— Грег у нас новенький, — пояснила Алекс.
— Так я и знал. — Руди расплылся в широкой улыбке. — Еще не кормился, да, парень? И чего, струхнул?
— Стрелять во врага с расстояния, даже использовать нож в рукопашной, не совсем то же самое, что вонзить в него зубы и пить кровь, — пробормотал Грег, не отводя глаз от бокалов.
— Расслабься, тебе не придется никого убивать, крутяшка, — проскрипел Руди. — Находишь себе сочную шлюшку… прости мой французский, Алекс… кусаешь вот сюда, в шею, потом вводишь вамблок. Он убивает инфекцию, девка ничего не помнит, а ранки заживают так быстро, что к тому времени, как она придет в себя, никаких следов не останется. — Он громко расхохотался. — Тебе понравится быть вампиром. Стоит попробовать — вкус, невероятное возбуждение, ощущение теплой крови, наполняющей рот… в мире нет ничего лучше.
Алекс пила маленькими глотками «Особый красный сок», отметив про себя, что кровь совсем свежая.
— Слушай, Руди, мы пришли к тебе не для того, чтобы обсуждать правила питания вампиров. Ты сказал, у тебя есть кое-что интересное.
Руди кивнул.
— Да, есть. Похоже, происходит что-то необычное. До меня доходят разные слухи. Помнишь Поли Ломакса, такой верзила, он еще похож на индюка…
— Четырехпалый Поли.
— Точно. А тебе знакома мерзкая пивнуха в доках, куда он частенько захаживает?
— По сравнению с ней «Зарезанный ягненок» настоящий «Максим», — кивнув, ответила Алекс.
— Так вот, Поли Ломакс рассказал мне, что как-то вечером он зашел туда вместе со своим дружком, которого зовут Винни, и они разговорились с матросами. Те парни двух слов по-английски не могли связать, но Поли и Винни показалось, что они как-то ненормально возбуждены. Через некоторое время удалось из них вытянуть, что они с корабля, приплывшего откуда-то из Восточной Европы. На борту почти не было груза, если не считать каких-то ящиков. И знаешь, что самое странное? Никаких бумаг, а таможня пропустила их без лишних разговоров и деклараций. Там могло быть все, что угодно: кокаин, оружие, плутоний. Но дело не в этом. Груз, доставленный кораблем в наш порт, напугал тех парней до ужаса. Половина команды заболела…
— В каком смысле заболела?
— Что-то вроде лихорадки. Только хвороба не похожа на обычную лихорадку или грипп. Все заболевшие говорили, что к ним кто-то приходит по ночам, им снились кошмары и с каждым днем становилось все хуже. На шее, вот здесь, имелись маленькие ранки. Корабельный док сказал, что они от укусов москитов. Понимаешь, москитов в долбаных манто!
— Продолжай, — нахмурившись, попросила Алекс.
— Со слов матросов Поли и Винни поняли, что за ящиками прилетел вертолет и забрал их до того, как они вошли в порт. Капитан хочет поскорее вернуться домой, но два члена экипажа куда-то подевались, а остальные отказываются возвращаться на корабль, потому что, по их словам, он проклят.
— Подевались? — переспросил Грег.
— Исчезли. И знаете, кто именно? Те, кто сильнее всего страдали от укусов. Они лежали на своих койках и метались в бреду, потом вдруг встали и ушли. Похоже сама знаешь на что.
— Думаю, мне нужно поговорить с теми матросами, — сказала Алекс.
— Уже, — с улыбкой заявил Руди. — Поли попросил Винни сказать парням, что он знаком с женщиной, которая занимается подобными вещами и что она настоящий специалист по таким делам. Они хотят встретиться с тобой сегодня вечером в доках, говорят, нашли кое-что.
— Что нашли?
Руди пожал плечами.
— Что бы там ни было, похоже, это серьезно. — Он достал из кармана рубашки листок бумаги и протянул Алекс. — В общем, встреча назначена, все подробности здесь.
Алекс взглянула на листок, где стояло только название корабля, номер дока и время.
— Сегодня в полночь, — вслух прочитала она.
— Мне кажется, оно того стоит, — сказал Руди. — А теперь давайте перекусим. Моя говядина в вине «Бароло» никого не станет ждать.
Глава 24
Лэвендер-Клоуз, Уоллингфорд
Дед Джоэля частенько говорил ему, что, хотя вампиры теоретически могут покидать свои логова в любое время после наступления темноты, они предпочитают дожидаться позднего вечера, когда люди расслабляются. И если не убивают свою жертву сразу, обязательно за ней возвращаются.
— Ты окончательно спятил, Соломон, — пробормотал Джоэль.
На какое-то мгновение он подумал, сколь безумным выглядит его поведение. И зачем только он прячется за садовым сараем, в загородных владениях семьи, принадлежащей к среднему классу, да еще в половине одиннадцатого вечера? Он плохо соображал от недосыпания, у него затекли ноги и руки после целого часа сидения в неудобной позе, и ко всем удовольствиям от холодного влажного воздуха полило из носа.
И он постоянно думал про вампиров.
Неожиданно это предприятие показалось ему таким абсурдом, что отчаянно захотелось уйти. Что будет, если его здесь поймают? Инспектор криминальной полиции болтается ночью возле дома приличных людей и, точно какой-то извращенец, заглядывает в окно спальни семнадцатилетней девушки. Не самая лучшая реклама для полицейского управления Темз-Вэлли и, уж конечно, не самое правильное поведение для успешной карьеры.
Но он оставался на месте, прогоняя сомнения и заставляя себя не обращать внимания на холод и затекшие ноги.
Джоэль отчаянно жалел, что рядом нет деда. В последнее время он часто о нем думал. Прошло столько лет, и вот он стал его последователем — или, точнее, пытается стать — и торчит здесь. Старик наверняка знал бы, что нужно делать. Джоэлю же пришлось признать очевидную вещь: сам он не имеет ни малейшего понятия, как себя вести.
Без четверти одиннадцать свет на нижних этажах соседних домов начал гаснуть и зажигаться на верхних. Люди закрывали шторы, за матовыми стеклами ванных комнат двигались тени. Респектабельные жители Лэвендер-Клоуз принимали душ, чистили зубы, надевали мягкие пижамы и пахнущие духами ночные рубашки и забирались в свои теплые постели в блаженном неведении о том, что кто-то бродит ночью около их домов.
И о других вещах, таких необычных и жутких, что им нет места в уютном, безопасном, изнеженном мире среднего класса.
В пять минут двенадцатого Джоэлю стало ужасно не по себе, и он подумал, что все это страшная глупость.
«Нет, не глупость», — твердил голос у него в голове. У Кейт укусы на шее, она не переносит солнечного света и врет насчет вечеринки. С ней что-то произошло.
Она принадлежит им.
И они за ней вернутся.
Свет в домах постепенно погас. Джоэль то и дело дул на руки и тер их, чтобы они не онемели от холода. Он устроился поудобнее — насколько это было возможно, — усевшись на землю и упираясь ногами в стену сарая, а спиной прислонился к ограде. Прошло еще немного времени, мысли у него начали путаться, и он вдруг почувствовал, как наливаются усталостью веки, глаза сами собой закрылись, он усилием воли распахнул их, но они снова закрылись… и он провалился в пропасть сна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
