— А если тринидадцы об этом узнают, сэр?
— Как они узнают? Негры им толком ничего не расскажут. Для них все белые одинаковы. Тем более, после путешествия через Атлантику в трюме. В крайнем случае, спишут все на козни португальцев. Естественно, на корабле должен быть поднят португальский флаг.
— А наши приватиры? Ведь они молчать не будут. Если мы насильно заставим их уйти на Тринидад, то они там расскажут это первым же встречным, чтобы спасти свои шкуры.
— А вот об этом я и хотел поговорить, джентльмены. В первую очередь с Вами, мистер Парсонс. Как сделать, чтобы наши доблестные приватиры, чтоб им в аду гореть, не только выполнили все в точности, как задумано, но и болтать об этом не стали…
Когда к "Сан-Себастьяну" подошла шлюпка с наветренной стороны и остановилась, не доходя до борта пару десятков ярдов, никто не придал этому особого значения. Но находящийся в шлюпке офицер велел срочно вызвать капитана. Злой на весь белый свет Бенджамин Робинсон появился на палубе и выслушав вопрос офицера, он ли я вляется капитаном галеона, ядовито вежливо подтвердил.
— Совершенно верно, мой дорогой! Я — капитан "Сан-Себастьяна" Бенджамин Робинсон. Что Вам будет угодно?
— У меня только один вопрос к Вам и Вашим людям, мистер Робинсон. Вы хотите сойти на берег Барбадоса?
— Если это не утонченное издевательство, то тогда я теряюсь в догадках, мой друг!
— Никакого издевательства, мистер Робинсон. Вам будет позволено сойти на берег после выполнения определенных условий. Сейчас Вам передадут письмо, где все указано. Если Вы согласны, поднимете белый флаг на мачте. После этого начнете действовать так, как сказано в письме. Если не согласны, то можете стоять на рейде Бриджтауна хоть до второго пришествия. Никто из вас не берег не сойдет. Кто попытается, будет убит на месте. Воды и провизии вы в этом случае тоже не получите. Держите!
Один из гребцов бросил выброску, к концу которой был привязан закрытый деревянный пенал. После этого гребцы налегли на весла и шлюпка быстро понеслась к берегу. Когда пенал подняли на палубу, Робинсон тут же его окрыл, извлек бумагу и начал читать. По мере прочтения злоба в нем вскипала все больше, но способность трезво мыслить он не потерял. Вокруг столпились все члены команды и молча ждали. Закончив читать, Робинсон с негодованием смял письмо.
— Плохо дело, джентльмены. И самое плохое, что нам не оставили выбора.
— А что там такое, сэр?
— Эти паркетные шаркуны хотят сделать из нас троянского коня и отправить на Тринидад, чтобы черномазые там заразили всех.
— А мы?!
— Обещают, что нас возьмет на борт шлюп "Аметист", который будет сопровождать нас до Тринидада. Наша задача — подойти ночью к острову и имитировать посадку на мель в каком-нибудь безлюдном месте. После чего сделать так, чтобы черномазые смогли самостоятельно выбраться из трюма и удрать на берег. А самим перед этим сесть в шлюпку и уйти к "Аметисту", который будет ждать нас мористее.
— Ну и слава богу, сэр! Что же в этом плохого?
— Не верю я им. Ни на грош не верю… Ладно, выбора у нас все равно нет. Пойдем к Тринидаду, а по пути будем думать, как выкрутиться…
Для всех, кто наблюдал с набережной Бриджтауна за происходящим, дальнейшее показалось странным. На стоящем особняком от всех "Сан-Себастьяне" взвился белый флаг на грот-мачте, и вскоре возле него началась суета. Три больших шлюпки сделали несколько рейсов между кораблем и берегом, причем тем, кто наблюдал через подзорную трубу, сразу стало ясно, что на веслах шлюпок сидят каторжники, а не английские солдаты, или матросы Королевского флота. На гелеон передавали какие-то тюки и бочки. А когда погрузка закончилась, "Сан-Себастьян" выбрал якорь и начал ставить паруса, направившись в открытое море. Вскоре снялся с якоря военный шлюп "Аметист" и направился следом. Публика, наблюдающая с набережной, облегченно вздохнула. Зараженный корабль уходил прочь, а вместе с ним и опасность. Во всяком случае, все были в этом уверены.
Сэр Уильям тоже наблюдал за уходом "Сан-Себастьяна", но из окна своей резиденции. Когда паруса обоих кораблей удалились более, чем на милю, он мысленно вознес хвалу Господу, что все так быстро и хорошо закончилось, и обернулся к стоящему рядом полковнику Парсонсу.
— Вы во всем уверены, мистер Парсонс? "Аметист" не подведет? И не попытаются эти висельники напасть на корабль Ройял Нэви, лишь бы только сбежать со своего плавучего гроба?
— Не подведет, сэр. Лейтенант Фримантл — опытный моряк. И он не допустит абордажа. То, что эти, как Вы верно заметили, — висельники попытаются при удобном случае захватить "Аметист" и сбежать, я не сомневаюсь. Но Фримантл не даст им такой возможности. Он всегда будет находиться на ветре, а скорость и маневренность "Аметиста" не идут ни в какое сравнение со скоростью и маневренностью этого португальского корыта. Стрелять они тоже не будут, так как "Аметист" нужен им в целости и сохранности. А поскольку приблизиться "Сан-Себастьяну" не удастся, то и абордаж невозможен.
— А возле Тринидада? Не получится ли так, что Робинсон со своей бандой предпочтет плен у тринидадцев, чем шаткую возможность вернуться? И выложит им все?
— Исключено, сэр. Все хорошо знают отношение тринидадцев к пиратам, и Робинсон в том числе. Для него будет счастьем, если на Тринидаде его сразу же повесят без лишних разговоров. Одно дело, если бы он сам пришел и сдался после разгрома Порт Ройяла и Бастера, рискнув перейти на службу к тринидадцам. Тогда, может быть, его бы и приняли. Но он продолжил свое любимое занятие и переключился с испанских купцов на португальских работорговцев, то есть остался пиратом в глазах тринидадцев. А уж после доставки такого "подарка" он сначала исповедуется палачу во всех грехах. И расскажет не только все, что знал, но и то, что давно забыл. И дай бог, чтобы после такой исповеди он вообще дожил до виселицы. Во всяком случае, я бы на месте трнидадцев поступил именно так. Не думаю, что они поступят по-другому. Поэтому я уверен, что едва "Сан-Себастьян" вылетит на мель, этот сброд тут же спустит шлюпки и сбежит в море, где их будет ждать "Аметист". А "Аметист" их встретит. Несколько выстрелов картечью из пушек — больше и не понадобится.
— Что ж, будем надеяться на это…
Молодой и хорошо одетый человек стоял на набережной Бриджтауна, также с интересом наблюдая за удаляющимися парусами "Сан-Себастьяна" и "Аметиста". Он уже до этого рассмотрел галеон в хорошую оптику, сфотографировал и подробно описал все детали, сообщив их по радио в Форт Росс на Тринидад. К большому сожалению, аппаратуры и интернета, способных передать фотографию или видеоизображение, таких привычных для него и само собой разумеющихся в XXI веке, здесь не было. Поэтому пришлось ограничиться лишь "словесным портретом". То, что замышляется какая-то пакость, преуспевающий английский купец Джон Стаффорд, известный в определенных кругах как Корнет, не сомневался. Если бы "Сан-Себастьян" захотели просто выдворить из порта, то не стали бы направлять вслед за ним "Аметист" — единственный военный корабль Королевского флота, находящийся в распоряжении губернатора. И тем более не стали бы дополнительно направлять на него с полсотни солдат из гарнизона Бриджтауна. То, что губернатор долго совещался перед этим с военным комендантом и врачом, Корнет уже знал. Подробности разговора выяснить не удалось, но то, что обсуждали именно дальнейшую судьбу "Сан-Себастьяна", в этом он не сомневался…
Джон Кроули, бывший юнга с "Си Бёрд", чудом уцелевший при попытке нападения пиратов на "Песец" в Порт Ройяле в прошлом году и выловленный тринидадскими пришельцами из воды, оказался хорошим агентом. Поначалу он внял совету своих спасителей и оставил карьеру пирата, так толком и не начавшуюся. А вместо этого устроился работником в одном из кабаков Порт Ройяла, каких было великое множество. И когда вскоре ему нанес визит человек, с которым он разговаривал на "Песце", Джон нисколько не удивился. Предупрежденный о грядущих неприятностях, из Порт Ройяла он тоже сумел вовремя унести ноги вместе с хозяином кабака, едва стало известно о возникшей угрозе нападения испанцев. А уж на Барбадосе его, как агента, и вовсе ждала неслыханная удача. Смышленый и обученный грамоте юноша сумел, хоть и через протекцию нужных людей, поступить на службу в дом губернатора. Сначала, естественно, в качестве "принеси-подай", но лиха беда начало! Вот Джон и сообщил через связного, что его превосходительство явно что-то замышляет. Поэтому информация о "Сан-Себастьяне" и о "танцах с бубнами" вокруг него ушла по радио на Тринидад еще вчера. Ночь прошла спокойно. А на следующее утро началось что-то непонятное, закончившееся уходом "Сан-Себастьяна" и "Аметиста" из порта.
Проводив взглядом удаляющиеся корабли и перекинувшись парой фраз со стоявшими рядом зеваками, купец Джон Стаффорд неторопливой походкой направился домой, прокручивая в уме ситуацию. Слава богу, сейчас уже не надо лично ходить в каждый рейс на "Кагуэе" к Тобаго и обратно. Его компаньон Роберт Сирл прекрасно справляется и сам с морской частью операции по доставке контрабанды, а Джон Стаффорд организует прием товара на Барбадосе, взяв на себя все хлопоты на суше. Поэтому можно практически постоянно находиться на связи с Тринидадом и оперативно реагировать на изменяющуюся обстановку. И это очень хорошо, так как "Кагуэя" сейчас на Барбадосе нет, а находясь на нем, он бы просто не успел сообщить такую важную информацию. Уж очень быстро его светлость сэр Уильям избавился от такой неприятной проблемы. Что там за гадость, пока не понятно. Но хоть у докторов на "Тезее" и находится большой запас разных лекарств из XXI века, рисковать все же не стоит. О приходе "Сан-Себастьяна" в Бриджтаун он уже сообщил. Теперь надо срочно сообщить о его выходе в море…
