Там же, в схроне на огневой позиции, упрятывался до завтра РПГ-7 со всем боезапасом. Из него должны были вести огонь по попавшей в минную засаду технике, стараясь выбивать гусеничную и наиболее тяжело бронированную. Особое внимание уделялось «вулканам», если они пойдут с колонной, потому как биться с ними нам было совсем не с руки: очень уж разные у нас весовые категории. Про самоходные минометы мы особо не говорили – все равно с ними бороться нечем.
Обустроив минную засаду, Дмитрий и Луис возвращались в точку сбора – на виллу.
На этом наши ночные похождения на сегодня не заканчивались, но обо всем по порядку. Мы с Раулито загрузились в короткобазный «девяностый», который неожиданно кстати остался от Кати. Она не смогла сесть за руль по причине мандража и пьяности, ее увезла Светлана на своей машине, в результате чего у нас сегодня оказались два автомобиля с орденской символикой на бортах. «Сто десятый» забирала для своих нужд Бонита, а Дмитрий с Луисом должны были пользоваться желтым прокатным «рэнглером». Не самая подходящая машина, но тот участок дороги, на котором они действовали сегодня, по ночам был почти вымершим, и в густых зарослях можно было спрятать не то что желтый джип, а весь завод по их производству плюс карнавал из Рио-де-Жанейро.
Мы с Раулито без задержек проскочили КПП, где хватило лишь моего Ай-Ди и заявления, что мой спутник «со мной». Подозрения это даже в будущем не вызовет: сотрудники Отдела ездят здесь круглосуточно, никто их не регистрирует.
За воротами фонари, до того освещавшие дорогу, исчезли, и я помимо ближнего света включил противотуманки. От дальнего света тут пользы все равно никакой – слишком извилиста и богата перепадами высот дорога, зато заметить тебя самого с дальним, даже едущего в зарослях, можно аж с материка, наверное. Далеко от забора мы отъезжать не стали. Поскольку закладка взрывчатки у нас предполагалась с радиовзрывателем, место должно быть таким, чтобы не попасть в радиотень и быть неподалеку от нашей позиции. Оптимальным местом мы сочли заросшую кустарником горушку примерно в пятистах метрах после КПП, которая находилась в прямой видимости с огневого рубежа. На этом холмике сходились вместе мачта ЛЭП и телефонный оптоволоконный кабель – оптимальная цель.
Подъехав к намеченному месту, я свернул в густые заросли справа от дороги и, отъехав метров на пятнадцать, выбрал место стоянки за густым кустарником. Тут уж точно никто не разглядит. Едва выключил фары и заглушил дизель, как на нас обрушилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающего двигателя и тормозных дисков. Нет, полной тишины не было: просто мы уже привыкли не замечать сверчания насекомых, криков ночных птиц. Это стало привычным фоном любой тропической ночи, ухо вместе с мозгом само фильтрует эти звуки как малозначащие.
– Выходим, – скомандовал я, вынимая из-под сиденья «девятку» и накручивая на нее глушитель.
Раулито вытащил из багажника свой «мешок с подарками», как он сам его называл, взвалил на плечо, сказал:
– Пошли.
До столбов отсюда было около ста метров, но свет луны был перекрыт горой справа от нас, поэтому мы оказались в густой тени, в такой, что немудрено заблудиться. Даже в трех соснах.
– Куда? Ни черта не вижу, – прошептал Раулито, в некотором недоумении замирая на границе тени, черной как траурный занавес.
Я огляделся повнимательней. Да, есть силуэт холма впереди, на фоне темного неба, а других холмов, кроме того, что нужен нам, здесь не было. Ладно, выбора нет, надо действовать по плану, и я скомандовал:
– Давай за мной.
Я никого не предполагал здесь встретить, но привычка – вторая натура, и я шел по зарослям так, как будто крался по вражеским тылам. Вообще-то так оно и было – только враг был не в курсе, что он с кем-то воюет, поэтому патрули не прочесывали лес, посты несли службу лениво, а кто был не на посту, тот мирно спал в своей постели. Но лучше не отвыкать от осторожности. Сильная паранойя – здоровая паранойя. Параноики погибают последними.
Надо было все же одни ночные очки с собой взять, подумал я, когда в очередной раз ударился голенью о лежащее поперек дороги бревно и от всей души выматерился сквозь зубы. Хорошо хоть без сучков оказалось, а то не хватало пропороть ногу перед самой операцией и наследить здесь своей ДНК. Вечно забываешь что-нибудь действительно нужное. Вся операция у нас на дневное время рассчитана, каждый грамм веса на счету – вот и не взяли ни ночных прицелов, ни ночных монокуляров, хотя все есть в наличии. А о том, что готовить позиции будем ночью, даже не вспомнил. Вот теперь бейся ногами в этой тьме – хорошо, что не башкой об сук и не глазом на ветку: «Здравствуйте, девочки».
Кое-как мы эти сто метров преодолели и даже не заблудились: вышли в нужное место. Пришлось даже в паре случаев подсветить «карандашным» фонариком, с которым я никогда не расстаюсь – он у меня вместо брелока. Я сделал знак Раулито замереть, а сам минут пять лишь вслушивался в то, что происходит вокруг. В такой тьме и в зарослях даже от приборов мало толку, главный источник информации – слух. Никто не может быть абсолютно бесшумным долгое время. Если ты человек, разумеется. Нет, ничего не слышно. Нет до нас дела никому, к нашему счастью. И особенно хорошо то, что на острове нет ни хищников, ни змей – на материке так запросто мы бы по джунглям не пошлялись.
– Минируем.
Раулито проскользнул мимо меня к двум близко стоящим столбам. Пока он будет возиться там, самым угрожающим направлением будет дорога. Если нас заметят, то пойдут проверить, чем мы тут занимаемся, именно оттуда. Поэтому я чуть спустился с холма и присел за кустами и упавшим древесным стволом. Здесь меня даже с ПНВ разглядеть будет сложно, а я услышу, как противник пробирается через заросли.
Мне было хорошо слышно, как Раулито за спиной надевает «кошки», которыми он предусмотрительно запасся, как заскрипел под ними бетон телефонного столба. Ему света хватит: тень от деревьев туда не дотягивается, а луна здесь яркая. Раулито минировал сам телефонный кабель на верхушке столба, там же устанавливал приемник радиовзрывателя собственной конструкции. Второе ВУ[7] устанавливалось на опоре линии ЛЭП, где минировались основания двух металлических ног из четырех, и колбасы СЗ[8] соединялись между собой детонирующим шнуром. Когда взрывались кольцевые заряды на телефонном кабеле, одновременно в эту сторону заваливалась мачта линии электропередачи. Тогда гарантирован обрыв хотя бы части проводов, а телефонные монтеры тысячу раз подумают, прежде чем лезть с ремонтом туда, где разбросаны во все стороны провода высокого напряжения.
Возился Раулито около тридцати минут, не больше. Затем я услышал, как он застегивает защелки рюкзака, и окликнул его.
– Как?
– Готово, – послышался голос минера из темноты.
– Уходим, – скомандовал я.
Объект номер один минирован. Именно с этого взрыва и начнется весь концерт под названием «Отдай «ворота», отдай, сволочь!». Теперь нам в сторону аэропорта. И там все повторить заново и по той же схеме.
Территория Ордена, остров Нью-Хэвен
22 год, 17 число 10 месяца, воскресенье, 02.00
Все собрались в доме через час-полтора после полуночи. Еще полчасика мы посвятили протирке поверхностей, на которых могли остаться отпечатки пальцев, и ликвидации всех следов, показывающих, что в этом доме был еще кто-то, кроме нас с Бонитой. Слабенькая предосторожность для тех, кто планирует войну, а не ограбление, но кто знает, как все дальше повернется? Может быть, я и вправду, если верить Светлане, приеду на этот остров, поэтому не стоит оставлять чьи-то отпечатки, связанные с преступлением, в том месте, где я останавливался.
Все попрятано по схронам, на руках осталось лишь то, с чем будем действовать с самого начала операции. Осталось последнее – не подставляться с орденскими и прокатными машинами. Если мы их не засветим, то, возможно, те, кто будут расследовать нападение, даже не выйдут на эту виллу. Послезавтра Катя заберет «сто десятый» отсюда, затем увезет «девяностый», а прокатчики увезут «рэнглер». И нас ничто ни с чем не связывает. Поэтому у нас с Раулито, Дмитрием и Маноло оставалось последнее дело – добыть транспорт для операции, который мы уже давно присмотрели. Где? Правильно, еще одна прокатная контора, удачно расположенная на отшибе за неким увеселительным центром, где по ночам сидел лишь дежурный менеджер, которого сменяли в десять утра следующего дня. Контора специализировалась на машинах для экстремалов, любителей внедорожных развлечений, и держала исключительно мои излюбленные «сто десятые», раскрашенные светло– и темно-зелеными вертикальными полосами, вроде травы.
Туда мы и поехали вчетвером, оставив всех остальных дожидаться нас. Это уже последний выезд этой ночью, дальше – только само дело.
