стулья? Как мне, черт побери, еще просить, чтобы вы унялись, наконец?!
— Это Хезер! — крикнула Гейл.
— Нет, это Гейл! — запротестовала Хезер в полной уверенности, что говорит чистую правду. Ей всерьез казалось, что стул рухнул по вине Гейл, которая довела ее своими придирками.
Мириам всхлипывала, держась за голову. Минди подобрала книгу про Питера-кролика и вяло листала ее, как прилежная школьница учебник.
Мать сжала плечо Хезер так, что костяшки пальцев побелели.
— Вон из дома. Все до единой. Забирай сестер и уводи куда подальше. К озеру. До тех пор, пока не позову.
Они выкатились во двор — Хезер, и Гейл, и Минди, и Мириам. Мириам больше не хныкала. Утихла в тот самый миг, когда мама вернулась на кухню.
Хезер, как старшая, велела Мириам и Минди залезть в песочницу и не отсвечивать.
— А мне что делать? — спросила Гейл.
— В озере утопись.
— Звучит заманчиво, — признала Гейл и запрыгала вниз с холма.
Мириам с лопаткой в руках проводила ее взглядом. Минди уже зарылась в песок.
Стояло раннее прохладное утро. Над водой тянулась дымка, поверхность озера отливала сталью. Гейл остановилась подле семейного причала, у отцовской лодки, и глядела, как в полупрозрачных рассветных сумерках стелется и вьется туман — как в огромном калейдоскопе, полном дымчатого серого стекла. Ее калейдоскоп, кстати, так и остался в кармане платья.
В солнечные дни отсюда можно было рассмотреть зеленые склоны на той стороне озера, а если перевести взгляд на север, вдоль каменистых берегов, то и Канаду, однако сейчас и в десяти шагах ничего не видать.
По узкой ленте берега Гейл прошла к летнему домику Кворрелов. Тут, между насыпью и водой, тянулся целый ярд песка и камня — редкость в этих местах.
Что-то блеснуло на солнце, Гейл наклонилась и подняла обкатанный озером осколок зеленого бутылочного стекла. Или настоящий изумруд? Двумя шагами дальше валялась гнутая ложка.
Гейл повернула голову и вновь уставилась на серебристые воды озера.
Похоже, неподалеку затонул корабль — чья-то шхуна не смогла дойти до пристани, а она, Гейл, обнаружила принесенные приливом сокровища. Серебряные ложки и изумруды просто так на берегу не валяются.
Гейл наклонила голову и медленно побрела по камням в поисках новой добычи. Очень скоро она наткнулась на миниатюрного ковбоя с крошечным лассо. Радость от находки смешалась с горечью: на корабле был ребенок!
«Наверняка утонул», — сказала она себе, с грустью окидывая взглядом озеро. Жаль, у нее нет желтой розы, чтобы пустить по волнам.
Гейл двинулась дальше, но не прошла и трех шагов, как над озером раздался звук — долгий тоскливый рев, чем-то похожий на сирену маяка и все-таки другой.
Она застыла, осматриваясь.
Туман пах гнилой рыбой.
Звук не повторялся.
Огромный серый валун возник перед ней в полумгле, он высился над песком, обмотанный какой-то сетью. Поколебавшись немного, Гейл ухватилась за сеть и начала карабкаться кверху.
Камень и впрямь оказался высоким, выше головы. Странно, как она не замечала его раньше. С другой стороны, в тумане все выглядит иначе.
Гейл выпрямилась на валуне — высоком и длинном, он тянулся вверх справа от нее и полумесяцем уходил в воду слева.
Она вглядывалась в зыбкий клубящийся туман, пытаясь разглядеть спасательное судно, которое наверняка должно было рыскать где-то здесь в поисках выживших после кораблекрушения.
— Как делишки? — раздался позади чей-то голос.
Гейл обернулась и увидела Джоэла и Бена Кворрелов, босых и так похожих друг на друга, что Бен казался уменьшенной копией брата. Оба темноволосые, темноглазые, с сердитыми, если не сказать нахальными лицами. Но Гейл они нравились. Бен время от времени играл, что объят пламенем, — падал и с криками катался по земле, пока кто-нибудь не спасет. Спасать приходилось примерно каждый час. Джоэл любил всех подначивать, но никогда не предлагал того, на что не отважился бы сам. Как-то сунул Гейл под нос паука-косиножку, чтобы тот поползал у нее по лицу, а когда она отказалась, посадил его на себя. Гейл боялась, что Джоэл проглотит паука, тот же ограничился тем, что высунул язык и дал пауку по нему побегать. Джоэл мало говорил и еще меньше хвастался, даже настоящими подвигами — вроде того, чтобы запустить пять блинчиков одним камнем.
Когда-нибудь они поженятся. Гейл как-то спросила Джоэла, что он об этом думает, тот пожал плечами и буркнул, что не против. Правда, это было еще в июне, с тех пор они ни о чем таком не разговаривали, так что он, наверное, забыл.
— Что у тебя с глазом? — спросила Гейл.
Джоэл потрогал левый глаз, багровый и заплывший.
— Играл в супергероя и свалился с двухэтажной кровати.
— А тут корабль затонул. Ищут выживших.
Пристроив ботинки на камень, Джоэл вцепился в сеть, вскарабкался на валун и встал рядом с Гейл, озирая окрестности.
— Название?
— Чего?
— Затонувшего корабля.
— «Мария Целеста»[150].
— Далеко?
— Где-то полмили, — прикинула Гейл и снова поднесла к глазам калейдоскоп.
Свинцовая вода разлетелась на тысячи осколков — лимонных, рубиновых, зеленых.
— Откуда узнала? — помолчав, уточнил Джоэл.
— Нашла на берегу следы кораблекрушения, — пожала плечами Гейл.
— Дашь посмотреть? — спросил Бен.
Он не смог залезть на вершину валуна — добрался до середины и соскользнул вниз. Гейл обернулась к нему и достала из кармана округлое зеленое стеклышко.
— Изумруд, — пояснила она. Следом из кармана появился ковбой. — А это игрушка мальчика, который, судя по всему, утонул.
— Это мой ковбойчик! Я его вчера тут забыл!
— Он просто похож на твоего.
Джоэл оглянулся.
— Нет, правда его. Он их кучу на берегу посеял. Почти ни одного не осталось.
Пришлось понять намек и швырнуть ковбоя Бену, который, поймав его, тут же потерял всякий интерес к затонувшей шхуне.
— Что еще? — осведомился Джоэл.
— Ложка. Похоже, серебряная.
Джоэл прищурился на ложку, затем перевел взгляд на озеро.
— Нам бы подзорную трубу. Если кто-то выжил, мы можем высмотреть их отсюда не хуже, чем те, из спасательной лодки.
— Согласна. — Гейл протянула ему калейдоскоп.
Джоэл поводил калейдоскопом из стороны в сторону, напряженно вглядываясь в туман.
Открыл рот, собираясь что-то сказать, и тут его перебил все тот же протяжный, тоскливый вой, медленно таявший в воздухе.
— И вот что это? — спросила Гейл.
— Бьют из пушек, чтобы покойники всплыли, — объяснил ей Джоэл.
— Это совсем не пушка.
— А грохочет, как пушка.
Он снова поднес калейдоскоп к глазам и всмотрелся в даль, а потом показал им на проплывающую доску:
— Глянь-ка, обломок корабля.
— Может быть, на нем сохранилось название?
Джоэл сел, закатал джинсы до колен и сполз с валуна в воду.
— Я его
