Во время приветственного круга Стюарт, кряхтя от жары, помахивал рукой, от прогревочного круга он отказался и удалился почти до самого старта за занавешенные окна своего жилого вагончика. Джеки сомневался, хватит ли ему сил выдержать битву с жарой; он боялся, что из-за того, что ему удлинили первую передачу для финишного поворота, Ferrari смогут выиграть дуэль ускорений на старте. Но проблемы Ferrari с шинами ему также были известны.
Тактика Стюарта зависела от трех компонентов: его болезни, шин и Ferrari. Поэтому: быстрый соло-уход вперед, что бы избежать требующих усилий дуэлей колесо к колесу; завоевание уверенного преимущества, чтобы психологически парализовать соперников и затем, имея в виду растущие проблемы Ferrari с шинами, держать умеренный темп при постоянных временах круга.
Стюарт стартовал лучше всех. Одна из Ferrari уже в первом повороте наскочила на перебрик и повредила радиатор Хиллу. Стюарт проехал лишь один круг "так быстро, как только могу": стартовый. Второй не оптимален "потому что этого и не нужно". После третьего оборота Джеки шел уже в шести секундах перед Регаццони, Родригезом, Бельтуа, Эймоном, Севером и Зиффертом. Икс на восьмом месте отставал уже на одиннадцать секунд. Несколько минут спустя смертельно раненый мотор замолчал, первый раз в этом году бельгиец сошел. Икс припарковался рядом с прямой "Мистраль", вошел через заднюю дверь в боксы Ferrari и, уже переодевшись, отрапортовал. "Madonna mia!", - в очередной раз заламывал руки Форгьери, - "это был новенький мотор".
Перед боксами Стюарт каждый раз смотрел в зеркала: Ferrari Регаццони вносилась в финишный поворот все с возрастающим опозданием. На несколько кругов отставание оставалось неизменным - 10 секунд, пока Стюарт рывком не увеличил свой отрыв до 17 секунд. Теперь Тиррелл показал заранее обговоренный сигнал "9500". Стюарт сбросил обороты и рабски держался приказа.
За ним ехал Регаццони, полностью осознавая, что Стюарта ему удержать не удастся, ехал тактически: сберегая шины, чтобы продержаться 55 кругов и давя ровно настолько, чтобы держать Родригеза на дистанции в семь секунд.
В боксах March родители Петерсона стали свидетелями того, как Ронни, которого они неделю назад поздравляли с победой в гонке Формулы 2 в Руане, с мотором Alfa терял позицию за позицией, до 16 места. Прошли 20 кругов: глаза-радары Стюарта обнаружили в левом изгибе прямой "Мистраль" пару капель масла, которые потерял Петерсон. "В следующий раз", - подумал Джеки, - "нужно быть внимательным". 21 круг: мотор Петерсона взорвался, но у Стюарта уже воют все сигналы тревоги. Осторожно, будучи готовым, он провел Tyrrell через море масла.
Регаццони никто не предупредил: Ferrari заскользила по слою масла, коснулась отбойников и остановилась поперек направления движения. Родригез, Север пролаврировали мимо, но Brabham Хилла занесло. Между Ferrari и отбойниками слишком мало места. "Авария", - проревел громкоговоритель.
Икс попытался кинуться на помощь, однако обнаружил дверь боксов Ferrari запертой и проскользнул сквозь боксы Lotus… тут же повстречав идущего навстречу Регаццони. Второй пилот Ferrari идет пешком, вторая Ferrari застряла в песке.
"Один вылетел, у другого дефект двигателя - а впереди Стюарт рулит одной рукой: как таксист". В глазах Форгьери отражение всего сезона 1971.
Таким образом, Родригез унаследовал второе место, которое он оборонял как лев. Во-первых, за ним как тень следовал Север, во-вторых, BRM сотрясали такие вибрации, что у Педро в поворотах двоилось в глазах - и это на широкой, похожей на аэродром трассе, не которой пилот не может ориентироваться по деревьям или кустам. Лишь когда от сотрясения отвалилась катушка зажигания, Педро сдался.
Теперь Север второй. В 35 секундах позади своего капитана Джеки Стюарта, который ехал на семь секунд медленнее, чем на тренировке, показывая стабильно 1:57 на круге, но только в 10 секундах впереди группы преследования из вцепившихся друг в друга Зифферта, Фиттипальди, Шенкена и Эймона. Проблемы были у всех: BRM Зифферта страдала от недостаточной поворачиваемости в быстрых поворотах и потеряла 600 оборотов; Фиттипальди, вынужденный ехать в корсете, чувствовал боль в ребрах; Эймон с пурпурно-красным, яростным лицом пытался компенсировать Matra все больше потерянных л.с., а Шенкен, в конце концов, сошел из-за падения давления масла.
Хотя Стюарт и ехал "самую легкую гонку в жизни", не спеша, но прогулкой к финишу она тоже не была. Когда "лопнул" мотор продолжившего борьбу и после остановки в боксах Хилла, то ко второй за день луже масла не был готов даже Стюарт. На протяжении 300 метров он потерял контроль над своим Tyrrell на скорости 200 км/ч. "Не может такого быть! Ferrari и Родригез сошли, я лидирую с таким преимуществом и теперь чуть не запорол гонку". Интуитивно Джеки удержал Tyrrell на трассе. И снова в боксах Tyrrell сердца забились вдвое быстрее: за пять кругов до конца внезапно ужасно зазвучал мотор Севера, как удары грома. "Конец, неисправность мотора", - подумал Франсуа. Но опытное ухо Тиррелла отметило: "Это не отказ двигателя, только отлетела выхлопная труба". Кен помчался на стенку боксов, что бы подхлестнуть Севера, так как Фиттипальди и Зифферт все больше приближались. Симон Зифферт нервно затянулась сигаретой. Неужели Зеппи станет вторым? "Хотя бы четвертым, мне и этого хватит для счастья", - сказала она.
Север потерял пару сотен оборотов. "Последние три круга ужасны, кошмар, мания преследования", - думал Север, но все же - вскинув руки - пересек финишную линию вторым. Тиррелл перепрыгнул через стену боксов, чтобы поздравить Джеки и Франсуа с первой двойной победой своих машин.
Фиттипальди занял третье место. Зифферт четвертое, прибыв окруженный гроздьями счастливых швейцарцев. Эймон остановил Matra как такси и отказался с кем-либо говорить, подавляя ярость. Визель отбил у Сертиза шестое место, после чего Чепмен обнял своих механиков и сунул каждому в руку по пиву, в 1970 в Клермоне это было еще шампанское. Сегодня же "Поммери" лилось в боксах Tyrrell, струя попала точно на стопку шин Goodyear. Сегодня они были нужны меньше, чем думали.
Север привел назад свою машину подобно изящной партнерше по танцу. "Спасибо, Кен", - сказал он Тирреллу, - "за то, что ты построил для меня такую чудесную машину". Сияюще-экстравертированный, с большими небесно-голубыми глазами и такого же детского цвета комбинезоном, Франсуа Север стоял так, и кто-то подумал вслух: он так хорошо выглядит, что ему не нужно участвовать в гонках, рисковать - нет такого в жизни, чего бы Север не мог получить без боя.
Возможно. Но за обликом кинозвезды француза скрывается намного больше жесткости, чем можно было бы подумать. И никто не дарил чего-то Северу на протяжении его карьеры, скорее, наоборот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
