, не является ложью.
– А можно поконкретнее? – спрашивает Аид, поднимая брови.
Внезапно у меня пересыхает горло, и я слышу, как где-то позади меня Аполлон и Арес меняются местами. Я снова чувствую себя пойманной в ловушку. Удушающее чувство с ревом возвращается, и я постукиваю пальцами по бедру, считая свои вдохи, но это не работает. Я отодвигаюсь в сторону, пытаясь держать их обоих в поле зрения, и сосредоточиваюсь на маске в руке.
– Ну, украсть что-нибудь из «Олимпа», – говорю я первое, что приходит мне в голову. – Самый креативный побеждает.
Аид неторопливо подходит ко мне, а я отступаю назад, пока не натыкаюсь на стену. Но он не прикасается ко мне, а просто берет маску из рук и подносит ее к своему лицу. Его голубые глаза встречается с моими, и я не знаю, какой эффект он хотел произвести, но у меня перехватывает дыхание.
– У нас никто не ворует, – его голос смертельно тих.
Он бросает маску на одну из полок.
– Ты знаешь, какова цена за это деяние?
Я поджимаю губы и качаю головой. Какова бы ни была цена – я не смогу заплатить.
– Ты! – говорит он, и боковым зрением я замечаю какое-то движение.
– В смысле я? – Я напускаю на себя ложную браваду и каким-то образом остаюсь невозмутимой. – Это же просто маска.
Он усмехается, и я могу себе представить, о чем он думает: бедная маленькая девочка ни хрена не понимает.
И я действительно не понимаю. Я не знаю, почему эта маска может погасить мой долг. Я не знаю, что она символизирует и кто этот парень, стоящий передо мной. Я знаю только то, что видела, как они зарезали человека. Он без всяких угрызений совести гнался за мной по лесу, а потом просто стер меня из Стерлинг Фолс.
– Когда бойцы побеждают на ринге, им положен выигрыш, но этот раунд выиграли мы, солнышко, а это значит, что ты у нас в долгу.
– Я? В долгу? – уточняю я.
– Вот именно, – он снова поднимает на меня взгляд. – Уведите ее отсюда.
Не став ждать, когда меня начнут избивать, я разворачиваюсь и выхожу тем же путем, которым мы пришли сюда с Аполлоном.
– Гараж в этой стороне.
Я останавливаюсь, не дойдя до парадных дверей, слыша голос Ареса, кем бы он, черт возьми, ни был. Его взгляд снова смягчился – значит, это не мое воображение.
– Давай я отвезу тебя домой, Кора, – вздыхает он. – Иначе это будет очень долгая прогулка.
– Просто отвези меня в кампус СФУ, – у меня уже болят ноги, когда я представляю обратную дорогу в свою квартиру, но моя гордость не приемлет ничего другого.
Арес кивает, и я направляюсь следом за ним в гараж, заполненный машинами. Наверное, это не должно вызывать у меня удивление, но я удивлена. Весь их дом выглядит очень современно, но некоторые модели машин, стоящие у дальней стены гаража, кажутся старыми. Видимо, они их коллекционируют. Я смотрю на мотоциклы, а затем на черный «мерседес», рядом с которым останавливается Арес.
Он открывает пассажирскую дверь и кладет руку на крышу.
– Машина тебя не укусит.
– А ты?
– Только если тебе это нравится, – ухмыляется он.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я после некоторого колебания.
– Аполлон тебе не сказал?
Я качаю головой.
– Вульф Джеймс, – он протягивает руку, и несколько секунд я просто смотрю на нее. Потом его прохладная ладонь скользит по моей горячей.
Его пальцы крепко и уверенно держат мою руку, а затем, прежде чем отпустить ее, он слегка сжимает мою ладонь.
– А я…
– Я знаю, кто ты. Садись в машину, Кора, – он наклоняет голову в сторону открытой дверцы автомобиля.
Морщась, я сажусь на пассажирское сиденье.
Машина напичкана высокотехнологичной электроникой, а салон отделан черной кожей. Конечно, это намного круче, чем ржавое ведро, на котором я ездила в старших классах. Если бы моя машина окончательно не сломалась в начале лета, я бы, наверное, ездила на ней до сих пор. Вульф поворачивает ключ зажигания, и двигатель «мерседеса» оживает. Дверь гаража открывается, и, когда мы выезжаем, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на дом.
У меня отвисает челюсть. Это вовсе не простой дом, и я знала это, когда проходила через все эти коридоры, но видеть его изнутри и снаружи – две большие разницы.
– Впечатляет, правда?
Я думаю, что Аполлон провел мне экскурсию лишь по маленькой части их жилища. В том смысле, что, должно быть, там живет еще кто-то, кроме этих троих, ведь это гребаный гигантский особняк. И он больше любого особняка, который я когда-либо видела, а, возможно, самый большой во всем городе. Четыре колонны перед входом напоминают мне «Олимп», как и цветовая гамма внутри – серебристый и темно-серый цвета с белыми и золотыми акцентами.
Мы выезжаем из гаража на дорогу, обрамленную живой изгородью. Я вижу, что главная подъездная дорожка раздваивается и огибает фасад здания, заканчиваясь круглой площадкой.
– Как «Олимп» приносит такие деньги?
Могу себе представить выражение ужаса на лице моей матери, если бы она узнала, что я размышляю о том, как эти ребята смогли позволить себе такой огромный дом.
Да ладно тебе, в Стерлинг Фолс ни за что не приобретешь такую недвижимость, не потянув за какие-нибудь серьезные ниточки.
– У нас есть связи.
Арес нажимает
