ее роскошными сооружениями. В области стратоникейцев есть 2 святилища: знаменитое святилище Гекаты в Лагинах, привлекающее толпы народа на ежегодные празднества; поблизости от города находится храм Зевса Хрисаорея — общее святилище всех карийцев, куда они собираются для жертвоприношений и совещаний об общих делах. Их союз, состоящий только из селений, называется Хрисаорийским. Те, которые представляют большинство селений, пользуются преимуществом при голосовании, как например жители Керама. Стратоникейцы также принимают участие в этом союзе, хотя они и не карийского происхождения, но потому что владеют селениями, входящими в состав Хрисаорийского союза. Отсюда происходил живший во времена наших отцов замечательный человек — ритор Менипп, по прозвищу Катока. Цицерон хвалит Мениппа больше всех азийских ораторов, которых ему удалось слышать (как он говорит в одном из своих сочинений),[2131] сравнивая его с Ксеноклом и другими знаменитыми ораторами своего времени. — Есть также и другая Стратоникея, называемая «Стратоникея у Тавра», городок, расположенный поблизости от горы.
26. Алабанды лежат у подошвы двух холмов, так близко примыкающих друг к другу, что они являют вид вьючного осла, нагруженного пожитками. Действительно, Аполлоний Малак, подшучивая над городом из-за этого, а также из-за множества скорпионов в этой местности, сказал, что город — это вьючный осел, нагруженный скорпионами. Эти твари, однако, водятся в большом количестве не только в этом городе и в Миласах, но и во всей лежащей между ними горной области. Алабанды — город людей, проводящих жизнь в роскоши и пьянстве; в нем много девиц-арфисток. Родом из Алабанд были 2 брата, выдающиеся риторы, именно Менекл (о котором я упомянул немного выше[2132]) и Гиерокл, а также Аполлоний и Молон, которые переселились на Родос.
27. Из множества рассказов о карийцах общепринятым считается тот согласно которому карийцы были подвластны Миносу (они назывались тогда лелегами) и жили на островах; затем, переселившись на материк завладели большой частью побережья и внутренней области страны, отняв ее у прежних владельцев, главным образом у лелегов и пеласгов. Однако часть владений у них отняли греки — ионийцы и дорийцы. Свидетельством их пристрастия к войне служат рукоятки щитов, изображения на щитах и султаны на шлемах, которые все называются «карийскими». По крайней мере Анакреонт говорит:
Сюда продень твою руку сквозь
Рукоятку щита карийского.
(Фрг. 87. Крузиус)
И Алкей говорит:
Потрясая султаном карийским...
(Фрг. 22. Бергк)
28. Когда Гомер говорит:
Масфлес вел говорящих наречием варварским каров,
(Ил. II, 867)
то нет основания спрашивать, почему он, зная столько варварских народностей, упоминает только о карийцах, как о «говорящих наречием варварским», но нигде не говорит о варварах. Поэтому Фукидид[2133] неправ, когда утверждает, что Гомер не употребляет термина «варвары», потому что «эллины еще не обособились» под одним именем, противоположным им. Ибо выражение Фукидида «эллины еще не обособились» Гомер сам опровергает как ошибку, говоря:
Мужа такого лишась, я всечастно скорблю о погибшем,
Столь преисполнившем славой своей и Элладу и Аргос.
(Од. I, 344)
И в другом месте:
Если ж ты хочешь Аргос посетить и объехать Элладу.
(Од. XV, 80)
Если бы они не назывались варварами, то как же можно их называть «говорящими наречием варварским»? Таким образом, и Фукидид, и грамматик Аполлодор неправы; последний — когда утверждает, что эллины употребляли это общее название исключительно как бранное слово в отношении карийцев, особенно ионийцы, которые ненавидели их из-за вражды и постоянных военных столкновений, поэтому Гомер и должен был бы назвать их в этом смысле варварами. Но я задаю вопрос: почему же поэт называет их «говорящими наречием варварским», но ни разу — Варварами? «Потому, — говорит Аполлодор, — что форма множественного числа не вмещается в стихотворный размер, оттого-то Гомер и Не назвал их варварами». Хотя форма этого падежа[2134] не вмещается в стихотворный размер, но форма именительного падежа[2135] метрически не отличается от формы «дарданцы»[2136] в следующем месте:
Трои сыны и ликийцы и вы, рукопашцы дарданцы.
(Ил. XI, 286)
Таково же и слово «Троянский» в стихе:
Каковы троянские кони.
(Ил. V, 222)
Аполлодор неправ в своем утверждении, что язык карийцев очень грубый; ведь он не только не грубый, но имеет даже в своем составе очень много примешанных к нему греческих слов, как это утверждает Филипп, автор «Истории карийцев». Что до меня, то я полагаю, что слово «варварский» первоначально образовалось в подражание произношению людей, выговаривающих слова с затруднением, твердо и грубо, как наши слова battarizein, traulizein и psellfzein.[2137] Ведь мы от природы очень склонны обозначать звуки словами, звучащими одинаково, вследствие их однородности. Поэтому в нашем языке очень много звукоподражательных слов, как например kelaryzein, klange, psophos, boe и krotos,[2138] большинство которых употребляется уже в их собственном смысле. Таким образом, если все, имеющие такое грубое произношение, назывались варварами, то оказывалось, что речь всех чужеземных племен была такой грубой, именно речь не греков. Поэтому их называли варварами в собственном смысле, первоначально в насмешку, как бы желая подчеркнуть их грубое и жесткое произношение; затем мы злоупотребили этим словом как общим названием племени, противопоставляя это племя грекам. Действительно, при продолжительном общении и сношениях с варварами оказалось, что этот недостаток вовсе не вызывается грубостью произношения или каким-нибудь природным недостатком голосовых органов, но возникает в силу особенностей самих языков. В нашем собственном языке появился зато некий другой недостаток, как бы произношение на варварский манер, когда кто-нибудь, говоря по-гречески, допускает неправильности произношения, именно произносит слова, как варвары, которые только начинают учиться по-гречески и еще не умеют правильно на нем изъясняться, что бывает и с нами, когда мы говорим на их языках. Это и произошло как раз с карийцами, ибо в то время, как прочие народности еще не имели частых сношений с греками и даже не пытались вести греческий образ жизни или учиться нашему языку (за исключением, пожалуй, случайно и в одиночку вступавших в общение с немногими греками), карийцы, напротив, будучи наемными воинами, скитались по всей Греции. Таким образом, вследствие их походов в Грецию в их языке уже часто встречались варваризмы, а затем они получили еще большее распространение, когда карийцы поселились вместе с греками на островах; даже после того
