Маркус вошел в комнату, и свечи вспыхнули, освещая комнату полностью. Осмотревшись, он убедился, что Анна постаралась сделать так, что от прежнего владельца здесь не осталось ничего. Маркусу нужно будет найти вещи Бенджамина, чтобы убедиться, что он не пропустил важных улик. Расхаживая по комнате, он думал о том, как поступит завтра, когда вновь увидит Аннабель, как неожиданно замер, услышав грохот, сменившийся протяжным скрежетом. Звук, подобный тому, если бы кто-то тащил по полу что-то тяжелое.
Прислушавшись, Маркус понял, что источником звука была комната за стеной. Комната Аннабель. Кислая улыбка появилась на губах Кроули, когда он вошел в спальню и взглянул на дверь. Дверь между комнатами мужа и жены. Пережиток, который все еще сохранялся в старых замках. В столице уже давным-давно никто не пользовался подобными дверьми.
Скрип повторился, возвращая Маркуса в реальность.
Аннабель что-то упорно передвигала в своей комнате, что не могло не остаться для Маркуса незамеченным. Он сделал три шага в сторону двери и замер. Прикрыл глаза, настраиваясь, и вот он уже видел комнату Анны так, словно смотрел через мутное стекло. Кровать с балдахином, высокие подушки и светлые одеяла. Столик и стул в другом конце комнаты, зеркало почти до потолка. Шкафы, ковры, свечи. В комнате было все, что необходимо хозяйке замка и то, что она может передвинуть, чтобы закрыть со своей стороны дверь.
Маркус усмехнулся, рассматривая расплывчатый образ Анны, пыхтящей и ругающейся под нос. Она передвигала широкий комод, который с трудом поддавался и скрипел деревянными ножками по полу. Аннабель остановилась, взглянула на дверь, поджала губу, явно поборов в себе желание закричать от негодования, и пнула комод, который уперся в неровность, образовавшуюся на полу. От боли Анна вскрикнула и, пританцовывая, добралась до кровати, куда упала, подтягивая ушибленную ногу и всхлипывая.
Ей было больно.
Неожиданно Маркус ощутил ее боль, которая точно так же пронзила пальцы на его правой ноге. На той же самой ноге, которой Анна пнула комод.
Ошеломленно открыв глаза, Маркус уставился на свою ногу, которая даже не сдвинулась с места, пока он стоял посреди комнаты. Стиснув челюсти, Маркус добрался до кресла и сел, борясь с желанием сбросить сапог и помассировать ушибленный палец. Но ведь он не трогал комод. Это сделала Анна!
Отгоняя прочь ощущения фантомной боли, Маркус вновь сосредоточился, прикрывая глаза. Анна все еще лежала на кровати, теперь уже разминая ногу. Выдохнув, она села, посмотрела с ненавистью на дверь, да так, что Маркусу показалось, что она увидела его. Потом поднялась и приблизилась к комоду, который вновь начала толкать.
Улыбка коснулась тонких губ Кроули. Упрямая. Своевольная. Красивая.
Последнее слово не вязалось с делом, но Маркус не мог не отметить, что распущенные волосы шли Анне, как и то, что она наконец-то расстегнула пуговки на воротнике, который прятал ее изящную шею. Ту, которую он совсем недавно желал сдавить пальцами, а теперь… Теперь он хотел лишь одного — чтобы Аннабель прекратила заниматься перестановкой мебели, но помогать он не будет. Хотя чуть-чуть можно.
Палец на левой руке дрогнул — ножка комода выскочила из углубления, и тяжелая мебель вновь заскрипела по полу. Анна выдохнула, когда комод подпер дверь, разделяющую их комнаты. Маркус опустил руку, зная, что такая мелочь его не остановит, если он захочет войти, но для Анны не помешает знание, что она может быть в безопасности. В иллюзорной безопасности рядом с Лордом-Вершителем.
Убедившись в том, что Аннабель больше ничего передвигать в своей комнате не будет, тем самым создавая Маркусу неприятности, сама того не ведая, он выдохнул и открыл глаза. Подсматривать за той, кто совсем недавно едва не кусался, Маркус хотел меньше всего и, наверное, погорячился, решив, что жить в хозяйских комнатах будет правильно. Анна была слишком близко. Маркусу достаточно поднять руку, взмахнуть, и дверь откроется. Комод полетит прочь, а Аннабель вновь испугается его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Страх. Ведь Маркус добивался страха, но почему сейчас, видя, как Аннабель боится его, он чувствовал себя отвратительно? Может быть, потому, что его и так все боялись. Лишь немногие и среди них боевые товарищи — лорды-маги, которых здесь сейчас не было, не испытывали страха перед ним. Что сказал бы Найт, узнай, как живется Маркусу в доме предков? Сострил бы, поднял бы на смех. Что бы сделал Габриель? Наверное, просто пожал бы плечами. Он не любил болтать. Но Маркус знал наверняка, что оба товарища никогда бы не одобрили его методы относительно той, кто совсем недавно стала его женой.
Жена. Маркус все еще не мог поверить, что женился на Аннабель. Пусть их бракосочетание вышло не так, как он планировал. И теперь их связывало нечто большее, чем просто приказ. И боль, всё еще пульсирующая в ноге, напоминала Маркусу, что с каждым вдохом, с каждой прожитой секундой связь становилась крепче. То, чего Маркус не хотел, и то, что сделала Анна, связав их навсегда.
— Глупая, — прошептал он, отворачиваясь от двери.
Глава 14. Сложности переговоров
Открыв глаза, Аннабель молилась Святым девам, чтобы все, что произошло накануне, было лишь кошмаром. Но, взглянув на дверь, которую подпирала вечером тяжелым комодом, Анна поняла, что ей ничего не приснилось. Она действительно затеяла перестановку, пытаясь хотя бы так обезопасить себя. Но все равно всю ночь просыпалась, чтобы убедиться, что комод на месте и дверь не открыта. Ведь эту ночь Маркус провел в хозяйской спальне.
Анна не слышала его шагов, но точно знала, что он там. Словно нутром чуяла опасность, затаившуюся за дверью. И никак не могла прогнать прочь поселившийся в ее теле страх.
Перевернувшись с бока на бок, Анна осторожно вытащила ногу из-под одеяла и взглянула на ушибленное место. В порыве чувств она с силой ударила комод и в немом крики выругалась. Пальцы болели, пока она не уснула, и наутро Анна ожидала увидеть разливающиеся синяки, ведь лечить свои раны она не умела. Но, к удивлению Аннабель, никакого синяка на поврежденных пальцах не было. Ровный цвет кожи, аккуратные ногти, которые еще вчера набирали бордовый оттенок. Словно она и не ударилась, с размаху пнув комод. Анна не верила своим глазам, поэтому торопливо ощупала сначала одну ногу, потом вторую. Нет, определенно никаких синяков. Ничего.
Удивившись, Аннабель присела на край кровати и свесила ноги. Стопы коснулись прохладного мягкого ковра, опять же никакой боли она не почувствовала. Что не произошло бы, но оно явно было на руку Анне. Улыбаясь, она приподняла и вытянула ноги, рассматривая пальчики, плюхнулась на спину, задирая ноги над собой. И опять любовалась стопами, поражаясь, что впервые с ней произошло настоящее чудо — ее пальцы излечились. И в тот же миг за стеной послышался глухой грохот. Будто кто-то что-то уронил.
Анна вздрогнула, опустила ноги и одернула ночную рубашку, которая задралась до пояса. Взглянула на запертую дверь, нахмурившись. Аннабель всегда просыпалась рано, но, видимо, Маркус вставал еще раньше. Не желая, чтобы лорд успел натворить дел и опять распугать слуг, Анна принялась за работу.
Вскоре она уже раздавала указы, контролируя, чтобы замок вернулся в прежнее русло жизни.
Мира сопровождала свою хозяйку, когда та намеревалась отправиться в деревню. Аннабель чувствовала, как Мира с любопытством посматривала на нее, едва сдерживаясь, чтобы не захихикать.
— Прекрати.
— Что? — удивилась Мира, поравнявшись с Анной.
— У тебя сейчас лицо треснет от смеха.
— Я не смеюсь.
Аннабель лишь покачала головой, отказываясь принимать слова Миры за правду. Та точно смеялась и едва сдерживалась, чтобы не сделать это громко, во весь голос.
— Комод? — шепнула Мира, и в ее глазах искрились смешинки. — Действительно?
