Сделав два круга вокруг Белой Усадьбы, сани остановились в том же месте, откуда начали путь. Подруги спрыгнули на сырой утоптанный снег и огляделись в поисках еще каких-нибудь развлечений.
– Смотрите, – Анисья дернула Полину за куртку и указала пальцем на Диму, который все еще разговаривал с тем же самым парнем, что и двадцать минут назад. Они оба озирались по сторонам, явно боясь, что их кто-то услышит.
– Что-то тут не так, – произнесла Маргарита, а Василиса лишь громко вздохнула.
– Ты не можешь отрицать, что он ведет себя странно, – повернувшись к ней, сказала Анисья. – Мы должны услышать, о чем они говорят. Мы давно решили за ним следить, почему вы теперь отказываетесь?
Переглянувшись, девочки пошли туда, где стоял Дима со своим приятелем. Подруги сделали вид, что их очень заинтересовала сосулька причудливой формы, свисавшая с крыши. Как только они приготовились слушать, Дима внезапно попрощался со своим другом и пошел в сторону леса.
– И что теперь? – спросила Василиса.
– Нам надо узнать, куда он собрался, – Анисья двинулась вперед.
Дима шел не спеша, изредка оглядываясь по сторонам, но это не походило на страх быть обнаруженным – скорее, на привычку. Он уходил все дальше от оживленных мест, и девочкам становилось сложнее скрыть свое преследование. Вскоре они с Димой остались на дорожке одни. Вдоль этой тропинки стояли старые клены, за которыми подругам пришлось спрятаться, чтобы не выдать себя.
Звягинов до сих пор не нашелся. Говорить об этом стали меньше, но девочки, как и Митя с Севой, не собирались ни о чем забывать. Волнение росло, ведь именно по их неосторожности Странники вычислили дом профессора. Но из затеи со слежкой ничего путного тоже не выходило: Дима просто продолжал посещать наставников, иногда исчезал, видимо, отправляясь к себе домой. Газеты то и дело сообщали о нападениях на граждан волшебных городов, но происходить те стали реже.
– Мало ли зачем он идет в лес, – Маргарита уже устала прятаться. – Если он нас заметит, то это будет выглядеть очень глупо.
– Ну еще немного, – Анисья тоже теряла прежний энтузиазм.
Пройдя еще несколько метров, Дима остановился. Протоптанная тропинка в этом месте закончилась, и дальше лежал непролазный лес. Огненный колдун свернул немного правее, туда, где сквозь густые сплетения ветвей еще виднелась ограда – высокая каменная стена. Полина, Анисья, Маргарита и Василиса осторожно пробрались следом за Димой, но вскоре остановились, потому что могли быть замеченными. Они притаились за широкими стволами деревьев, беспомощно переглядываясь. Но, к их удивлению, внук Веры Николаевны тоже замедлил шаг, а потом и вовсе замер на месте. Дима явно кого-то ждал. В томительном ожидании прошло несколько минут, но девочкам они показались часами. Стоять на одном месте было невыносимо холодно и зябко.
Вдруг послышались глухие шаги по скрипучему снегу. Маргарита облегченно вздохнула, сообразив, что незнакомец приближался из глубины леса и не мог видеть ни ее саму, ни ее подруг. Появившийся мужчина был одет в твидовое пальто темно-коричневого цвета и шапку в тон.
Когда он подошел ближе, стало возможным различить черты его лица, довольно обычные и незапоминающиеся: темные глаза, густые брови, крупный подбородок и небольшие усы. В руках он держал какой-то сверток в грубой бумаге.
– Это все, что я смог достать, – Василиса и Анисья разобрали голос незнакомца. – Он и так уже недоволен, ему может сильно влететь.
– Не переживай. Я разберусь с ним сам.
– Ты уже разобрался со мной…
– Да, но твоя работа теперь лучше прежней, не так ли?
Девочки в ужасе уставились друг на друга.
– Все, я должен идти. Если Ирвинг застанет меня тут… Сейчас не лучшее время, сам знаешь.
– Ирвинга здесь нет, – отозвался Дима.
– Ну или Велес. Что еще хуже, – но незнакомец, сказав это, не торопился уходить. В его глазах мелькнул не то страх, не то сожаление. – Кстати, зачем тебе… зачем тебе это?
– Не твое дело.
– Но я боюсь, как бы не вышло беды…
– А ты держи язык за зубами, тогда беды не выйдет! – Дима накинул капюшон темно-синей куртки и, круто повернувшись, зашагал прочь из леса, так и не заметив четырех маленьких шпионов, прячущихся за деревьями.
Девочки, дождавшись, пока и мужчина в коричневом пальто скрылся с глаз, осторожно покинули свой пункт наблюдения.
– Ну, что я вам говорила? – воскликнула Анисья, пересказав Полине и Маргарите разговор, который девочки не могли расслышать, не обладая тонким слухом Земляных.
– Постойте, – начала Полина, – а как Лаврентий выберется из Усадьбы? Он пошел в другую от ворот сторону!
– Какой Лаврентий? – удивленно воскликнули Анисья с Василисой.
– Как какой? Тот, что сейчас разговаривал с Димой.
– Ты знаешь его имя?
– Конечно, – сказала Полина. – Этот человек – библиотекарь. Он работал здесь, в библиотеке Белой Усадьбы. Я видела его, когда мы только-только сюда приехали. Но потом, приблизительно через неделю, он исчез, вместо него появился банник Прошка, и…
– Библиотекарь? – расстроено протянула Анисья.
– Да, именно.
– Но что он передал Диме?
– Что-то опасное. Вы слышали? Он боится, как бы из этого не вышло беды! – сказала Маргарита.
* * *
Дни тянулись своим чередом, но беды так и не случилось. Девочки, недолго думая, рассказали Мите и Севе о подслушанном разговоре, полагая, что те могут пролить свет на эту тайну Но ребята не знали, что и предположить. Митя выяснил у отца, что Лаврентий был уволен из Белой Усадьбы, потому что разозлил Велес и Ирвинга, но вот чем именно, не знал никто. Чтобы не вызвать подозрений, Митя на ходу сочинил историю, будто мельком видел бывшего библиотекаря в Белой Усадьбе, но Василий Муромец категорично возразил, что такого просто быть не могло. Севу же в данной ситуации гораздо сильнее поразило, что Дима позволил девочкам подслушивать. В его голове просто не укладывалось, как внук Велес мог не заметить их. Он был посвященным и довольно сильным колдуном и поэтому, по словам Севы, должен был обладать достаточным уровнем магии, чтобы обнаружить присутствие других колдунов, тем более не своей стихии.
С погодой творилось что-то странное: теплее становилось с каждым днем, и наставники начали поговаривать, что скоро можно будет перебраться в Заречье. Стремительно таял снег за окном, капель с утра и до самого вечера пела свою веселую песню, бежали и звенели ручьи.
А Митя выдумал новую забаву: предсказывать всем грядущие катастрофы, первым аргументом в пользу которых было резкое потепление, а вторым то, что Сева уже второй месяц встречался с одной девушкой. По мнению Мити, этот значительный поворот мировой истории неминуемо должен был окончиться свадьбой «или еще чем-нибудь похуже!»
Анисьино настроение тоже было изрядно подпорчено насмешками брата. Отрицать симпатию Севы к той девушке стало невозможно. И когда все наконец открыли глаза и определили отношения Севы и Олеси как многообещающие, одна лишь Полина заметила, что все не так уж и гладко. В те моменты, когда она оказывалась за одним столом с подружками, Митей, Севой и Олесей, на лице Заиграй-Овражкина не то что не появлялось влюбленного выражения, но даже обычной радости от общения с девушкой видно не было. Выглядело это так, будто Сева исполнял свой долг, рассеяно держа ее за руку или сухо целуя в щеку. Конечно, никто из девочек, кроме Водяной колдуньи, заметить этого не мог, да и она предпочла им не рассказывать – отчего-то говорить о Севе ей совершенно расхотелось.
Однажды вечером Полина увидела, как Олеся открывала нервно дрожащей рукой дверь своей комнаты. Пальцы ее так тряслись, что ключ долго не мог попасть в замочную скважину. И Полина могла поклясться, что девушка плакала, стараясь сдерживать всхлипы и судорожно вытирая слезы тыльной стороной ладони. Причина этому могла быть только одна – Сева.
К удивлению Водяной колдуньи, на следующее утро они снова появились в столовой вдвоем и сели вместе, а вскоре к ним присоединился и Митя. Но с того самого дня, по наблюдениям Полины, лицо Севы стало еще более мрачным.
Самого же Севу настораживало лишь то, что его чувство к девушкам проходило так же внезапно, как и появлялось, и почему-то совсем не дотягивало до того, чтобы ему захотелось спасать ради них города.
И ничего он с этим поделать не мог, разве что на этот раз изо всех сил сопротивлялся самому себе.
– Все у тебя слишком быстро заканчивается. Это неправильно, – сказал как-то Митя, сделав серьезное лицо. – Может, Сирены и не должны никого любить?
Сева пожал плечами. Эта мысль вызвала у него неприятные воспоминания о своей семье.
– Хотя ты помнишь, Нестор Иванович говорил, что Сиренам для нормальной жизни необходима пара?
– Сиренам к тому же необходимо человеческое мясо для нормальной жизни, – улыбнулся Сева. – Но мне-то оно не нужно. Во мне слишком мало крови этих существ, чтобы воспринимать на свой счет все их особенности.
