— А…
— А для нас, уважаемая Аэй, их местоположение осталось неизменным, так как не является субъектом релятивист… — Артеус осекся, оглянулся и печально вздохнул. Ну точно — типичный волшебник. — Это как, если позволите, односторонне зеркало. Мы их видим, они нас — нет.
Шепот Моря нахмурилась, но промолчала. Не стали спорить и остальные участники военного совета. Хотя какой это военный совет. Скорее было похоже на собрание старых ученых мужей.
— Хорошо, если не судно, то что нам требуется? — спросил Шакх.
— Как я уже сказал, — Артеус указал на тонкий мост. — мы можем соорудить путь сквозь аномалию. Пройти, так сказать, поверх неё. Мы знаем куда идти и откуда. Но как и для любого моста, этому потребуется опора. И вот тут все несколько сложнее. Если не вдаваться в очередную малопонятную для большинства лекцию, то любой, кто переживает аномалию, становиться… это как… если быть точным…
— Как после болезни, — подсказал Хаджар.
— Точно! Спасибо генерал! Как после болезни. Да, именно так. На какое-то время адепт становится более устойчивым к аномалиям и их завихрениям.
— И о каком именно “каком-то времени” идет речь? — протянул, прищурившись, Эден.
— Несколько веков, мудрейший глава, — поклонился Артеус. — Может чуть больше, может меньше — это не самая точная наука.
Глава кивнул и замолчал.
— Иными словами, — Факри не сводил взгляда почти блеклых глаз с маленькой нити, натянутой над изломанным пространством. — нам требуется несколько человек, которые побывали недавно в аномалии?
— Трое, — кивнул Артеус. — Хватит троих. Одного я использую в качестве якоря, чтобы удержать эту часть моста, а двоих — как путников и, одновременно с этим, опоры.
— Что значит — одновременно?
Артеус крепче сжал посох. Он посмотрел сперва на Хаджара, затем на Шакха, а под конец бросил быстрый и очень многозначительный взгляд на Летею. Может для самой девушки чувства юноши были секретом, то вот все остальные прекрасно видели, как тянется юный маг к принцессе Звездного Дождя.
— В этом вся загвоздка, — произнес он тяжелым тоном. — Мост может существовать только пока все три элемента находятся… на нем, если говорить грубо.
— А если для тех, кто ни демона не понимает из того, о чем ты тут вещаешь, человеческий чародей?
Удивительно, но Хаджар искренне был уверен, что Алба-удун их даже не слушает. Оказалось — слушает.
— Двое должны идти по мосту, а третий служить якорем для моего заклинания. Но когда эти двое сойдут с моста, заклинание распадется и разрыв породит волну такой силы, что она уничтожит не только мост, но и тех, кто на него ступил, а также, — Артеус опустился обратно на стул. — весь хребет Сумеречных Гор со всеми его обитателями.
И снова эта тяжелая, неприятная тишина.
— Получается вы опять трепались своими человеческими языками напрасно? Лучше бы я это время спал или пил медовуху. А здесь вообще есть медовуха? Я вот, лично, не видел. А помню моя внучатая племянница по…
Глава 1665
— Ты так и планировал, варвар? — спросил Шакх, пока Албадурт все вспоминал свое родословную.
Остальные
— В общих чертах, — кивнул Хаджар, затем поднялся с места и указал на иллюзию, зависшую над столом. — Мы поступим следующим образом. Артеус создаст заклинание для перехода через аномалию, для которого Летея станет якорем, а мы с Шакхом отправимся через разлом.
И опять эта тишина. Но уже несколько иная. Хаджар привык к такой. Практически каждый раз, когда он рассказывал окружающим свой план, то воцарялась такая вот тишина. Немного вязкая, чем-то неприятная.
— Может вы плохо слушали, юный генерал, — все не сдавался Факри. — Но волшебник, кажется, сказал, что этот мост уничтожит всю гору целиком.
— Ну, в таком случае, секта Сумеречных Тайн может не беспокоится, что воронам достанется артефакт, — колко поддела Иция, так же, как и Аэй, все последнее время хранила молчание.
Начавшуюся было после этих слов перепалку остановил властный взмах Эдена.
— Объяснитесь, генерал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хаджар кивнул и продолжил.
— Артеус, в теории, если с моста на той стороне сойдет только один из нас, а второй останется внутри аномалии, это удержит путь в целости?
Волшебник на какое-то время задумался. Прикрыв глаза, юноша явно проводил какие-то тяжелые расчеты. И это удивляло Хаджара. Все то, что за несколько минут рассчитала нейросеть еще в самом начале военного совета, рассчитал и Артеус. Пусть чуть дольше. Пусть с некоторыми допущениями. Но рассчитал.
— Три минуты максимум, — ответил волшебник.
Хаджар скосился на оповещение нейросети.
[Расчетное время существования трансферного окна внутри периферийной реальности — 3 минуты 17 секунд]
Артеус вряд ли забыл упомянуть про почти четверть минуты. Скорее хотел, чтобы в сознании Хаджара у него оставалось меньше времени, чем имелось на самом деле.
— Даже если так, — замахал руками Факри. — Что дает вам уверенность, генерал, что вы за три минуты не только сможете разрушить вражеские пушки, но и вернуться обратно на путь сквозь аномалию? Не говоря уже о том, что к этому времени великий дух может быть повержен и тогда аномалия распадется. Скажи, волшебник, что произойдет в таком случае?
Артеус вновь прикрыл глаза и задумался.
Но Хаджар знал ответ и на этот вопрос.
[При учете сценария разрушения периферийной реальности все, что будет находится внутри трансферного окна, подвергнется субатомной деконструкции]
Это нейросеть так заумно утверждала, что они все…
— Хаджар… прошу прощения — генерал и Пустынный Мираж умрут, но выброса энергии произойти не должно. Вернее — он произойдет, но замкнется лишь внутри аномалии и… — Артеус снова бросил тот самый взгляд в сторону Летеи. — и ударит разве что по якорю, на который был замкнут мост. Что приведет к… разрушению оного.
Летея даже бровью не повела. Хаджар не сомневался в её бесстрашии.
— И все же…
— И все же, что? — перебил Хаджар. — При всем уважении, достопочтенный Факри аль Дариб, старейшина воинов славной секты Сумеречных Тайн — и что? Что вы предлагаете? Отдать артефакт в руки фанатиков, чья цель — уничтожение всего мира? Или, быть может, мы должны броситься укреплять стены, которые не выдержат и двух залпов орудий, созданных вашей же сектой? Или потратить еще пару часов на обсуждения плана, у которого будет еще меньше шансов на успех?
— На что вы намекаете, юноша? — процедил старейшина кузнецов.
— Я не намекаю, достопочтенный Этейлен, а говорю открыто. Сегодня мы не просто сражаемся за вашу секту. Нет-нет. Мы пытаемся исправить ваши ошибки. И сохранить Чужие Земли и весь Безымянный Мир от того, что может сотворить этот клятый артефакт в руках Ордена Ворона. Так что если у вас есть какая-то гениальная идея, о которой мы все должны прямо сейчас узнать, то я с радостью её выслушаю. Если же нет…
Хаджар прождал несколько мгновений, но никто так ничего и не сказал. Кто-то отводил глаза, другие — наоборот, сверлили взглядами генерала. Но никто и слова не проронил.
— … так я и думал, — кивнул своим мыслям Хаджар, после чего поднялся и направился к выходу из зала.
В который раз Хаджар стоял на этой забытой Высоким Небом и Вечерними Звездами стене. Кажется, что с тех пор, как его ноги ступили на землю Сумеречных Тайн, то большую часть времени он провел глядя куда-то за её пределы.
И если раньше с горного пика открывался изумительной красоты вид на раскинувшуюся внизу долину, то сейчас… Сейчас Хаджар не видел ни заливных лугов, ни рассекавших их ручьев, стекавшихся в реки и озера. Ни лесов, машущих вслед веселому ветру, играющемуся с их вершинами. Ни облаков, степенно плывущих над всем этим великолепием, не забывая дарить столь долгожданную тень в знойные дни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Здесь всегда кажется тесно.
Рядом с Хаджаром стоял Шакх. Отчего-то сменивший одежд Сумеречных Тайн на более привычные взгляду Хаджара одеяния пустынника. Кажется, почти в таких же он когда-то и встретил юного стражника каравана.
