— Фе-о-дооор!!! Федька-а-а!!!
Федька высунулся из окна и крикнул:
— Чего?
— Мчи сюда!
— Щас! — крикнул Федька и исчез из оконного проема.
Через несколько минут раздался звонок в дверь. Федька примчался в чем был –
в майке и детских семейниках. Выглядело это круто.
— Здрасьте, — кивнул он моим родителям, прошмыгнул в мою комнату и спросил с
порога: — Чего звали?
— Сейчас, — сказала Сашка. — Подумаю, как бы объяснить.
Федька кивнул, стал забираться на мою кровать и спрыгивать с нее. Еще
чуть-чуть — и он влепится в оставшиеся бутерброды. Сашка перекладывала листочки
и о чем-то размышляла, зажав в зубах карандаш. Семейка.
— Так, Федька, иди сюда, — махнула рукой Сашка.
Федька спрыгнул с дивана, оттолкнувшись посильнее, и свалился,
поскользнувшись на листочках. По-моему, прилично ударился коленом о паркет. Он
выпятил нижнюю губу и собирался зареветь. Помощи-то с него будет.
— Только не реви, — предупредила Сашка.
— Хорошо, — с усилием сказал Федька и приготовился слушать.
— Нам надо найти одного человека. Для этого нужно восемь надежных людей
вроде тебя.
Федька улыбнулся.
— Нам нужно следить за магазином, — продолжала Сашка. — Понимаешь, следить?
Как во всяких шпионских фильмах.
— Здорово, — согласился Федька.
— И вот этот человек, которого мы ищем, ходит в один магазин. Там пять
выходов. И нужно поставить по человеку справа и слева от двери. На одной двери
будем мы с Сашкой, — я кивнула. — А на остальных — ребята из твоего класса.
Поможешь?
Федька лег на спину и положил на Сашку ноги. Сашка их спихивала, но Федька
все равно складывал их обратно.
— А что он такого сделал, этот человек? — поинтересовался Федька, продолжая
дурачиться.
— Что надо, то и сделал, — буркнула Сашка. — Так поможешь или нет?
Федька успокоился и сказал:
— Ладно, помогу. Только как мы его узнаем-то, если мы его никогда не видели?
Сашка задумалась.
Федька был прав — никто нам не поможет, кроме нас самих. Игната видели
только я и Сашка. И все.
Но оказалось, выход есть. Сашка взяла листочек, карандаш и села за мой стол.
Она долго что-то там изображала и закрывала листок рукой, когда я пыталась
посмотреть. А потом показала Федьке:
— Вот! Теперь вы его узнаете.
Нормальный человек, наверное упал бы в обморок. Но у меня не получилось. Я
застыла и смотрела на листочек. Во-первых, там был нарисован портрет Игната.
Точный. И удивительно хороший. Во весь лист. Наверное, Сашка лучше меня
запомнила его лицо… Впрочем, на то она и художник. А, во-вторых, справа она
изобразила три маленькие фигурки в полный рост. Вид спереди, вид сбоку, вид
сзади. Сашка не забыла ничего, ни малейшей детали. И плащ, и длинный белый шарф,
и какое-то общее настроение…
И мне даже показалось, что Игнат — вот он, рядом, в нашей комнате!
Это Сашка нарисовала для Федьки? А как же я?
— Отдай!!! — закричала я.
Федька испугался и встал по стойке смирно. Я выдернула у него из рук
листочек и неотрывно стала смотреть на него.
— Нда, — сказала Сашка. — Этого я не учла. Отдай хоть на пять минут, –
попросила она.
Я опомнилась, посмотрела на Сашку. Протянула рисунок.
Мы подключили сканер, а потом распечатали несколько экземпляров Сашкиного
рисунка. Оригинал достался мне. Я бережно взяла его, прикрепила скотчем над
кроватью, полюбовалась и поцеловала Игната в нарисованный нос.
— Какая гадость, — скривился Федька. — Ну вы, девчонки, даете…
— Завтра после уроков, — грозно сказала Сашка. — Пойдем домой, там
дообъясню, как добраться.
Наутро в школу мы с Сашкой не пошли. А отправились на ту самую трассу,
которая оказалась в центре нашего треугольника. Посередине ее действительно
проходили трамвайные пути. Людей было немного, и уж Игната точно нигде не было.
К остановке подошел трамвайчик, и Сашка подтолкнула меня: «Пойдем». Под веселое
тарахтенье трамвайной начинки мы доехали сначала до одной конечной, потом до
другой и обратно к найденной остановке.
Смотрели, как заходят и выходят люди, не уступали бабушкам, рисовали на
запотевших стеклах. За окнами проплывали деревья, здания, носились машины,
торопились люди. Я не надеялась увидеть Игната, а потому просто погрузилась в
трамвайную прогулку. Сашка включила плеер и поделилась наушником.
И мы ехали под песни сумасшедшей Сашкиной Леди Гаги.
Город утопал в музыке, летел с нею, подпрыгивал выше деревьев.
От басов бухало сердце. По-моему, в какой-то момент мы начали подпевать.
На нас косился контролер, а мы с Сашкой лишь переглядывались и улыбались. Мы
неслись в одном потоке. Какое нам дело до остальных?
Внизу — рельсы, вверху — небо, справа и слева — город. А в центре — мы.
Мы сами оказались точкой пересечения того треугольника, а Игната здесь и
быть не могло.
Федька с одноклассниками уже ждали нас у магазина. Мы расставили их у дверей
(внутри магазина, чтобы они не замерзли). У каждого был листочек с рисунком.
Третьеклашки вглядывались в нарисованного Игната, стараясь крепко запомнить его.
Вот было бы здорово, если бы кто-то из них сказал что-то вроде: «Так это же мой
брат!», или: «Так мы с ним в одном доме живем!». Но этого не случилось.
Все встали по местам и начали высматривать проходящих мимо.
Через пятнадцать минут к нам с Сашкой подбежал Федька и спросил:
— А стоять долго еще?
— Ну… на сколько хватит сил, — сказала Сашка.
— Угу, — кивнул Федька, у которого, похоже, силы были на исходе. Еще бы,
скучно стоять в магазине! А Федька еще и поинтересовался: — Что делать с
похожими?
— Ведите к нам, — решила Сашка. — А мы разберемся.
Какое-то время ничего не происходило. Третьеклашки от скуки стали
размахивать листочками. И тогда люди подумали, что дети раздают какие-то
рекламные материалы и стали вырывать рисунки у них из рук.
— Отдайте! — кричали Федькины люди, почти как я вчера. Догоняли, отбирали
листочки…
Потом толпами пошли похожие. Третьеклашки вели их за руки, по пути что-то
объясняя. Мы издали видели, что это совсем не Игнат, и махали руками.
Третьеклашки убегали, оставляя озадаченных людей. Вели к нам не только парней,
но почему-то и девчонок тоже.
Поиски не клеились.
А потом нами заинтересовалась охрана. Сначала она порасспрашивала
