— Чье?
— Мое.
— Тезка, ты с ума сошел?
— А разве с этой хренью идти на них, — кивнул Вилли на пистолеты, — не самоубивство?
— Да на кого ты идти-то собрался?
— На епис… ик!.. копа.
— Э, а ты не перебираешь? — заволновался юноша. — Насчет самоубийства не знаю, но, может, оставим теологические споры монахам? Пусть они сами между собой разбираются. Вот вернется патриарх с владыкой Сергием из моих земель…
— Не успеет… ик!
— В смысле?
— Его… ик! Кто-то вспоминает, зар-р-раза! Его… ик!.. епископ надолго в твои земли уехал… ик!.. шобы он под ногами не путался.
— Та-а-ак… — нахмурился сплетник. — А что еще епископ задумал? Ты, я смотрю, в курсе многого. Колись.
— А чё там колоться? Ик! Епископ сам… ик!.. раскололся. — Вилли вытащил из кармана смятый лист бумаги и кинул его на стол. — Вот… три часа назад раздали…
— Да тут не по-нашему писано, — смутился сплетник, увидев незнакомые буквы.
— Темнота… ик! — Вилли потряс головой, расправил бумагу и начал читать: — «Всем… ик!.. после… ик!»
— Да выпей ты воды! — не выдержал Виталик.
— А вот это пра… ик!.. вильно. Не чокаясь! — Посол залпом опорожнил свой стакан, похлопал мутными глазками на Виталика и продолжил чтение. Как ни странно, но очередная доза, вместо того чтобы окончательно увести в астрал, наоборот, слегка прояснила его сознание. — «Всем последователям веры истинной, — начал переводить Вилли, — повелеваю быть на публичной казни сожительницы государственного преступника Виталия Алексеевича Войко, именующего себя также царским сплетником, которая завтра в полдень силами святой инквизиции будет предана огню на центральной площади Великореченска. После сего деяния богоугодного приказываю всем пройти в костел посольской слободы, где произойдет торжественный молебен в честь Государя Всея Руси царя-батюшки Гордона, изъявившего желание принять веру католическую».
Мадам Нюра ухнула.
— Янку на костер? — зарычал Виталик.
— Ага, — отбросил в сторону инструкцию Вилли и кивнул на пистолеты. — Видишь, как я к их празднику готовлюсь?
— Вижу. Три часа назад, говоришь, инструкции раздали?
— Ага. А два часа назад ее и твоих людей на подворье Никваса повязали. Говорят, девчонка какая-то туда с Доном пришла, махнула рукой, они все и попадали.
— Ясно. Значит, к самоубийству готовишься?
— Ага. — Вилли налил себе еще один стакан. — Их же много, а я один.
Посол влил в себя очередную дозу и плюхнулся физиономией в тарелку с квашеной капустой, окончательно уйдя в астрал.
— И что мне с ним теперь делать? — глядя жалостливыми глазами на посла, спросила мадам Нюра.
— Постараться, чтоб к утру в себя пришел, — буркнул Виталик, накатил стакан и задумался…
33
Этот день выдался ненастным. Дождя еще не было, но небо хмурилось. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь серые облака, а на горизонте чернели тучи, предвещавшие грозу. Собравшийся на центральной площади Великореченска народ недовольно гудел, поглядывая на небо и суетящихся неподалеку от помоста с плахой монахов. Подручные Варфоломея Виссарионовича сооружали костер, обильно поливая маслом хворост, над которым возвышался деревянный крест. Им активно помогала группа молодчиков, одетых в иноземную одежду. (Они были без масок, и теперь в них трудно было опознать людей Дона Гордого.) За их действиями с нескрываемым удовольствием наблюдал Гордон. Для державного и его царственной супруги плотники в срочном порядке соорудили возвышение, где он в данный момент и восседал рядом с Василисой. В отличие от царя-батюшки, который буквально раздувался от гордости, любовно поглаживая подлокотники трона, Василиса сидела с каменным лицом, крепко поджав губы. Неподалеку клубилась боярская дума в полном составе, готовая грянуть дружное «одобрямс» любым действиям царя-батюшки. Около помоста с плахой стояла закованная в цепи команда Виталика, покорно ожидая своей участи. Вдоль шеренги арестантов прогуливался счастливый Малюта, нежно поглаживая рукоять топора.
— Ишь, присмирели, соколики.
— То-то и странно.
— Ой, чё-то тут не то, люди добрые! Они ить по пьяни малым числом Великореченск с ходу брали, а тут как опоенные стоят.
Сдерживаемая цепью стрельцов толпа откровенно недоумевала. Гомон толпы достиг ушей державного, и он понял, что пора начинать шоу. Царь поднялся. Над площадью сразу воцарилась тишина.
— Дети мои, — хорошо поставленным голосом начал вещать Гордон, — большая беда пришла на Русь Святую. Посланник сатаны проник в самое сердце ее, в царский дворец, и чарами черными околдовал разум вашего любимого царя-батюшки и царицы-матушки. Я думаю, вы уже поняли, о ком идет речь. Об антихристе, нарекшем себя царским сплетником. Этот злодей не только смутил мой разум, но и склонил ко греху прелюбодеяния одну из моих дальних родственниц Янку Вдовицу. Он околдовал ее злыми чарами, заставил заниматься чернокнижием и черным колдовством. Его беспредел не знает предела! — распаляясь все больше и больше, вопил Гордон.
— Ты хоть сам-то понял, что сказал, придурок?
Презрительный возглас из толпы прозвучал, как удар хлыста.
— Кто? Кто это сказал? — подпрыгнул Гордон.
— Я это сказал, — из толпы вышел угрюмый старик в боярской шапке.
— Тишайший, — зашелестела толпа.
— Это же боярин Тишайший.
— Что, не ждал, щенок, что я вырвусь на свободу? — Старик сдернул с себя шапку и бросил ее себе под ноги.
— Взять его! — взвизгнул Гордон. — Заткнуть рот мерзавцу!
Хмурый Федот кивнул своим стрельцам, и они навалились на старика. Боярину оперативно скрутили руки за спиной и начали заталкивать в рот кляп.
— Люди добрые, царь не нас…
— В общую кучу его, — приказал Гордон, кивая на людей сплетника, — он у меня первый взойдет на плаху!
Малюта радостно закудахтал, пристраивая опального боярина во главу очереди смертников.
— Если бы не помощь святой церкви католической, — продолжил Гордон, обводя грозным взглядом народ великореченский, — снявшей с меня и моей любимой жены страшное заклятие, погрязла бы Русь Святая в безбожии, и через год-другой здесь сатана бы правил бал! Ведьмы, эльфы, оборотни, тролли, даже вампиры завелись уже на Руси. Доколе? — спрашиваю я вас. Доколе? Сколько нам еще терпеть всю эту нечисть? А бандиты? По городу свободно разгуливают банды Кощея, Дона, царского сплетника. Сегодня этому придет конец, потому что на Русь наконец-то пришла истинная вера. Католическая вера! Сегодня вы почувствуете ее силу. Святая инквизиция выжжет всю эту нечисть очистительным огнем, заклеймит ее железом каленым и выметет с земли Русской!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
