этом разговоре иттихадист якобы заявлял, что «несмотря на то что приказы правительства касаются депортации армян, настоящая цель комитета партии «Единение и прогресс» и Министерства внутренних дел — полностью искоренить армянское население, оказав, таким образом, услугу своей стране»[3241].
Предположительно это и были те устные инструкции, которым мутесариф отказался следовать и в результате которых Атиф и Неджати в тот же вечер освободили его от должности, чтобы получить полную свободу действий.
Заявление, сделанное военачальником Йозгата, генералом Салимом Мехмедом, также проливает свет на то, каким образом иттихадисты вмешивались в местные дела и как «закон о временной депортации» служил прикрытием для осуществления преступлений[3242]. В первую очередь генерал упомянул первые две статьи «закона о депортации», переданного ему Шахабеддином — командующим 15-й дивизией, базирующейся в Кайсери. Эти статьи наделяли военачальников полномочиями «немедленно применять военную силу» против всех, чьи действия «противоречат интересам или угрожают безопасности страны»; также военачальники получали право депортировать группы людей, если они «подозревались в шпионаже или измене». Мехмед также отметил, что, согласно телеграмме № 193 от 18 июля 1915 г., «государственные служащие не имеют права вмешиваться в дела общественного порядка и дисциплины; полная ответственность по этим вопросам ложится на представителей военной власти». Тем не менее «люди, которые гордо заявляли о том, что являются членами партии «Единение и прогресс», вмешивались в эти вопросы, без тени сомнений присваивали себе чужое имущество, нарушали закон и порядок в санджаке». По словам генерала, эти люди искали возможности «скомпрометировать армян» и «переложить на них ответственность за подрывные действия». В связи с этим они периодически отправляли правительству «фальшивые официальные и полуофициальные свидетельские показания, в которых содержались сведения, достаточные для того, чтобы статьи вышеупомянутого закона были применены в отношении армян». Однако многочисленные запросы, осуществленные полицией и жандармерией «в ответ на постоянно возникающие вопросы» показали, что армяне Йозгата не имеют никакого отношения к комитетам партий Дашнакцутюн и Гнчак. Тем не менее при участии Неджати-бея те же самые люди предъявили обвинения командующим армейскими войсками и дивизиями, желая уличить их в сотрудничестве с выдуманным армянским комитетом, который, по мнению представителей власти, действительно существовал. По их приказу был проведен обыск с целью поиска оружия, но единственное оружие, которое удалось найти, было то, которое подложили сами обыскивающие. В конечном счёте они получили приказ о депортации армян[3243].
В то время как «закон о временной депортации» довольно успешно применялся в восточных регионах, для центральной части Малой Азии, его принятие вызвало определенные трудности, т. к. обосновать причину высылки цивилизованных жителей этого региона было гораздо сложнее. Таким образом, вмешательство местных иттихадистов в данном случае было как нельзя более необходимо, особенно когда потребовалось разработать документ, который узаконил бы порядок осуществления депортаций. Эти трудности объясняют, почему в таких вилайетах, как Ангора, проявления геноцида имели место позже.
Позиция, которую занял мутесариф Джемаль, свидетельствует о том, что все же существовали границы, которые некоторые государственные служащие не хотели переступать. Так, вступив в должность в мае 1915 г., Джемаль наложил ограничения на перемещения между деревнями, а также ввел запрет на выпас скота на пастбищах. Также именно под его руководством начиная с конца мая в армянские деревни санджака периодически наведывались отряды «Специальной организации». На вопрос епископа Нерсеса Даниеляна, прелата Йозгатской епархии, о том, с какой целью в деревнях находятся эти преступники, Джемаль ответил, что они нужны для того, «чтобы охранять их [армян] от турецких соседей»[3244]. Однако когда местные младотурки под предводительством начальника жандармерии Мехмеда Тевфик-бея задались целью расправиться с двенадцатью тысячами армянских военных санджака Йозгат, за которыми на тот момент был закреплен рабочий батальон 5-й армии[3245], Джемаль предотвратил эту попытку. Согласно показаниям генерала Салима Мехмеда, 1 июля 1915 г. иттихадисты представили ему «свидетельское показание, в котором они рекомендовали перевести армянских солдат 9-го рабочего батальона в такой же батальон 2-й и 4-й бригад в Киршехире; иначе они могут спровоцировать беспорядки, которые нарушат общественное спокойствие в санджаке»[3246]. По словам еще одного свидетеля, несмотря на то что Тевфик получил от мутесарифа приказ «действовать в пределах полученных инструкций», Тевфик «проигнорировал его и обратился к генерал-губернатору Сиваса, Мухаммер-бею с жалобой на мутесарифа и за получением дальнейших инструкций»[3247]. На основе этих показаний можно предположить, что Мухаммер-бей, учитывая его положение в качестве главы «Специальной организации» в данном регионе, принимал непосредственное участие в уничтожении армянских рабочих-солдат в Йозгате. Более того, Сами Мехмед отмечает, что Тевфик «переступил границы», расправившись с тринадцатью армянами во время «инцидента на ферме Сарыхамза», а затем по приказу Мухаммер-бея убил еще двадцать два человека[3248]. Другими словами, стоявшие во главе иерархии члены КЕП, изменяли порядок административного подчинения и сменяли представителей власти всякий раз, когда им это было необходимо. Очевидно, что если им удалось заменить Мазхара в Ангоре, то с таким же успехом они могли избавиться от Джемаля в Йозгате.
Назначение Кемал-бея на пост временного губернатора по распоряжению Атиф-бея не оставляет сомнений в том, что представители КЕП стремились поставить у власти своих людей всякий раз, когда правитель от государства отказывался подчиняться партии в вопросах уничтожения армян. Это также говорит о том, что представители этой партии имели полномочия вмешиваться в вопросы местного самоуправления. Кемал-бей, бывший каймакам Богазлыяна, был назначен главой района с самым многочисленным армянским населением, которые к тому же были крестьянами. С середины мая и до конца июля под непосредственным руководством Кемал-бея сорок восемь деревень санджака, в которых проживало более сорока тысяч армян, были сначала очищены от мужчин, а затем от женщин и детей[3249]. По словам генерала Мехмеда, Тевфик-бей, начальник жандармерии, собственной персоной совершил объезд этих армянских деревень и приказал убить большое количество людей «без какой-либо причины, а лишь под предлогом того, что они якобы были членами комитета»[3250]. Стоит, однако, отметить, что, в отличие от других регионов, фактически ни один человек из этих деревень не был депортирован. Кемал превратил окрестности деревни Келлер в огромную бойню, где десятки тысяч мужчин и женщин всех возрастов были зарезаны с помощью ножей, сабель и топоров. Таким образом, можно сделать вывод, что Атиф и Неджати обратились к чиновнику, который, по их же собственному мнению, был «достойным подражания», несмотря на то что он даже не прибегнул к стандартным административным формальностям, чтобы скрыть свои преступления. После уничтожения армян в сельской местности Кемал и его люди завершили свою задачу, полностью истребив армян в районе Йозгат.
Погромы и депортации в
