— Ты думаешь, кто-то из тамошних обитателей пьёт силы Астраханского? — спросила Альмира.
— Похоже на то, — ответил Король. — Хотя подозреваю, всё не так просто. Проводить такую сложную операцию, как похищение мачты с Земли, ради обычной подпитки энергией… Нет, тут что-то ещё. Боюсь, что ниточка тянется дальше.
— То есть?.. — Альмира вопросительно посмотрела на Короля.
— То есть дело не в простом утолении голода. Кто-то в тёмных мирах жаждет власти… — Король вздохнул: — Как ни печально, но нужно дождаться следующего обморока Рильстранна. Иначе мне не отследить эту нить. Но даже если я не смогу сам, есть решение на крайний случай.
— Видящий камень? — Альмира вздрогнула. Король Дариэль подтвердил:
— Да, бывший Телескоп тьмы. Он долгое время использовался для прозрения в тёмные миры. Но изначально он был светлым, как его брат, Айарендарг. — Король помолчал. — Моя анни илвайри (возлюбленная — прим. автора) не может помочь, ей сейчас близко нельзя касаться тёмного. Но я постараюсь справиться сам.
— А может, обойдёмся без этого? — проговорила Альмира. — Хранители в Петербурге тоже не бездействуют. А они знают о тех мирах больше нашего.
— Посмотрим, — отозвался Король. — На Арусе Рильстранн в безопасности, но может статься, сил планеты не хватит, чтобы его защитить. И тогда нужно будет действовать нам — решительно и быстро.
— Ясно… — Альмира замолчала. Она подумала о Петербурге, об Авроре и Красине, о Саше и оставшейся с ней Солейль. И о Тинто в Роттердаме. Он тоже беспокоится, а сейчас ему даже не отправить весточку.
А ещё вдруг навалились усталость и голод. Видимо, начинали сказываться последствия Перехода… Альмира даже не знала, чего ей хочется больше — поесть и лечь спать, или же сразу рухнуть в постель.
— Ты устала и проголодалась, — заметил Король Дариэль. — Сейчас поужинаешь вместе с нами, и мы устроим тебя в твоей обычной комнате. Номер коммуникатора будет прежний. Игоря тоже разместим по соседству, когда он придёт. Так что вы не потеряетесь.
После ужина с королевской семьёй Альмира отправилась в комнату, где обычно останавливалась, гостя в Замке Львов. Комната находилась под одной из скошенных крыш Замка, поэтому над половиной помещения потолок был наклонным. Интерьер был стилизован под старину, с деревянными балками, носившими скорее декоративный характер.
Альмире нравилась эта комната с белыми стенами и тёмно-коричневыми балками, ещё хранящими запах арусианского кедра; она чем-то напоминала о далёком прошлом, о стране Ямато, где ей приходилось долго жить и учиться. Хотя воспоминания о стране Ямато казались давним, полузабытым сном; так обычно бывает после Перехода.
Наверное, воспоминания об Арусе, о Петербурге и Ирбенском тоже потом будут казаться добрым и светлым сном…
Уже укладываясь на низкой кровати под скошенным потолком с окошком в небо, Альмира размышляла о ситуации. Королева Алура сейчас не может помочь — она ждёт второго ребёнка, и любые взаимодействия с тёмными мирами ей категорически противопоказаны. Поэтому Король Дариэль осторожен в действиях: Алура для него — как компас, путеводная звезда, а сейчас приходится действовать почти вслепую… Игорь… Король и Королева предупредили, что Ирбенскому завтра нужно возвращаться в Ораниенбаум: слишком долгое пребывание души вне корпуса может привести к непредсказуемым последствиям.
Незаметно Альмира погрузилась в глубокий сон без сновидений. И тело, и душа требовали отдыха.
Проснулась Альмира неожиданно, среди ночи. В окно на скошенном потолке заглядывала полная луна. Светлый лик Сирила-Воителя, командора Небесной Цитадели, покровителя сингильдийцев… Посмотрев на часы, Альмира обнаружила, что проспала не больше четырёх часов. Но тем не менее она чувствовала себя прекрасно отдохнувшей.
Она включила ночник и поднялась. И с удивлением обнаружила на стене, рядом с гитарой, меч в ножнах. В рукоятке меча побёскивал синий камень. Лаэнриль! Кто принёс её сюда? Ведь она осталась в Тильбурге! Альмира не стала её брать с собой, потому что не была уверена, что меч понадобится!
Скорее всего, Лаэнриль перенёс сюда Король Дариэль. А значит, на то есть причины.
Альмира открыла шкаф с резными деревянными дверцами. Перебрала немногочисленный гардероб и остановилась на тёмно-зелёной куртке и коричневых облегающих брюках из мягкой, но прочной ткани. Удобная и практичная одежда, Альмира всегда носила её в странствиях.
Лунные лучи лились через окно, и Альмира поняла, что в ближайшую пару часов ей не уснуть. Надев привычное походное одеяние, Альмира вложила меч в ножны и пристроила за спиной. Подумав, сняла со стены гитару и вышла. По дороге она зашла в кухню при гостевых комнатах; там обнаружилась бутылка арусианского вина, которую женщина прихватила с собой.
Покинув здание госпиталя, Ирбенский вышел в тихий ночной сад. Было полнолуние. Серебристые лучи лились сквозь тёмные кроны деревьев. «Как струны арусианской арфы» — подумал Ирбенский. Протянув руку, он коснулся луча и закрыл глаза, прислушиваясь — а вдруг зазвучит.
И он услышал звук — но не арфы, а гитары. Кто-то негромко наигрывал старинную арусианскую мелодию. Пройдя по тёмной аллее, Ирбенский вышел на залитую лунным светом лужайку. Посреди лужайки стояла деревянная беседка, увитая плющом. Звук гитары шёл из беседки.
По песчаной дорожке Ирбенский прошёл к беседке. Там он увидел Альмиру, в дорожной одежде, сидевшую на скамейке, с гитарой в руках. Слева от неё лежал меч в ножнах, справа стояли оплетённая прутьями бутыль с вином и кубок.
— Игорь, ты что не спишь? — спросила она.
— Не спится почему-то, — ответил Ирбенский. — Можно посижу с тобой?
— Конечно. — Альмира налила в кубок из бутыли: — Угощайся. Прекрасное арусианское вино, я часто его пью, когда бываю здесь.
— Спасибо. — Ирбенский поднёс кубок к губам и сделал несколько глотков. Вино было с цветочным привкусом и приятно согревало изнутри.
— Как Рильстранн… Андрей? — спросила женщина.
— Понемногу вспоминает, — ответил Ирбенский. — С ним сейчас Лиэлль.
— Это хорошо… — помолчав, отозвалась Альмира и посмотрела на серебристый диск луны, видневшийся сквозь листья плюща: — Сирилов час… Полнолуние, и луна высоко над горизонтом. Арусиане говорят, лучшее время для добрых воспоминаний.
— Ты тоже вспоминаешь? — спросил Ирбенский.
— Да. Вместе с ней, — Альмира отложила гитару и взяла в руки ножны с мечом. Взяв за рукоять, она вытащила меч из ножен примерно на треть. Лунные лучи упали на плоскость клинка, и Ирбенскому показалось, вдоль лезвия замерцали голубовато-белые искры. Альмира убрала меч и положила ножны на колени. Взяла у Ирбенского из рук кубок, допила залпом остатки вина и налила ещё.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
