— Где Ася? – подозрительно спросила Катя.
— What? – нахмурился Билли.
— Ну, Ася! Та, с которой ты втайне от меня спал, и которая ждёт от тебя ребёнка.
— Я не понимаю тебя, Кэтти… — чуть раздраженно отозвался Билл и достал диск. — Я принёс чудный мультик. Только ты его сможешь правильно озвучить. Там удивительно прекрасный, весёлый и добрый медвежонок! – Янки залихватски подмигнул.
Кареглазка машинально взглянула на домашний кинотеатр со звуковой программой «АА». Немного подумала:
— ОК, Билл. Ты подожди полчаса. Мне надо сходить в одно место, а потом я озвучу мультик. Это за углом. – Катя оправила сарафан и тихо вышла.
— Куда ты, детка!? – успела она услышать голос Смита.
***
За углом раскинулся небольшой пустырь в форме корабля. Судя по дымящимся головёшкам — намедни он не был пустырём, а был зданием. Или строением.
Среди тлеющих обломков понуро гуляла косматая, длиннобородая личность мужеского пола, со светлыми очами.
— Скажите, кто вы? – с трепетом спросила Катя, приблизившись.
На пустыре пахло ладаном и пряностями. Личность глубоко выдохнула, а потом вдохнула, рассеянно осмотрела кареглазку.
— Я – Михеич, — звучно ответил мужик. — Сторож церкви Святой Троицы. То исть, бывший сторож. От церкви остался тока пепел… — он повел кругом смурной рукою.
— Храм сгорел в результате поджога! Да? – Катя зябко поёжилась.
— Проводка старая, — рассудительно изрек Михеич. — Глаголил я отцу Михаилу, Царствие ему Небесное, — сторож осенил себя широким крестом. – Менять надо провода, не послушал меня покойник. Сгорел вместе с храмом… и с братом. Видно, судьба им такая, Господь мудрее нас…
* * *
Катя подошла к своему дому, когда из подъезда выпорхнула Ася. Следом приятный мужчина вывез коляску для грудных детей. Коляска хныкала.
Ася озабоченно поджала губы:
— У Владика режутся зубки. Надо купить обезболивающий сироп.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась парочка с кареглазкой, чинно шествуя мимо.
Катя оглянулась вслед: молодая семья излучала гармонию, медленно удаляясь.
Из подъезда выбежал встревоженный Билл.
— Детка! Мне кажется – ты заболела! – Смит подтолкнул кареглазку к дому.
— Что с тобой, Билл? — снисходительно молвила Катя. — Беспокоишься о Своём бизнесе, которому Я приношу прибыль, не так ли?
— Я не понимаю, — американец наморщил лоб. — Это то, что называется загадочной русской душой!?..
— Билл, ты не напрягайся, — нежданно рассмеялась Катя. – Ты хороший, просто ты купец! — Она чмокнула Смита в щёку и потянула его за собой – в подъезд.
— Странные русские, — проворчал Билл по-английски, подчиняясь движению кареглазки.
* * *
— Разрешите присесть? Все столики заняты, а я не хочу кушать стоя. Простите за назойливость… Я – Сергей.
— Я буду рада, если вы присядете рядом со мной, Серёжа.
— Правда? – сомневался парнишка, топчась на веранде летнего кафе.
— Правда, — убеждённо подтвердила Катя. — Ведь я должна полюбить и стать любимой. И родить здоровых детей. Я верю!
2008, 2 сентября 2014.
«РАННИЕ РУКОПИСНЫЕ РАССКАЗЫ» (11 ШТ.)
![]()
Аннотация
Сборник состоит из 11 рассказов, придуманных автором в 1995-1996. Тогда эти рассказы записывались буквально «от руки», шариковой ручкой на тетрадных листах! Приведены сканеры рукописных тетрадок. Литобработка автором 2020, 2023 гг.
«Поездка в Америку». Второй рассказ автора
Известно, что в России не пьют только фонарные столбы. Валерик Клюев столбом не был, также как его родители, намедни уехавшие в ад. Билеты в преисподнюю они купили довольно рано – где-то в 50+, у папы в печени, под воздействием «левого спирта», завелся цирроз, а мама утонула по своей пьяни. Похороны случились в один день.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В наследство Валерику досталась довольно неплохая частная хибара, два поросенка и кошка без котят. Клюев помянул родителей бутылочкой, обменянной на поросенка у самогонщицы тети Даши. И зажил с кошкой. Котят в итоге не нажили. Прошёл год.
В свои двадцать восемь Валерик обладал впалой грудью и грушеобразной головой, которой при движении раскачивал из стороны в сторону. Летом он ходил в спортивном костюме чёрного цвета, сквозь который иногда «отсвечивала» фабричная белизна, и в лыжных кроссовках с жирной цифрой «42» на бортике. Зимой носил фуфайку, а обувался в пимы. Сибирь, однако, матушка!
Когда молодой человек был веселым, а добрейшая тетя Даша заботилась, чтобы он никогда не грустил, — то ему в голову ползли мысли. И не выползали назад до тех пор, пока Клюев их не складывал в планы практической реализации. Такова была особенность его грушеобразного черепа.
– Ошибка природы! – так звал его отец, впрочем, мама называла «своей радостью». Родители, в отличие от сына, не имели привычки размышлять, благодаря чему сохранили весьма приличный домик и живность. Ум алконавта – ему только помеха!
* * *
Компьютеров и смартфонов у Клюевых не водилось, зато имелся цветной телевизор. Валерка его не то что бы любил, но смотрел. Если местные бабы не дают, а работы нет, то в деревне одно занятие: разговаривать разговоры под бутылку. Прежде найдя собутыльников, и если оных нет – то с телевизором. Некоторые «изливают душу» и навигаторам, и ничего!..
Сегодня вечерком по телеку в очередной раз ругали США, показывая их неправильную экономику, помноженную на их бесчеловечную политику. Брали у какого-то ньюйоркца интервью, в том числе… Валерик накатил уж пару стопочек, и зырил благодушно. Несмотря на старания американофоба-диктора, Клюев штатам мысленно аплодировал и мечтал туда поехать. Любое насильное убеждение человека в чем-либо встречает обратную реакцию, и если тебя заставляют хмуриться – то ты назло улыбаешься, такова людская природа или «ген Свободы» по-научному. Клюев всей этой хрени не знал, но его личный «ген» это отменить не могло.
– Кароч, изыди нах, — буркнул Валерик дикторше, встал с кресла, показал ТВ-экрану сами-знаем-что (предварительно спустив штаны) и отправился спать.
* * *
Наутро, накатив стопарь, Клюев сразу вспомнил своё вчерашнее обожание Америкой. Ещё два стопаря мысль не изгнали, а наоборот – укоренили. План стал составляться сам собой, и вскоре был готов. Единственное темное пятно схемы, которое мучило – это невозможность взять с собой в Америку тетю Дашу с ее чудодейственным аппаратом. В конце концов, Валерик придумал найти в штатах местную мисс Дору (Дарию, Дейзи, пох и нах кто, в общем…), а аппарат, авось, как-нить подтянется…
* * *
Через полчаса Клюев уже сидел у дяди Вани Поперечного и чинно смотрел на то, как этот местный «кулак» отсчитывает нал. Или «кэш» по-американски. Поперечный давно положил своё хитрое око на избу соседа, и торг был не долгим и не жарким.
После Валерик посетил тетю Дашу и всучил ей второго (он же последний) поросенка, а ушлая самогонщица плеснула «постоянному покупателю» парочку литров сивушной влаги. Кошку, однако, взять отказалась наотрез. Валерик не стал настаивать, тем паче, он вспомнил, что Муська убежала от него месяц назад. Затем Клюев отошел к станции, купил билет и уехал в Москву. Показав напоследок хрен ментам позорным, которые чуть не взяли алконавта за шкирку, почуяв сивушный запах. Но не судьба, Валерик всё-таки уехал, а полиция лишь погрызла свой сибирский бамбук.
