Из свертка выглядывала темноволосая голова спящего ребенка месяцев трех от роду.
Маги молчали не менее нескольких секунд, и за это время Кастина успела рассмотреть личико ребенка и твердо увериться, что держит в руках смеску. Разумеется, в его жилах текла кровь степняков, это было видно с первого взгляда. Но чуть позже так же неопровержимо проступали черты, присущие только этросам. Пряменький, а не приплюснутый носик, светлая кожа и чуть вьющиеся на висках шелковые волосенки. Какого цвета у дитяти глазки, Кася пока не знала, и очень надеялась, что в ближайший час оно не проснется.
– Э… – глубокомысленно сказал Феодорис, подойдя к травнице вплотную, – Терсия… дай его мне. Нужно развернуть… проверить, шаман вполне мог ловушку и в пеленку запрятать.
И тотчас едва заметно отшатнулся, опаленный яростным взглядом женщины.
– Не тронь ее… – помрачнев, как несущая град туча, грозно предупредил Ольсен, и мягче добавил, – ну где тут дите разворачивать, сам посуди? Проверяй так.
Несколько минут пасмурные маги под настороженным взглядом еще более хмурой Кастины водили вокруг найденыша амулетами, пока не убедились в полном отсутствии каких-либо ловушек. Заодно они собрали и бережно сложили в мешок Ранза рассыпанный фантомом клад, тщательно замотав в полотно хрупкие свитки. Кто-то осторожно предположил, что неизвестно откуда взявшийся среди руин и монстров ребенок и эти драгоценности как-то связаны. Другой маг более явно намекнул, что ловушкой может быть и сам малыш, и мельник тотчас ядовито сообщил о своем намерении подождать, покуда они найдут способ решить эту загадку, не прикасаясь к дитю.
– Не злись, Ольсен, – примирительно вздохнул верховный магистр, – ты просто слишком мало знаешь о тайных ритуалах шаманов. А нам досталось лечить нескольких счастливчиков, кого мы сумели спасти. Но сейчас я хотел рассказать тебе не про это. В Антаили было несколько секретных помещений на самый крайний случай. Они были очень хорошо спрятаны и защищены многослойной сетью заклинаний. В каждом было все, что необходимо для жизни двух - трех десятков человек и потайной выход на склон холма. Но когда мы пытались не выпустить отсюда шамана, использовали очень сильное заклинание, холм тряхнуло так же, как три дня назад. Вот тогда и обвалились своды проходов, ведущих из этих подземелий.
– Ты к чему это клонишь? – подозрительно насупился мельник, и только теперь сообразил, что пока он защищал жену и ее неожиданного питомца, весь отряд уже перебрался к огромной куче камней, возле которых Бор недавно водил крысу.
И теперь все они пытаются эту гору разобрать. Маги разрушают большие обломки жезлами, воины и младшие чародеи отбрасывают в сторону мелкие камни.
– К тому, дед, – хмуро вздохнул магистр, – что вот за этой кучей находится потайной вход в одно из таких убежищ, и у Филития был от него ключ. Сделанный, ради секретности в виде браслета.
Глава шестая
– Весенка… не спорь, счастье моё. У тебя не хватит сейчас силы прогнать даже крысу. К тому же в проходе тесно… ну как мне тебя уговорить? Мы устроили там лежанку… когда все закончится, я приду за тобой.
– Берест… – глядя как муж незаметно отирает выступившие на побледневшем лбу крохотные бисеринки пота, тихо выдохнула княжна и укоризненно качнула головой, – не лукавь. У меня нет дара точно распознавать правду… но тебя я люблю и потому чувствую твою ложь. Я останусь рядом с тобой, это моё право, и никто не сможет его отнять… не советую даже пытаться. Лучше скажи… как там, скребет?
– Да, – огорчённо кивнул ястреб, яро сожалея что не удастся увести Весю в подземный ход, где они, покачиваясь от головокружения, устроили для нее временное убежище.
Странный скрежет, раздающийся откуда-то из-за завала, попавшие в западню чародеи слышат уже почти сутки. С той самой минуты, как они попробовали открыть ведущую на лестницу потайную дверку и обнаружили за ней плотную стену из обломков и плит. Из нее выпало лишь несколько мелких камней, и попытка вытащить что-нибудь крупнее закончилась неудачей и отдавленной ладонью Лавора.
– Я все время думаю про этот скрежет, любимый, – Веся снова откинулась на плечо мужа, и нежно гладила его по щеке, спускаясь пальцами к шее и груди.
В убежище было не столь жарко, сколько душно, и все давно ходили в расстегнутых рубахах.
– И что надумала? – ястреб чуть развернулся, чтоб касаться губами ее лица, – давай, ты лучше немного отдохнешь, счастье моё? Там дежурит Савел, если что-то изменится, он подаст сигнал.
– Не хочу отдыхать. И так сплю в эти дни столько, сколько не спала никогда раньше… ну кроме тех случаев, когда отсыпалась после вылазок. Берест… как ты думаешь, нужно нам оставаться в крепости, если Феодорис простит нас за своеволие? Он же очень умный и Ольсен будет за нас?
– А чего бы желала ты, любимая? – внимательно заглянул княжич в фиалковые глаза, ставшие за эти дни темнее и глубже.
– Куницы всегда доверяют решение таких вопросов мужчинам, – бледно улыбнулась она, – а я очень хотела бы понять, как тебе понравилось жить с чародеями?
– Сначала они мне показались хитрыми и расчетливыми… – медленно произнес ястреб, припоминая свои первые впечатления от цитадели, – а потом я понял, что им можно доверять, и это мне нравится. Хотя иногда они казались мне слишком осторожными… но последние дни это мнение изменили. И потому я бы с удовольствием жил рядом с ними и действовал заодно… но по своим правилам.
– Вот и у меня точно такое же ощущение, радость моя. Мне они тоже нравятся… очень. Но жить, как мураш в муравейнике не хочется. И уходить далеко не хочется… давай, построим свой дом поближе к Южину?
– Обещаю! – Берест постарался произнести это слово как можно тверже, но против его воли в голосе ястреба проскользнула тоскливая нотка.
Ну, разумеется, он построит ей дом там, где она пожелает, его светлая удача с фиалковыми глазами. Лишь бы не опоздали найти их маги и братья, которые непременно сейчас заняты этими поисками. Он твёрдо верит в это… просто не может не верить.
– Спасибо, любимый, – нежно провела ладошкой ему по щеке Веся, и на несколько минут попала в плен ласковых рук и губ, – А еще я хотела сказать про тот скрежет… тебе не кажется, что он слишком неправильный? Если бы там были голодные крысы, они бы скоблили не переставая. Да и не могли они почуять нас сквозь мощную защиту. Помнишь, Филитий про нее рассказывал?
– Но источника нет… а защита держалась на его силе.
– И все же она не исчезла к тому моменту, как мы открыли дверцу. Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? Я останусь в той комнатке одна, а вы закроете за мной дверь и отойдете подальше. Если это Бор пытается разобрать обвал, я его почувствую по связи с Малышом. Когда там вы все, мне трудно понять через эти камни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
