— Несмотря на что?
— Судя по всему, в последние годы у нас были разные жизненные ценности, разные принципы. Я не всегда хорошо понимал его поступки. Он каждый день жил так, как будто это его последний день на земле. — Антти улыбнулся своему выражению. — Наверное, предчувствовал, что проживет недолго. Он всегда утверждал, что умрет от СПИДа или рака печени. Но, как в песне поется, «из живых никто не знает», как мы отсюда уйдем.
Интересно, что сказал бы Антти, если бы знал, что я прочла его письмо. Я пыталась относиться к людям профессионально и беспристрастно, но в случае с Антти у меня ничего не получалось. Мы свернули в переулок, ведущий к моему дому, дождь усилился. Меня совсем не радовала перспектива промокнуть до нитки.
— Пойдем в «Элите», переждем дождь, — предложил Антти.
— Я живу здесь рядом. Вон в том зеленоватом доме. Если ты не торопишься, могу пригласить тебя на чашку кофе. Но булочек к кофе у меня нет.
— А я бы сейчас как раз с удовольствием съел булочку, — усмехнулся Антти. — А заодно попытался бы рассказать что-нибудь про Юкку. Может, это окажется тебе интересно.
Мы поднялись на третий этаж. При входе я пробормотала обычные извинения, что у меня не убрано, хотя на этот раз в квартире было довольно чисто. И снова разозлилась, что выступаю перед Антти как женщина, а не как полицейский. Сварила кофе, даже нарезала хлеб. Вчера я успела забежать в магазин за продуктами. Пока я накрывала на стол, Антти изучал мои книжные полки, тронул струны стоявшей в углу бас-гитары.
— Тогда, в воскресенье, ты сказал, что вы с Юккой знали друг друга всю жизнь.
— Да, со времен школы. И Тулию тоже. И она, и он с пеленок были сорвиголовами. А я всегда был тихим и осторожным, зато читал все приключенческие книжки и у меня появлялась масса идей, во что можно поиграть. Юкка по своей природе лидер и организатор. И к тому же прекрасный шоумен. Он всегда был жестким, умел использовать людей в своих целях и добиваться всего, чего хотел. Но мы с ним хорошо ладили, главное, не надо было под ним прогибаться.
Очевидно, Антти хотел вспомнить Юкку, выговориться. И я слушала его не перебивая, пытаясь составить в голове портрет Юкки: предприимчивый авантюрист, бесцеремонно пользующийся женщинами плейбой, веселый и щедрый парень — душа компании. Антти вспоминал школьные годы, морские прогулки на яхте в компании брата Юкки и Петера Валроза, забавные моменты студенческой жизни.
— А у вас бывали разногласия из-за женщин? Пытался ли он, например, вмешиваться в ваши отношения с Сарианной?
— Да, поначалу пытался, но Сарианна быстро дала ему понять, что не стоит. Нет, — Антти опередил готовый сорваться у меня с губ вопрос, — мы с ней расстались не из-за Юкки. Просто в какой-то момент нам стало неинтересно вместе. Так что не было у меня мотива убивать его. Ты это имела в виду?
Я покраснела. Хотя обстановка была домашней, беседа напоминала допрос. Мне было немного грустно, что, несмотря на искренность и почти исповедальный характер вопросов и ответов, этот разговор для Антти был не проявлением дружеских чувств, а лишь отчетом перед полицейским.
— Ну а как насчет других замужних женщин, например, начальницы Юкки?
Антти усмехнулся и сунул в рот большой кусок хлеба.
— А, ты и это знаешь? Видимо, он не мог пропустить мимо такую стильную женщину. Да и она его тоже. У меня создалось впечатление, что это была честная игра для них обоих.
— А с Пией у него тоже была честная игра?
— Похоже, он влюбился в нее сильнее, чем сам осознавал. Или так увлекся, просто потому что не смог ее с легкостью добиться. Это означало для него вызов.
— А не произошло ли между ними что-нибудь такое, чем бы он мог потом ее шантажировать?
— Шантажировать? — растерянно повторил Антти.
— На его счета последнее время поступали достаточно большие суммы денег. Это могли быть перечисления от Валрозов?
— Юкка не был шантажистом… Хотя откуда мне знать?.. — Антти с задумчивым видом изучал дно своей кофейной кружки.
Я налила ему остатки кофе, он сделал себе третий бутерброд.
— Да, на чем-то он зарабатывал… — произнес он.
— На чем-то незаконном?
— Откуда я знаю? Это уже напоминает допрос!
— Ты можешь уйти, если тебе не хочется об этом говорить, — холодно бросила я.
— Извини. Мне сложно. Ты все-таки работаешь в полиции.
— Да. И поэтому задаю вопросы. Тимо дружил с Юккой? А Сиркку?
— У Юкки с Сиркку что-то было… Давно еще, во время поездки в Германию. Нет, друзьями они не были, но поддерживали нормальные отношения. А вот Тимо Юкку не выносил.
— А Юкка и Мирья?
— Однажды.
Мне с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
— Это была безуспешная попытка Мирьи заставить меня ревновать. Я, правда, неплохо к ней отношусь, не то что Тулия, но ее ухаживания за мной просто невыносимы. Я так не люблю.
— А между вами никогда ничего не было? — Мой вопрос не имел никакого отношения к расследованию, и я тихо возненавидела себя за излишнее любопытство.
— Нет. Я не занимаюсь любовью из жалости. Поверь, ты не найдешь здесь мотива для убийства. Я не ревновал Мирью к Юкке. Но меня жутко злило, как он с ней обращался.
— А как он с ней обращался?
— Спроси у Мирьи сама. Я и так уже слишком много рассказал о ней.
Антти выглянул из окна. Дождь прекратился. Я видела темные круги у него под глазами, видела, как дернулся уголок рта, будто он хотел что-то сказать и оборвал себя на полуслове. Я расстроилась — мне не удалось узнать у него ничего конкретного, только намеки. Возможно, следовало задержать его за укрывание информации, но мне не хотелось, чтобы он меня возненавидел. Мне тоже было сложно. Я хотела найти убийцу, но не желала, чтобы им оказался кто-либо из тех, кого я подозревала.
— Ты был вторым аудитором хора. Видел счета за прошлый год?
— Счетами занимался Юкка. Он сказал, там все в порядке. И я просто расписался внизу. А в чем дело?
— Взгляни. — Я достала кипу счетов, вытащила один и положила перед Антти. Ему, математику, потребовалось всего несколько минут, чтобы понять, что я имела в виду.
— Ты хочешь сказать, что Юри…
— Да, похоже.
— Вот ведь чертов идиот! Извини, мне надо идти. Родители должны приехать и забрать Эйнштейна на дачу. Ему скучно в квартире, а у родителей домик в Инкоо. Там можно и на мышей поохотиться. — В дверях Антти резко обернулся и произнес: — Слушай, ты просила меня не играть в частного сыщика. Прошу тебя, тоже не играй в эту игру. Для меня ты не просто полицейский, да и никто из наших не воспринимает тебя так и, честно говоря, не ждет, что ты раскроешь это дело. А убийца Юкки может совершать непредсказуемые поступки. Будь осторожна.
Он вышел, прежде чем я успела что-либо ответить. Из окна я видела, как высокая темная фигура в плаще растворилась в темноте на улице.
Мне было грустно и беспокойно. Успокоения в спорте искать не стоило — после вчерашнего посещения тренажерного зала болели все мышцы. Вино только усугубило бы мою тоску. Так что единственной альтернативой оставалась работа. Вопросов у меня накопилось много, для начала я решила побеседовать с Мирьей. Хорошо бы застать ее дома.
Я сменила траурную одежду на джинсы и кроссовки, взяла с собой диктофон и несколько документов из письменного стола Юкки. До дома Мирьи было довольно далеко, но я решила не звонить заранее по телефону. Внезапность — лучшая тактика. Я отправилась вниз по улице Маннергейма, размышляя по дороге, от кого меня старался уберечь Антти — уж не от самого ли себя?
10
Как же сохранить тут душу?
Мирья была дома. Видимо, она пришла совсем недавно и еще не успела переодеться после похорон. Она грызла яблоко.
— Я должна пригласить тебя войти? — недружелюбно спросила она, открыв дверь.
— Не обязательно. Мы можем отправиться побеседовать в участок в Пасила.
Не ответив, Мирья посторонилась, позволяя мне пройти. Я вошла в тесный коридор и повесила джинсовую куртку на переполненную вешалку.
В квартире было тихо: видимо, соседи в субботу вечером проводили время где-то в городе. На столике у телефона лежал график уборки квартиры. Полагаю, Мирья строжайшим образом следила за выполнением.
— Пойдем ко мне в комнату.
Я поднялась по ступенькам на второй этаж, где, кроме комнаты Мирьи, находились еще пара комнат и симпатичная светлая кухня. В центре комнаты Мирьи стояло пианино. Кровать была застелена белым кружевным покрывалом, на книжной полке стояли исторические произведения. На кресле лежал недовязанный красный свитер. Я удивленно подумала: неужели Мирья вяжет себе такой яркий свитер, ведь до этого я видела ее только в темных одеждах. Как и другие полные женщины, она одевалась в черное, чтобы казаться стройнее. Может, решила поменять стиль? Мирья взяла свитер с кресла и предложила мне сесть, а сама устроилась на краю кровати, нервно стуча спицами, спросила:
