«Но силы можно вернуть! — мелькнула мысль, а за ней еще более крамольная. — Или забрать!»
Улыбка скользнула по губам бывшей ведьмы. В ее голове уже родился план, когда она устраивалась на лавке, подложив под щеку ладонь.
За окном загулявшийся ветер стучал в ставни.
Приближалась ночь.
Темнолесье не зря называлось таковым и не зря о нем ходила дурная слава.
В первую же ночь, когда обоз остановился к небольшого озерца на привал, на них было совершено нападении.
Генрих проснулся от шума и криков. По всей видимости, те, кто напал, действовали умело — дозорных сняли первыми, перерезав горло, а затем на спящий лагерь ринулась лавина одетых в черное людей.
Богдан уже был на ногах, когда Генрих схватился за меч.
Из темноты прямо на него неслись двое. В руках у одного крепкого детины сверкнул заточенным лезвием топор, у второго — короткий меч. Богдан сцепился с тем, что владел мечом, а Генриху достался разбойник с мечом.
Зазвенела сталь. Запела свою кровавую песню в отблесках огненных бликов костра. Громко заржали кони, почуяв кровь, заупрямились, заволновались. Вот только хозяевам обоза сейчас было не до них.
Нападавшие явно превышали численностью защитников купца. Генрих вступил в схватку со своим противником, едва успев отвести первый удар, отбив его ножнами, в которых лежал меч. Только после, прокрутившись вокруг собственной оси, князь достал оружие и второй удар уже отбил сталью.
Его противник рассмеялся и снова атаковал. Рубака он оказался славный. Короткий меч то и дело свистел, порой на волоске от лица Генриха. Только чутье волкодава порой помогало князю уйти от рубящего удара.
В свою очередь, Генрих не отступал. Ему удалось заставить врага отступить на несколько шагов назад, после чего обладателю короткого меча просто не повезло. Зацепившись ногой за что-то, лежащее на земле, он повалился назад, дав время для маневра молодому князю. И Генрих свой возможности не упустил.
Со свистом заточенная сталь разрубила грудь разбойника. Второй удар изуродовал лицо.
Даже не глядя, что там с поверженным врагом, упавшим на землю, князь перепрыгнул через тело и ринулся вперед, отыскивая взглядом Богдана. В схватке тот исчез из поля зрения Генриха, но сейчас казалось просто невозможным отыскать его в сутолоке.
Несколько раз на князя нападали. Он вступал в короткий бой, заканчивавшийся поражением для противника и затем снова шагал вперед. Вот рядом с ним появился глава охраны. Метнул взгляд и шагнул мимо, врезавшись в сражение, что соединило двоих людей купца и разбойников.
— Держать оборону! — крикнул он и Генрих хотел было встать на защиту обоза, присоединившись к остальным товарищам, как на его пути возникла высокая тонкая фигура в черном. Лица нового врага князь не разглядел — просто не успел, слишком быстр был недруг. Зато свист стали услышал и вовремя, чтобы следуя инстинкту самосохранения, отклонится в сторону.
Воздух от взмаха меча коснулся лица. Еще немного и подравнял бы ему вражина нос, укоротив до половины.
Генрих распрямился и в один прыжок оказался рядом с разбойником. Занес руку для удара, но противник кошкой скользнул в сторону.
— Бей их, чертей! — раздался чей-то клич за спиной, в котором с трудом, но узнавался голос пана Макария. Ему вторил вопль Витолда. Генрих же снова сделала выпад, стараясь достать прыткого разбойника.
Рядом вспыхнуло яркое пламя — кто-то швырнул подпаленную ветку на одну из телег. Тут же раздался крик купца, чтобы все, кто может, спасали товар.
Генриху было не до этого — его противник никак не унимался и не сдавался. Снова схлестнувшись, князь постарался подавить врага. Навалился всем весом, едва они скрестили мечи. И разбойник дрогнул. Бывший волкодав повалил разбойника на землю, выбив меч и занес было руку для последнего удара, намереваясь отделить голову от тела, как резкий звук рога, заставил Генриха опомниться.
Он посмотрел на поверженного противника с ужасом заметив, как с его головы свалилась шапка и толстая светлая коса упала на землю.
— Женщина! — удивился Генрих.
— Женщина! — повторила разбойница и выкинула вперед ногу, метя в самое уязвимое для мужчины место. Князь отклонился от выпада ноги и поднял оружие.
— Ну же, убей меня, — сказала разбойница насмешливо.
Генрих сплюнул.
— Вот еще! — и убрал меч. — Я никогда не унижу себя убийством безоружного, да еще и бабы!
— Бабы? — девушка скривила губы. — Быстро я скатилась с женщины до бабы, — и добавила дерзко, — а ты да мне меч и поглядим, чья возьмет!
Генрих промолчал, а спустя несколько минут услышал приближающиеся шаги и рядом с ним встал Богдан. На лице у товарища красовался глубокий порез, одна штанина была разрезана, по всей видимости ножом, но в остальном, мужчина был цел и невредим.
— Отбились! — проговорил он, утирая пот со лба и тут уронив взгляд, увидел лежащую на земле разбойницу.
— А это еще кто? — было сказал Богдан, но уже заканчивая фразу и сам понял, кто валяется перед ним в грязи.
— Кто-нибудь уцелел из этих сволочей? — услышал вдали голос Витолда князь. Повернулся вовремя, чтобы увидеть, как к ним направляется начальник охраны.
— У нас есть… одна! — ответил Богдан. Генрих сжал губы и молча ожидал появления Витолда.
Главный охранник обоза был ранен. На его бедре красовался наспех перебинтованный порез и, по всей видимости, глубокий, поскольку мужчина сильно хромал и морщился каждый раз, когда наступал на поврежденную ногу.
— Одна? — спросил он с интересом и увидел пленницу.
— Кто взял? — поочередно посмотрел на обоих мужчин.
— Моя! — отозвался князь.
Витолд переместил взор на новенького и кивнул.
— Ладно, завтра разберемся. Не думаю, что на нас нападут сегодня снова, — покосился на пленницу, что медленно села и теперь смотрела снизу-вверх на троих мужчин, взявших ее в кольцо. Нахалка ухмылялась, словно насмехаясь над ними, но при этом благоразумно держала язык за зубами.
— Эти суки порезали половину моих людей! — вздохнул Витолд и добавил устало. — Девку связать и сторожить, чтобы не убежала. Завтра допрошу лично, — а затем повернулся и направился в середину лагеря.
Пока Генрих выполнял приказ главного, Богдан собирал их вещи, разбросанные во время боя.
— Вяжи лучше, а то ведь сбегу, — прошипела разбойница в лицо князю. — Да еще и тебя с дружком прирежу, чтобы так грустно не было! — и рассмеялась бесстрашно.
— Дура! — только и ответил князь. — Чего дома не сиделось?
Девушка нахмурилась, но не ответила, позволив завести себе руки за спину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
