Гитлеровцы прочно укрепились на западных берегах Одера и Нейсе от Шведта до Губена, где общая глубина естественных и инженерных рубежей обороны доходила до 30–40 километров. Но сильнее всего были укреплены восточные подступы к Берлину в полосе наступления 1‑го Белорусского фронта. Здесь подготовленная оборона начиналась от Одера и заканчивалась непосредственно Берлинским укрепленным районом. Силы противника на Берлинском направлении накапливались в феврале, марте и первой половине апреля. В глубине обороны находились мощные резервы моторизованных и танковых дивизий, переброшенных с Западного фронта. Численный состав пехотных дивизий был доведен до семи-восьми тысяч, а танковых – до восьми-десяти тысяч солдат и офицеров.
Против 1‑го Белорусского фронта враг сосредоточил до половины всех сил и средств своей берлинской группировки. Особенно много войск он стянул против наших одерских плацдармов, где размещались части 5‑й ударной и 8‑й гвардейской армий.
К началу нашего наступления – 16 апреля 1945 года – на Берлинском направлении гитлеровское командование сосредоточило 48 пехотных, 10 моторизованных к 4 танковые дивизии, 37 отдельных пехотных полков, 98 отдельных батальонов и много отдельных артиллерийских частей и соединений. Кроме того, гарнизон Берлина насчитывал более 200 тысяч человек и в резерве немецкого главного командования сухопутных войск было 8 дивизий.
И все-таки преимущество было на нашей стороне. Ликвидировав группировки противника в Померанки, отразив контрнаступление врага в районе озера Балатон, освободив Вену, Советское Верховное Главнокомандование смогло в решающий момент, на решающем направлении – Берлинском – создать подавляющее превосходство в силах и технике.
В частной оперативной директиве командующего 1‑м Белорусским фронтом от 12 апреля 1945 года указывалось, что наша 8‑я гвардейская армия должна прорвать оборону противника на участке железнодорожная станция Гольцов, поселок Заксендорф и, развивая удар в общем направлении на Зеелов – Требнитц – Гарцау – Дальвиц – Силезский вокзал – Шарлоттенбург, овладеть рубежами: в первый день операции – Альт-Розенталь, Нейэнтемпель, Лицен; во второй день операции Гарцин, высота 78,2, озеро Макс-Зее; в третий день операции – Альт-Ландсберг, восточная окраина Хоппенгартена, Кальберге. В дальнейшем нам предстояло захватить сначала пригороды немецкой столицы Марцан, Фридрихсфельде, Карлсхорст, Каульсдорф, Мальсдорф, Дальвиц, а затем центральную ее часть и на шестой день операции выйти на восточный берег озера Хавель.
С началом артиллерийской подготовки в оперативное подчинение к нам поступал 9‑й штурмовой авиационный корпус с прикрывающими его истребителями. Командиром корпуса был генерал И. В. Крупский.
Когда армия выйдет на рубеж Гузов – Зеелов – Долгелин – Альт-Малиш, в прорыв вводятся 1‑я гвардейская танковая и 11‑й танковый корпус. Был предусмотрен и такой вариант: если наступление будет развиваться успешнее в полосе нашего левого соседа – 69‑й армии, танковые войска будут вводиться в прорыв там на участке Долгелин, Дебберин.
Командующий фронтом требовал подготовку операции производить скрыто, с соблюдением всех мер маскировки, стремясь обязательно достигнуть внезапности действий.
Перед нашими соседями – 5‑й ударной и 69‑й армиями были поставлены аналогичные задачи. Ширина фронта и темп наступления им указывались примерно такие же, как и у нас.
Темп наступления для армий ударной группировки фронта был установлен 20 километров в сутки. На первый взгляд нормальный. Однако в прошлых операциях такие темпы достигались не в начале операции, а в ходе ее развития, не при прорыве укрепленных, заранее подготовленных полос обороны, а после их прорыва, с выходом на оперативный простор.
Между тем обстановка складывалась для нас неблагоприятно. Апрель – пора бурного разлива рек и ручейков. Долина Одера от главного русла до Зееловских высот шириной в 10–15 километров была изрезана каналами. Вода затопила низины и луга; пашни, картофельные плантации превратились в топкую грязь. Магистральных дорог, идущих от Одера к Зееловским высотам, было мало. В полосе наступления 8‑й гвардейской армии таких дорог оказалось всего четыре. Только по ним и могли передвигаться автомашины и боевая техника. Сверни чуть в сторону – и сразу окажешься в болоте. Если не завязнешь, значит, тебе повезло – выбирайся обратно на дорогу.
Над долиной, изрезанной ручьями и каналами, господствовали Зееловские высоты. С них противник просматривал весь плацдарм. По оси движения от Кюстрина до Берлина, на главном направлении ударной группы нашего фронта, противник создал пять рубежей обороны. После Мюнхенберга они связывались с тремя оборонительными обводами Берлина.
На тридцатикилометровом фронте прорыва противник держал десять дивизий: пехотные – 9, 303, 309, 169, 712‑ю и «Курман», моторизованные – 20, 25‑ю и «Мюнхенберг», танковую дивизию «Фюрер». Их усиливали 5‑й и 408‑й артиллерийские корпуса РГК, 292‑я и 770‑я противотанковые дивизии. Такая плотность войск, сосредоточенных на главном направлении, давала возможность врагу одновременно занимать два-три рубежа обороны.
На участке наступления 8‑й гвардейской армии противник имел в первом эшелоне, на Зееловских высотах и в долине Одера, три дивизии с большими артиллерийским ми средствами усиления и три во втором эшелоне.
Задачи, которые ставило перед нами командование фронта, были чрезвычайно трудными. Правда, средств усиления в армиях мы имели вполне достаточно. Например, в артиллерийском наступлении 8‑й гвардейской армии на семикилометровом фронте прорыва привлекалось 77 артиллерийских и 10 танковых и самоходно-артиллерийских полков, что составляло на один километр фронта 266 орудий и минометов и одну танковую бригаду. Однако эти средства усиления не могли одновременно поражать два оборонительных рубежа противника. После овладения первым рубежом требовалось переместить вперед тысячи орудий, сотни наблюдательных пунктов, установить связь и взаимодействие между наступающими частями. На все это требовалось время.
Мы имели сильную авиацию, но она привлекалась для ударов по тем же позициям, на которые нацеливалась артиллерия. Без данных разведки летчики не могли знать о тщательно замаскированных вражеских рубежах обороны в лесных массивах.
На основании директивы командующего фронтом мы строили боевой порядок так, чтобы артиллерия всех корпусов и дивизий участвовала в артиллерийской подготовке и в артиллерийском наступлении. Все три корпуса располагались в линию. В 4‑м и 29‑м гвардейских стрелковых корпусах в первом эшелоне шли две дивизии, в 28‑м – только одна. Во втором эшелоне каждый корпус имел по одной дивизии. 39‑я гвардейская дивизия из 28‑го корпуса оставлялась в армейском резерве. На каждую дивизию первого эшелона (их было пять) приходилась полоса наступления шириной в 1400 метров. Дивизии держали два полка в первом эшелоне, один – во втором.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
