Мужчина еще долго распинался, расхваливая свой товар. Название фирмы «Лангсдорф» мне, разумеется, ни о чем не говорило, но то, что оптика отличная было и без дополнительных объяснений понятно, а также то, что качество ствола и всех прочих деталей превосходное, безошибочно подсказал мой дар ведуна. В душе я радовался. Всего-то тринадцать золотых кружочков за это чудо оружейной мысли. У меня с собой полсотни навязанных Егоровной червонцев. А я еще брать не хотел. Так что не особо и разорюсь. Едва приказчик замолчал, я снял с плеч солдатский баул, развязал горловину, извлек кожаный мешочек с позвякивающим содержимым и тут же отсчитал требуемую сумму на глазах ошалевшего от вида столь огромных денег продавца.
А вы представьте себе, в вашу лавку вваливается какой-то сержант с вензелем «В» на погоне, присматривается к самому дорогому образцу стрелкового оружия и тут же выкладывает за него сумму, которую при всем усердии приказчику заработать где-то лет за пять, а может и больше. Общеизвестно, что в вольноопределяющиеся идут не от хорошей жизни, чаще всего по бедности с целью получить звание младшего офицера, чтобы по выслуге лет заработать государственный пенсион. А этот совсем юный парнишка запросто так вытаскивает кошелек с золотыми монетами из холщевого солдатского баула и с легкой душой расстается с невероятно огромной по меркам всякого обывателя суммой денег.
Еще раз взял в руки теперь уже принадлежащую мне вещь, снял защитную крышку оптического прицела, приложил винтовку к плечу и навел ствол на окно лавки. Мягкий резиновый наглазник четко лег куда следует и ничуть не мешал целиться. Едва видимый невооруженным взглядом крест небольшой церквушки, расположенной на приличном удалении от лавки, тут же прыгнул мне навстречу, при желании я смог бы пересчитать сидящих на нем ворон. С некоторым сожалением вернул оружие продавцу. Пока тот с завидной ловкостью осуществлял разборку винтовки и укладку деталей в специальный кофр, я внимательно наблюдал за его действиями, чтобы, не приведи господь, чего-нибудь не упустить.
— Пожалуйста, уважаемый господин, — приказчик протянул мне ящик с легким поклоном. — Спасибо за покупку! Приходите еще, здесь вам всегда будут рады. В следующий раз мы готовы предоставить вам скидку в пять процентов от стоимости любого товара. — Произнеся дежурные фразы, мужчина от себя искренне добавил: — И берегите себя, война занятие интересное лишь со стороны. На самом деле там стреляют и убивают, в лучшем случае ранят. — При этих словах, он поморщился и непроизвольно потер левую ключицу.
— На войне заработали? Болит? — спросил я, засовывая кофр в походный мешок.
— На войне, подтвердил мужчина, шведская пуля под Нарвой прилетела, плечо раздробила, ну меня и списали под чистую вот уже как двадцать годков назад.
Я словно на физическом уровне ощутил его боль, и в душе у меня вдруг возникло острое желание помочь старому вояке. Возможно из-за весьма удачной покупки. А почему бы и нет? Как там в одном мультике говорил рыбак: «Делай добро и бросай его в воду».
— Разрешите взглянуть на вашу рану, уважаемый?
— С чего бы это? — Насторожился торговец. — Вы же не лекарь.
— А вот как раз-таки лекарь. В вольноопределяющиеся подался по окончании первого курса медицинского факультета, к тому же имею определенный целительский дар.
— Ну коль так, смотрите, — и хихикнув, чтобы самому успокоиться от неожиданного предложения странного покупателя, добавил: — за просмотр денег не беру.
Диагностический осмотр выявил неправильно сросшуюся трубчатую кость, соединяющую левую лопатку с грудиной, из-за чего любое движение рукой вызывало у мужчины болезненные ощущения. Странно, случай довольно тривиальный, непонятно почему армейские лекари не смогли правильно срастить кость? Я немного надавил на психику приказчика, чтобы окончательно успокоить и попросил его закрыть на время лавку. Затем усадил мужчину в кресло, руки велел положить на подлокотники. Фиксировать не стал и так сидит вполне надежно. Затем ввел его в состояние сна, полностью отключив болевые рецепторы в районе будущего оперативного вмешательства. Небольшое волевое усилие с моей стороны и сросшаяся неправильно кость с легким хрустом переломилась в районе утолщения. Еще одно небольшое психокинетическое воздействие, и обе половинки кости находятся в правильном положении. Теперь ничто не мешает плечевым мышцам выполнять свои функции и не причинять при этом боль организму. В процессе моих манипуляций в между еще не сросшимися частями трубчатой кости появился просвет едва ли не в сантиметр. Похоже, шведская пуля тогда двадцать лет назад под Нарвой не только одному ему досталась, поэтому целителям в полевых условиях было не до нормального лечения — срастили наспех разбитую кость, чтобы жив остался и посчитали, что так пойдет. На самом деле для моих целительских возможностей данная беда вовсе не беда. Легкий мысленный посыл, и к этому месту устремляются потоки крови и лимфатической жидкости, несущие необходимый для ремонта кальций. Еще пять минут и просвет исчезает. Остается слегка подправить мышечный каркас плечевого пояса. Всё, данная проблема решена. Дополнительно провожу комплексный осмотр всего организма. М-да, износ приличный. Если бы не курил, да не выпивал… Впрочем, не мне его судить, боль от незалеченной толком раны много лет доставляет человеку постоянное беспокойство. Толковый чародей-целитель справился бы с этой бедой в считанные минуты. Однако две-три сотни золотых рублей инвалиду взять просто неоткуда, так что приходится терпеть и успокаивать боль вином и табаком. Десяток минут у меня ушло, чтобы очистить организм пациента от шлаков и на регенерацию пораженных участков внутренних органов. В конце лечения его общее состояние соответствовало примерно тридцатипятилетнему возрасту. Короче, вполне здоров и даже способен заниматься активным воспроизводством человеческой популяции. Эко я загнул!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот и всё, уважаемый, — выведя приказчика из транса, я решил провести краткий медицинский инструктаж. — Теперь вы здоровы. Какое-то время будете испытывать сильный голод. Сейчас порекомендую вам посетить туалет, ну вы и сами чувствуете данную потребность. А я, пожалуй, вас покину. Мне сегодня на поезд, а впереди куча дел.
Не дожидаясь, когда я покину оружейную лавку, продавец резко куда-то умчался. Я его понимаю, организм требует немедленного освобождения от накопившихся шлаков. Ничего, добежать успеет, еще и покряхтит, и глазенки повыпучивает, прежде чем из него начнет вываливаться.
Усмехнувшись, я отодвинул тяжелый брус дверного засова и вышел на свежий воздух. После того, как удерживаемая мощной пружиной дверь захлопнулась за моей спиной, я посредством психокинетического конструкта задвинул засов обратно в паз — не хватало, чтобы за время отсутствия продавца на рабочем месте его лавку обнесли какие-нибудь ушлые ребята. Затем с легкой душой пошагал по тротуару, напевая себе под нос неожиданно всплывшие в памяти слова песенки:
Твори добро на всей земле,
Твори добро другим во благо.
Не за красивое спасибо
Услышавшего тебя рядом…
Признаться, исполнитель этого шлягера девяностых мне категорически не нравится из-за своей откровенно гомосексуальной наружности и тошнотворной манерности, да и слова какие-то не очень внятные, однако навеяло и ничего с этим не поделать.
Через два квартала от оружейного магазинчика я был остановлен проходящим мимо военным патрулем. Молодцеватый парнишка с погонами лейтенанта тут же решил докопаться до слоняющегося без дела военнослужащего:
— Сержант, представьтесь и предъявите документы!
— Сержант Воронцов, следую после кратковременного отпуска к будущему месту службы! — отрапортовал я, прикладывая руку к пилотке.
Лейтенант самым внимательным образом проверил все переданные ему документы, главное отметки о прибытии и убытии.
— На Кавказский фронт, — возвращая документы, констатировал с нескрываемой завистью в голосе лейтенант. — Меня не пускают. Рапортами комполка завалил… Ладно, — парень махнул на прощание рукой, — желаю удачи, сержант! Может когда увидимся, я все-таки постараюсь своего добиться.
