– Что ж, – произнесла Мириам, глядя на Робин с натянутой улыбкой. – Не знаю, что и сказать, Кайл. Ты ведь знаешь, как твой отец относится к присутствию девушек в твоей комнате.
Кайл стиснул зубы.
– Гарольд мне не отец. А это не то, что ты думаешь.
Мириам вздохнула:
– Не знаю, почему тебе неприятно называть Гарольда отцом. Ведь настоящий твой отец никогда не предоставил бы тебе такого дома.
Словно это и было то, что делало отцом.
Мириам, наверное, заметила, как он набычился, потому что сказала:
– Хорошо, но только не пытайся ввести меня в заблуждение относительно этой девушки. В прошлый раз ты тоже говорил, что это было не то, о чем я подумала, но, насколько я помню, та молодая женщина уехала жить до конца года к бабушке, в южную Калифорнию. А расходы оплачивал Гарольд.
Позабыв на секунду о том, что ее застали в спальне Кайла, Робин изучающе посмотрела на него. Он почувствовал на себе ее пристальный взгляд, поскольку она смотрела на него так же, как и тогда, когда бросила на пол двадцать долларов.
– Мам, – угрожающе протянул Кайл в попытке предупредить развитие этой темы.
– Не смей говорить со мной подобным тоном.
– Робин – просто моя подруга из школы. Она попала под дождь. Ей нужно было обсохнуть и переодеться всухую одежду. Это все, ничего более.
Мириам переводила взгляд с сына на Робин, разглядывая ее с ног до головы. Кайл догадывался, что мать не верит ему полностью, но допускает и то, что он сказал правду.
– Она недавно переехала в город, – продолжил он объяснение, – и шла домой от Эмбер Рубен, когда начался дождь. Она споткнулась и упала, а я помог ей. Вот и все.
Робин непроизвольно кивнула головой в подтверждение сказанного.
Мириам, поджав губы, разглядывала ее.
– Я сейчас отвезу Робин домой, а то ее мама будет волноваться. Я скоро вернусь.
Кайл потащил Робин к двери, но мать все еще стояла на пороге. Это было похоже на битву характеров, но в последний момент Мириам отступила в сторону.
– Приятно было познакомиться, мэм, – тихо сказала Робин.
Кайл спиной ощущал взгляд матери, пока они быстро шли по коридору. Он поспешил спуститься по лестнице и выйти из дома, прежде чем мать передумает и на что-то решится. Кайл помог Робин забраться в грузовик, потом обежал его и, сев за руль, выехал задним ходом на улицу, как он это делал тысячу раз.
Робин издала стон.
– Ты в порядке? – спросил Кайл, включив первую передачу, и направил машину вниз по Черри-Хилл.
– Нет, я не в порядке. Твоя мать ненавидит меня.
– Нет, это не так.
Некоторое время они ехали молча, пока Кайл не вспомнил о деньгах. Порывшись в кармане, он выудил десятку и две пятерки.
– Вот, это твои двадцать долларов, – сказал Кайл.
Робин взяла деньги и, зажав их в кулаке, обхватила себя руками, стараясь согреться.
– Спасибо. – Она помедлила. – Твоя мама расскажет отчиму, что застала меня в твоей комнате?
– Трудно сказать.
– А если скажет, тебе попадет?
– Возможно.
– Мне жаль.
– Ничего. Я привык.
Робин показывала ему, куда ехать, и Кайл не смог скрыть удивления, когда они подъехали к спортивному бару «У Бобби».
– Что мы здесь делаем? – спросил он.
– Здесь работает моя мама. Она менеджер, и мы живем наверху. – Робин посмотрела вверх через ветровое стекло. – Видишь то окно?
Кайл наклонился вперед.
– Вон то, с белыми кружевными занавесками. Это моя комната. – Робин откинулась на спинку сиденья. – Ночами я смотрю в окно и вижу горы, луну и звезды. Сестра Бобби Мака дала моей маме занавески, которые поднимаются.
– Ты встречалась с Бобби Маком? – не удержался от вопроса Кайл.
– Да, он потрясающий. Тебе бы он понравился. Он всем нравится, во всяком случае, всем, кроме моей мамы. Она считает его мальчишкой-переростком.
Робин улыбнулась, и ее лицо осветилось так, что Кайл почувствовал себя очень юным. Но он уже давно не был юным. И ему не следовало связываться с такой маленькой девочкой.
– Хочешь зайти? – спросила она. – Бобби, должно быть, там. Я могла бы познакомить вас.
– Нет, мне нужно домой.
– Ну, тогда спасибо. – Она открыла дверцу, потом замялась. – Кайл, – тихо сказала она. – Значит ли это, что мы друзья?
Кайл почувствовал, как у него сдавило грудь. Он долго смотрел на нее со смешанным чувством, которое он не мог определить. Что же такое было в этой девочке, что заставляло его ощущать одновременно и жар и холод? Словно ему в одно и то же время хотелось и крепко обнять ее, и оттолкнуть.
– Конечно, малыш, – хрипло выдавил он. – Мы друзья.
Робин улыбнулась и вылезла из машины. Она остановилась, задрав вверх голову.
– Смотри, Кайл. Радуга.
Кайл улыбнулся и покачал головой. Робин захлопнула дверцу, и он тронулся. Немного отъехав, он посмотрел в зеркало заднего вида. Робин стояла там же с поднятой в знак прощания рукой.
Кайл непроизвольно улыбнулся, затем прибавил газ, разгоняя машину вверх по улице навстречу радуге.
Глава 8
Бобби вошел в офис, где обнаружил расхаживавшую взад и вперед Лейси. Как и всегда, уже от одного ее вида его бросило в жар. Он снова и снова ловил себя на том, что думает о ней... о ее волосах, об улыбке, о губах, что так не вяжутся со всем ее чопорным обликом.
Его преследовал ее запах – ничего резкого, никаких духов, только что-то напоминающее слабый аромат роз и вешних вод. Невинный и чистый. Он действовал на него так, что ему хотелось привлечь ее к себе и полностью слиться с ней.
Бобби твердил себе, что должен держаться подальше от нее, что нужно перенести документы и телефонные звонки наверх, в квартиру, чтобы не видеть ее. Но так и не сделал этого.
Бобби был заворожен этой женщиной, и это мучило его.
– Где она может быть? – шептала Лейси.
– Кто?
Лейси резко повернулась на голос, но радость в ее глазах потухла, как только она увидела, что это он. Ее плечи опустились.
– Моя дочь. Она пошла в гости к подруге и должна была вернуться еще полчаса назад.
У Бобби болело колено. Он прошел к своему столу и сел.
– Она ребенок, – сказал он. – А дети не всегда пунктуальны. Кстати, я редко звоню, опаздывая на тридцать минут. Расслабься. Она скоро придет.
– А если нет? – Голос Лейси дрожал.
Бобби пристально посмотрел на нее, и Лейси почувствовала себя не в своей тарелке. Она резко отвернулась и взглянула в окно на покрытую лужами автостоянку, где только начали зажигаться фонари.
– Робин не просто ребенок.
– Как это?
– Она мой ребенок. – Ее шепот прозвучал в комнате как полувысказанная мысль, которую еще следовало додумать.
– Так. И что это значит? Что она самая лучшая? Особенная?
