— Мой, — буркнула в ответ Катя и, осмотревшись по сторонам, добавила:
— Отчасти. Одна из квартир отца. Вернее, людей с которыми он работал.
— Тогда почему мы идём в гости с пустыми руками?
— Кто сказал? — удивилась девушка. — В квартире никого нет.
— А где хозяин? — полюбопытствовал я. — Сидит в тюрьме?
— Нет. Скорее всего, на Пескаревке. На подселении к одному из добропорядочных горожан.
— Как понять «на подселении»?
— Это когда в могиле законопослушного гражданина, который внезапно умер от обширного инфаркта, внезапно появляется сосед. Неучтенный труп с признаками насильственной смерти.
— Похороны без соответствующих почестей? — скривился я.
— Директора некоторых кладбищ покупают себе квартиры за такое вот подселение.
— Хороший бизнес, — кивнул я. — Довольно прибыльный. А как можно устроиться директором на кладбище?
— Никак, — усмехнулась в ответ Катя. — Хорошая работа передается по наследству. И если у тебя нет влиятельного родственника….
— Мой отец правит всеми девятью мирами, — заявил я важно. — Куда уж влиятельнее.
Катя не ответила. Неопределенно пожала плечами и поднялась по ступеням.
Дверь парадной была открыта. А для того чтобы она не захлопнулась, кто-то заботливо подложил к дверному косяку красный прямоугольный камень. Рядом со входом, на асфальтовой площадке стояла куча картонных коробок. И новых, запакованных в пластик досок. Катя прошла в холл, подошла к почтовым ящикам. На секунду замерла, внимательно рассматривая прикрепленные номера. Будто бы что-то вспоминала. Потом присела, достала из волос заколку. Ловко взломала нужный, вынула кучу бумаг. И ключи.
— Поехали, — произнесла она, указывая на открытые створки подъехавшего грузового лифта. Двое крепких мужчин, отчаянно сквернословя как раз пытались вытащить из кабины часть раскладного дивана.
— Значит, люди всё-таки съезжают отсюда, — задумчиво пробормотала Катя и нажала нужную кнопку. Створки с лязгом захлопнулись и лифт пополз вверх.
— Что?
— Да так. Мысли вслух, — отмахнулась девушка. — А я думала, в этом месте квартиры нарасхват.
В жилище было довольно темно. Наверное, из-за того, что окна были занавешены тяжёлым занавесями из плотной ткани. Пол густо покрывал толстый слой пыли. Видимо, друзья Катиного отца внезапно уехали на подселение к добропорядочным гражданам уже довольно давно.
— Света нет, — буркнул я, щёлкнув выключателем.
— Само собой. Электричество выключили за неуплату.
— За него нужно платить?
Катя ошеломленно посмотрела на меня:
— Ну, разумеется. А ещё, за воду и саму квартиру. Это называется «квартплата».
— То есть, все жилье арендовано? — уточнил я.
— Нет. Даже если ты купил квартиру, придется отдавать квартплату. Оплата поставщикам жилищно-коммунальных услуг.
— Несправедливо! — воскликнул я. — То есть вы много раз выкупаете свое же жилье?
— Можно в деревне приобрести хатку и свечи. Топить печь…
— Неплохо, — пожал я плечами.
— И не смотреть телевизор, — лукаво добавила девушка.
— Это жестоко, — выдохнул я, признавая поражение, а потом задумался, — Так вот отчего вы так сильно любите маленькие квартиры. Чтобы меньше платить.
— Большие еще купить надо.
— Разумно. Хотя я все равно не понимаю, зачем отдавать кому-то деньги, если жилье твое.
— О, это я тебе ещё про ипотеку не рассказала. Вот бы ты удивился.
— Что это?
— Что-то вроде долгового рабства за квартиру.
— И можно жить в нем даром?
— Не, схема другая, — девушка зашла в ванную и говорила уже оттуда, — Берёшь деньги у ростовщика, ежемесячно платишь их за жилье. Это растягивается на срок от десяти до двадцати пяти лет. И все время, пока не отдашь долг до последнего гроша, квартира будет принадлежать ростовщику. А ты вроде как ее арендуешь.
— Проще в тюрьму за бандитизм сесть, — пробурчал я.
— Откуда знаешь про тюрьму и статью? — поразилась девушка.
— Телевизор смотрел, — похвастался я. — Там говорили.
— Та-а-а-ак, нужно поставить родительский контроль на пульте, — ответила она многозначительно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— То есть ты в рабстве на весь срок, — я безуспешно попытался понять смысл ипотеки. — А если нечем платить?
— Выгонят и отберут жилье.
— А деньги вернут?
— Не все.
— Даже я понимаю, что это долговая кабала. А я здесь новичок. Наверно мало полных идиотов, которые охотно соглашаются на такое, — заключил я.
— Ты бы сильно удивился… — хохотнула Катя.
Я прошел в комнату, распахнул шторы. В воздух поднялось облако мелкой пыли. Но светлее в квартире не стало. Наверно потому, что оконные стекла были покрыты толстым слоем грязи. Из ванной тем временем, донёсся шум льющейся воды.
— Не отключили, — раздался из-за двери удовлетворённый голос моей спутницы. — Уже хорошо.
Я открыл дверцы кухонных шкафчиков. И как ожидалось, не нашел ничего, кроме хлебных крошек.
— Еды нет.
— А ты искал запасы сухого пайка? — спросила Катя, выходя из ванной.
— Нет. Просто хотел перекусить.
— Можно заказать еду.
— И кофе? — с надеждой уточнил я.
— И кофе, — подтвердила девушка, доставая телефон.
— Ладно. Пусть привозят мусорную еду — пиццу, — царственно согласился я.
Пустой желудок заворчал я и добавил:
— Мужчину нужно кормить регулярно.
— Я запомню.
— Лучше запиши, — порекомендовал я, догадываясь, что девица бывает рассеянной. — Я обещал тебе помочь стать интересной для мужиков. Так что — запоминай и записывай.
Она кивнула. Было приятно оказаться полезным для Кати в таком деликатном деле. Глядишь, научится быть годной женщиной и без хорошего тела.
Я прошел в главную комнату, сел на диван, потер ладонями лицо. Усталость и практически бессонная ночь давала о себе знать. В глаза будто насыпали песка. А веки стали тяжёлыми. Я откинулся на спинку, и едва затылок коснулся мягкого подголовника, тут же провалился в глубокий безмятежный сон.
* * *
Черная машина пересекла мост и въехала на один из островов. Затормозила у проржавевшего железного забора, за которым скрывался заброшенный старинный особняк.
На карте города это место значилось как владения Фоллвейндера. Памятник исторического и культурного наследия, выкупленный для реставрации. Частная фирма собиралась организовать здесь отель. Но время шло, а застройщик все никак не приступал к работе, ссылаясь то на нехватку средств, то на затяжной финансовый кризис, то на эпидемию, то на парад планет.
Водитель остановился возле ворот, дважды просигналил. Словно по волшебству, створки тут же начали медленно открываться, пропуская гостей внутрь, в заросший неухоженный сад.
Водитель вел машину мимо рядов засохших, мертвых деревьев и въехал в большой гараж. Мужчина вышел из машины и открыл дверь девушке, сидевшей на переднем пассажирском сиденье.
— Надо же, какой учтивый кавалер, — улыбнулась рыжеволосая, выходя из машины. Набойки высоких каблуков цокнули по бетонному полу.
— Все для тебя, Кристина, — парень растянул уголки губ в некоем подобии улыбки. — Или называть тебя Ольга?
— Не важно, — отмахнулась девушка.
— Он придет?
Кристина задумчиво посмотрела в сторону сада. Голые, лишенные листьев ветви скрипя покачивались в такт лёгким порывам ветра.
— Вернётся, Феникс. Нашему гостю из Асгарда неизбежно придется выбирать сторону. И очень вряд ли что он решит быть с «Зионом» и его бойцами.
— Это твой официальный ответ? — раздалось с заднего сиденья автомобиля.
— Скажи Мейхему, что бог и его проводник на свободе, — обернулась девушка к собеседнику.
— Хорошо, Кристина, — кивнул парень и тоже вышел из машины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Планы
— Пора просыпаться, соня. Еду привезли.
