напрямую спросила Кристина.
Дэнни взглянул на нее искоса; в обычно веселых ярких глазах не было ни намека на привычную легкость и беззаботность.
– А он что сам говорил?
– В том-то и дело, что ничего.
Дэнни продолжал молчать.
– Так что, расскажешь? – нарушила тишину Кристина.
– Это не моя тайна, чтобы ею делиться, – просто ответил Дэнни.
– А это тайна? – удивилась Кристина. – Ладно, – кивнула она, не получив ответа. – Расскажи тогда хотя бы, какой он был у вас.
Дэнни снова бросил на нее загадочный взгляд.
– Тоже не устояла перед его сногсшибательным обаянием? – наконец шутливо спросил он, хотя выражение глаз не соответствовало легкому тону голоса.
Кристина почувствовала, что покраснела.
– Мне просто любопытно, – пробормотала девушка и с облегчением увидела, что они уже подошли к автобусу, в котором жил воздушный гимнаст. – Ну, мы на месте. Спасибо за компанию.
– Тут Мэнни живет, да? – понимающе усмехнулся Дэнни.
Казалось бы, что такого особенного в том, чтобы признаться: да, я пришла к нему? Но из какого-то совершенно необъяснимого, нелогичного упрямства Кристине не захотелось говорить правду.
– Вообще-то не только он, – сказала девушка. – И я не к нему, – добавила она и с облегчением поняла, что это может быть почти правдой. Вместе с Мануэлем жил Фьор, и она уже давно хотела поговорить о том странном опыте, который они разделили на двоих.
– Ну-ну, – покачал головой Дэнни; чуть насмешливая улыбка так и не сходила с его лица, и Кристине почему-то нестерпимо захотелось ее стереть.
Поднявшись по ступенькам, она заглянула внутрь и нарочито громко спросила:
– Фьор?
– Да? – откликнулся фаерщик.
– А я к тебе, – все так же громко продолжила она, отмечая, что, кроме него, в автобусе больше никого не было. – Мы давно собирались поговорить…
Краем глаза она наблюдала за Дэнни и, когда насмешливая улыбка исчезла с его лица, удовлетворенно усмехнулась и зашла в салон.
И только когда на Кристину выжидательно уставились графитово-серые глаза фаерщика, она поняла, что теперь действительно придется вести разговор, который давно уже должен был состояться и который ей почему-то хотелось отложить на потом.
* * *
Выводы Фьора о том, что их, кажется, объединяет общая прошлая жизнь, не вызвали у Кристины какого-то особого шока, и девушка в который раз невольно отметила, как сильно изменилась не только ее жизнь, но и отношение к происходящему: сверхъестественная мистика стала привычной частью ее будней.
– А что ты сам думаешь по этому поводу? – спросила Кристина у фаерщика, когда он закончил.
– Прошлые жизни? Реинкарнация? – Фьор пожал плечами. – До попадания в «Колизион» я бы только фыркнул. А сейчас я готов допустить ну практически что угодно. Если мы допустим, что прошлые жизни и реинкарнации и впрямь существуют, то мы с тобой явно были как-то связаны в прошлом. Думаю, именно эта связь стала толчком к тому, чтобы у нас начали появляться наши видения. Во всяком случае, до твоего появления у меня ничего такого не было… Кстати, когда мы только приехали в твой город, я впервые с тех пор, как попал в «Колизион», вышел на прогулку. Знаешь почему?
Кристина молча смотрела на фаерщика, ожидая продолжения.
– Потому что меня тянуло! Меня будто что-то звало, и я практически слышал этот зов. Думаю, это была ты. Помню, когда я оказался возле школы, зов стал особенно сильным. Ты же была в тот день в школе?
– Была, – задумчиво ответила Кристина, вспоминая, как обратила внимание на парня в светлом пальто на улице и как ей даже показалось, что она отчетливо увидела его глаза, хотя с такого расстояния это было практически невозможно. – Но я не могла послать тебе зов! Я тогда вообще ничего не знала об этом цирке.
– Да, но это же не меняет твоей сущности.
– А что это за сущность? – спросила Кристина. – Кто мы такие? Или… что мы такое?
– Лишние люди, – ответил Фьор будничным тоном, словно обсуждал самые заурядные вещи. – Ненужные люди, которым не нашлось места в их жизнях и которых вытеснили фамильяры. Только вместо того, чтобы исчезнуть, мы застряли тут, в цирке. Этаком чистилище, где у нас есть шанс на искупление и возвращение обратно. Хотя куда чаще случается удаление.
– Это как-то слишком просто, – вздохнула Кристина. – И одновременно в это до сих пор очень сложно поверить. И не объясняет того зова, который ты услышал и который я якобы тебе послала.
– Не объясняет, – тихо согласился Фьор и взял девушку за руку. По ладони поползли мурашки, и появилось ощущение жара. Фаерщик поднял глаза на Кристину, и той на миг показалось, что это не он смотрит на нее, а тот, другой, из тех видений, с такими же глазами, но только в них отражается пламя костра.
Фаерщик, видимо, тоже что-то почувствовал. Чуть разжал пальцы и, не до конца отпуская руку, спросил:
– Хочешь попробовать? Досмотреть, что будет дальше?
– А если нам покажут совсем другой кусок? – сразу поняла, о чем он, Кристина.
– Ну и пусть. Лично мне сейчас важнее всего узнать, кем мы были тогда и что нас связывало.
Кристина почувствовала, как участился стук ее сердца, и не могла понять, от страха это или от предвкушения. С одной стороны, ей хотелась отказаться; не хочет она ничего знать, ей более чем хватает уже имеющейся мистики и тайны, что цирк, похоже, выбрал ее директором. Надо ли ей сейчас лезть в прошлое ради знания, что у нее и впрямь была прежняя жизнь? И что она будет делать с этой информацией?
В то же время она наблюдала за собственной паникой будто со стороны и словно насмешливо кривила губы. «Давай, побудь страусом, – язвительно комментировал внутренний голос. – Ведь если спрятать голову в песок, это сразу же решит все проблемы!»
– Давай, – выдохнула Кристина и протянула обе руки Фьору.
Тот крепко взял ее ладони и замер, прислушиваясь.
Кисти покалывало, тепло ощущалось, но не росло.
Прошла минута. Другая.
– Ты знаешь, как это выглядит со стороны, да? – пробормотала Кристина. – Мы просто сидим и молча держимся за руки.
– Не пойму, почему ничего не происходит? – нахмурился Фьор. – После того как мы оказались в кибитке, каждый раз от малейшего прикосновения к тебе меня так и накрывали видения. Что не так сейчас?
– Может, надо снова вернуться в кибитку?
– Не факт. Помнишь ту ночь, когда пришли гончие? Мы были не в кибитке, но меня все равно накрыло. Да что там, мне порой даже снится…
Фьор замолчал, отвел взгляд, и Кристина заметила, что его скулы слегка порозовели.
– И что снится? – подтолкнула она.
Фаерщик поднял на нее глаза, Кристина встретила его взгляд – и мир
