И тотчас он послал триста бесчеловечных и лютых воинов схватить святого Харалампия. Он приказал им сначала предать святого мукам, а потом привести его из Магнезии в Антиохию.
Воины, возвращаясь к царю, повели с собой и мученика Христова; они вбили в тело его острый железный гвоздь, в бороду же, довольно длинную, вплели веревку, и, обмотав ее вокруг шеи, так и влачили святого на пути к царю.
И когда они уже отошли от Магнезии на пятнадцать стадий [4], шедший с правой стороны конь, обратившись к воинам, человеческим голосом ясно проговорил: «О, триста воинов, вы трижды скверные слуги диавольские! Разве вы не видите присутствующего с человеком сим Христа Бога и Святого Духа? Зачем же вы все это ему делаете? О, жестокосердые! Освободите же того, кого не можете связать, дабы вам и самим освободиться от уз».
Воины были весьма устрашены такой человеческой речью, сказанной конем, однако, исполняя царское повеление, продолжали влачить святого мученика к Антиохии.
В это время диавол, преобразившись в старца, предстал царю Северу и сказал ему: «Увы мне, царь! Я сам владетель скифский, но во страну мою пришел некий человек по имени Харалампий — великий волхв, и все воинство мое отвратил от меня, народ же весь присоединился к легионам моим, и вот я, оставленный всеми, пришел предупредить тебя, как бы и с тобой не случилось чего подобного».
Лишь только диавол произнес это, как святой Харалампий, влачимый воинами, приведен был к царю. Царь, увидев его, тотчас же вонзил в грудь его три острых кола, а потом приказал принести дрова, зажечь их и палить мученика огнем понемногу, дабы он не сразу умер, но подольше терпел муки.
Когда так святого Харалампия долгое время мучили, некая женщина, стоявшая там в это время, из желания угодить царю взяла горячие уголья и посыпала ими голову, лицо и бороду мученика, говоря: «Умри, старец, умри; лучше тебе умереть, нежели соблазнять нас своим льстивым учением».
Эта женщина была царской наложницей. Сестра же ее сказала ей: «Или ты, окаянная, не боишься Бога? Исполняя волю царскую, ты прогневляешь Бога. Не поможет тебе Север, когда на тебя прогневается Христос».
И, обратившись к мученику, проговорила: «Человек Божий, честна есть старость твоя и с тобою Бог, в Коего и я желаю уверовать и избавиться от грехов моих».
После сего, когда огонь уже погас, а слуги, мучившие святого, изнемогли, хотя сам мученик оставался невредимым и совершенно здоровым, царь произнес: «Перестаньте мучить человека сего: пусть он отвечает на мои вопросы».
И когда святой мученик приведен был ближе к царю, Север сказал ему:
— Харалампий, беседуя рано утром с царем скифским, я разгневался и похулил тебя; но, претерпев теперь сие мучение, ты останешься у нас в чести, если только будешь отвечать мне на то, о чем я буду тебя спрашивать. Много ли тебе лет?
Святой Харалампий отвечал:
— Много времени провел я в сей суетной жизни: я прожил сто тринадцать лет.
— Как же, прожив столько лет, — сказал Север, — ты до сих пор не познал бессмертных богов? Святой мученик отвечал:
— Прожив много лет, царь, я приобрел и великое знание: познав Христа — Единого Истинного Бога, я и уверовал в Него.
Царь после этого спросил его, имеет ли он жену или нет.
Святой отвечал:
— Я стяжал себе Небесную Деву, т. е. царство Христа моего; на земле же не имел жены. Тогда царь спросил его:
— Умеешь ли ты воскрешать мертвых?
— Это не во власти человеческой, — отвечал святой, — но во власти Христовой.
Тогда царь велел привести человека, уже долгое время одержимого злым духом; тридцать пят лет диавол мучил этого человека: желая погубить его, дух злобы то гонял несчастного по пустыням и горам, то ввергал в дебри, болота и расселины земные.
Когда человек этот был близко подведен к святому, то, обоняя благоухание от святого, тотчас же воскликнул: «Молю тебя, раб Божий, не мучай меня прежде времени! Но повели словом, чтобы я вышел, и, если хочешь, я тебе скажу, как вошел в сего человека».
Святой согласился, и диавол рассказал следующее: «Сей человек хотел обокрасть ближнего, но он сказал сам себе: если я сначала не убью наследника его, то не в состоянии буду захватить его богатства, и, убив ближнего, уже хотел восхитить его наследство; увидев его в таковом состоянии, я вошел в него, и вот уже тридцать пять лет как обитаю в нем».
Тогда святой Харалампий сказал диаволу: «Выйди из сего человека и не причиняй ему больше никакого вреда».
И тотчас же диавол оставил его, и бесноватый стал здоровым.
После этого царь воскликнул:
— Поистине велик Бог христиан!
Спустя три дня умер некий юноша; царь, приказав принести мертвеца к себе, сказал святому Харалампию:
— Помолись своему Богу, да воскреснет сей мертвец.
Святой, помолившись, воскресил мертвого, и уверовало при сем много народа во Христа; сам царь удивлялся, видя таковые чудеса.
В это время при царе был некий епарх по имени Крисп; на совете с Севером он сказал ему: «Сотри человека сего с лица земли — он волхв, и свои чудеса творит чарованьем».
Царь, поверив словам Криспа и изменив свое прежнее доброе чувство к мученику, сказал ему:
— Харалампий, принеси жертву богам, и ты избежишь руки убийцы. Святой отвечал:
— Муки приносят мне великую пользу: насколько тело мое покрывается ранами, настолько радуется во мне дух мой.
Тогда царь, разгневавшись, приказал бросать камни в уста святого, бьющие же его приговаривали: «Покорись царю, дабы не умереть тебе без вины».
Наконец, царь сказал воинам: «Возьмите горящие факелы и зажгите ему бороду и опалите лицо его».
И вот, когда воины поднесли факелы к бороде святого, из нее вышло большое огненное пламя и, устремившись на стоявших вокруг людей, опалило до семидесяти нечестивцев.
Увидев это, Север, исполненный ярости, сказал: «Правду сказал мне царь скифский, что Харалампий волхв и что он также хочет и от меня отвратить мое войско».
И потом, обратившись к своим вельможам, он спросил их:
— Не скажете ли вы мне, кто это Христос, в Которого верует Харалампий?
— Христос — это Сын Марии, — отвечал ему Крисп, — Он рожден Ею от прелюбодеяния.
Тогда некий человек по имени Аристарх сказал Криспу:
— Не буесловь; откуда ты слышал эту тайну, и почему знаешь, кто такие были Мария и Христос?
На это Крисп с гневом сказал:
— Ты разве мудрее меня?
— Да, я больше знаю, чем ты, — отвечал Аристарх. Тогда царь Север воскликнул:
— О, злой человек! Мне ли ты хочешь противоречить?
Аристарх на это ответил:
— Нет, царь, ни тебе не хочу противоречить, ни кому-либо другому; я только защищаю Христа.
После этого царь, горя яростью, взял лук, натянул его и, пустив стрелу вверх, сказал: «Христос, если ты живешь на небе, сойди к нам и поставь шатры Свои на земле; вот я готовлю на Тебя брань и имею много войска, чтобы восстать на Тебя; итак, сойди на землю и встань против меня. Если же Ты не сойдешь, я низложу небеса, угашу солнце, и сам схвачу Тебя своими руками».
В то время, как царь так дерзко и бесстыдно говорил на Господа Христа подобные хулы, земля потряслась, и на всех напал великий страх. Разгневанный Господь, как лист, поколебал землю; и сверху были слышны страшные раскаты грома, и видны были молнии, так что все здесь стоявшие от страха как бы омертвели. Царь же и вместе с ним епарх Крисп, связанные какими-то невидимыми узами, поднялись от земли и как будто висели в воздухе.
Тогда царь воззвал к мученику: «Харалампий, все это случилось по моим грехам, и я справедливо терплю эту муку; но ты помолись Богу своему, дабы мне избавиться от этого мучения, — и я прославлю имя Его и твое по всему городу, ибо я объят от Христа твоего великим ужасом».
В это время к ним подошла царская дочь по имени Галина и сказала Северу: «Отец мой, никто не может противиться Богу: ибо для христиан Он есть надежда, а для нечестивых — погубитель. Уверуй в Него, и Он сохранит тебя и освободит от тех невидимых уз, коими ты сейчас им связан: Связавший тебя есть вечный и всемогущий Бог».
Пав перед святым мучеником, блаженная Галина сказала: «Молю тебя, раб Божий, помолись Господу Христу и своей молитвой освободи отца моего от сих невидимых уз».
И лишь только святой Харалампий помолился, как прекратилось это страшное прещение Божие, и царь, освобожденный вместе с епархом от казни, встал на землю и сказал: «Владыка неба и Создатель земли, помилуй меня! Живущий на небе, призри милостивно на землю!»
После этого царь вместе с епархом и всеми своими вельможами отправился к себе во дворец и оттуда не выходил три дня, все время размышляя о гневе Божием и о только что бывшем грозном прещении Господа.
