Командующий 38-й армией генерал К. С. Москаленко предусмотрел прорыв обороны немецко-фашистских войск фронтальным ударом из района севернее и северо-западнее Кросно в направлении местечко Дукля, Прешов. Предполагалось развить успех подвижными соединениями, овладеть Дуклинским перевалом и соединиться с повстанцами на территории Словакии. 38-я армия (52, 67 и 101-й стрелковые корпуса) усиливалась 1-м гвардейским кавкорпусом генерал-лейтенанта В. К. Баранова и 25-м танковым корпусом генерал-майора Ф. Г. Аникушкина. В состав ее вошел также 1-й чехословацкий армейский корпус под командованием генерала Я Кратохвила. Во главе 1-й его бригады стоял Людвик Свобода. Как подчеркивал И. С. Конев, главное состояло в том, чтобы обеспечить неожиданность и добиться стремительности действий войск.
Замысел прорыва в глубину обороны противника путем фронтального удара был положен и в основу операции 1-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта генерал-полковника А. А. Гречко. Направление ее главного удара примыкало слева к направлению главных усилий 1-го Украинского фронта в полосе 38-й армии и проходило на Буковско, Команьча.
Наступление 38-й армии началось 8 сентября, 1-й гвардейской - 9 сентября. Хотя дожди, размытые дороги и плохая видимость сделали свое дело. все-таки советские войска успешно двинулись вперед и нанесли сильный удар противнику на подступах к главному хребту Восточных Карпат. Но и противник действовал умело и решительно. Ему удалось заметить наши приготовления, он ожидал активных операций и в первые дни наступления совершил перегруппировку сил на направлении главных ударов, усилив свои войска большим количеством артиллерии и танков, которые старались закрыть огнем и контрударами возможные пути продвижения советских войск.
С первых шагов наступления в Генштабе напряженно ожидали данных из-за Карпат. Положение было для нас неясным. Где находились и что делали обе словацкие дивизии? Если верить чехословацкой военной миссии, то оба соединения вроде бы успешно воевали. Этим, кстати сказать, объяснялось разрешение фронтам использовать войска словаков, указанное в директиве Ставки.
Однако вскоре поступили сведения, что обе словацкие дивизии не воюют, а уже разоружены противником. Это произошло из-за прямого предательства. совершенного генералом Маларом - командующим словацким корпусом, который раскрыл врагу планы захвата карпатских перевалов и бежал к немцам. Покинутые командованием войска заметного сопротивления не оказали и сложили оружие. Только некоторые части перешли на партизанские методы борьбы.
В результате гитлеровцам удалось вывести на все важные направления крупные силы, обеспечить за собой перевалы и полную свободу маневра из глубины. Сопротивление противника по мере нашего продвижения к перевалам все нарастало, а темп наступления 38-й и 1-й гвардейской армий замедлялся.
Так произошло крушение надежд, которые возлагало на словацкую армию чехословацкое правительство в Лондоне. В силу этого обстоятельства условия действий советских войск стали еще более тяжелыми и сложными. Ведь задачи оставались прежними: восставший словацкий народ должен был получить помощь. К этому и направлялись все помыслы Ставки, Генштаба и военных советов фронтов.
Командование 1-го Украинского фронта и 38-й армии сделало попытку создать перелом в ходе борьбы за счет ввода в бой 25-го танкового, 1-го гвардейского кавалерийского корпусов и 1-го чехословацкого армейского корпуса. Но ни кавалерия, ни танки не смогли в горах обогнать пехоту. Они шли вместе с ней длинной колонной по одной дороге, не были в состоянии совершить какой-либо маневр, очень растянулись и находились под воздействием сильного флангового огня противника. В тех сложных условиях обстановки никто из командиров не нашел возможности быстро развить наступление.
Упорные бои 10 и 11 сентября дали все-таки некоторую надежду: наши войска в эти дни не только преодолели первую полосу обороны противника, но на одном из направлений наступления частично прорвали и вторую полосу. Прорыв был совершен на узком участке фронта шириной не более 1,5-2 км. Этой брешью и решило воспользоваться командование 1-го Украинского фронта и 38-й армии, чтобы не дать операции превратиться в ползучее прогрызание оборонительных позиций врага. В прорыв двинули конницу В. К. Баранова.
Нужно было обладать огромным мужеством, чтобы принять подобное решение. Командующих фронтом и армией вынудила к нему необходимость найти хотя бы один шанс, чтобы прорваться на помощь восставшим словакам. Кавалеристы же должны были идти как бы в огненный коридор. Из-за недостатка времени и трудностей перегруппировки артиллерии и минометов по узким горным тропам артиллерийское обеспечение было недостаточным для того, чтобы надежно подавить огневые средства немецко-фашистских войск на флангах коридора: значительная часть их, несомненно, продолжала бы действовать с большой эффективностью. Нельзя было надеяться и на то, что наша авиация сумеет заставить замолчать огневые средства врага. Ее имелось не так много. Цели были хорошо скрыты в складках местности. И вместо того чтобы наносить непрерывные и массированные удары, авиации приходилось действовать мелкими группами, что не приносило быстрой реальной помощи. К тому же не хватало горючего. Но выбора не было.
Тогда, как всегда в трудную и ответственную минуту, в первые ряды воинов встали коммунисты. На них смотрели и равнялись. Политработники фронта и армии - генералы К. В. Крайнюков, А. А. Епишев, С. С. Шатилов и многие другие денно и нощно были в войсках, вдохновляли, помогали, расставляли партийные силы. Хорошо организованная политическая работа была нашей мощной силой, обеспечивавшей высокий наступательный порыв советских воинов.
Чтобы ослабить силу воздействия огня противника, корпус В. К. Баранова двинули ночью. Темнота была нам союзницей: она не давала врагу вести прицельный огонь, и это вселяло надежду на успех. Но она же резко снижала точность ориентировки и скорость движения конницы. За сутки корпусу удалось продвинуться на 20 км. Гвардейцы не останавливались, прошли затем еще столько же и частями разведки вышли на территорию Словакии.
А противник неистовствовал. На флангах коридора шли упорные бои. 14 сентября врагу удалось закрыть коридор и отрезать корпус от главных сил 38-й армии. Все попытки восстановить живую связь с ним оказались безуспешными. Гвардейцы между тем исчерпали небольшие запасы боеприпасов. продовольствия и фуража. Кони притомились, корпус терял свою подвижность, чем немедленно воспользовался враг, который стал закрывать горные перевалы и дороги, постепенно обволакивая части своими войсками. Генштабу пришлось организовать снабжение кавалеристов по воздуху. Для меня лично дни борьбы 1-го кавкорпуса в тылу врага были особенно тревожными. Я хорошо знал многих кавалеристов и отчетливо понимал, что значило для конницы сражаться в окружении в горах. Бои шли в трудных условиях день и ночь. В иных местах они переходили в рукопашные схватки...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
