Среди этих косматых представительниц Земли естественно нашлись и такие, что не утрудили себя копанием ямки, а повторили за уродами, опорожняющимися в раскоряку, но этот действительно скот относился к истеричной компании, загнанной в цепь копьями.
«Блин! И эти мерзкие подобия людей хают обоссаных алкашей, сами же гадят еще хуже, причем на трезвую голову и, отвечая за свои действия в отличие от случайно затянутых в алкогольную пучину несчастных…», — вполне разумные размышления Дмитрия прервались привычным гнусавым воплем.
— Как я вижу, скотина поела и сделала свои дела, причем раньше времени! — жирный демон поводил поддергивающимся пятаком на брезгливой свиной морде и лениво крутанул тусклым клинком. — Каждый раз, глядя на людей, я понимаю, что вы намного хуже животных, коими являетесь! Редкий зверь гадит там, где спит, а ведь ему не требуется предполагать, что придется отвечать, но никто из вас об этом и не подумал, не так ли?! — последние слова сатира повеяли холодом на каждого человеческого недоделка и обошли справивших нужду приличным способом. — Мне бы очень хотелось, чтобы насравшие рядом с собой, убрали это, иначе… — и так мерзкий голос жирного поросенка приобрел угрожающий оттенок, клинок завораживающие загудел, а Варгх яростно взревел, положив массивную лапу на заискрившийся хлыст. — Иначе вы съедите свои испражнения! — зазубренный мачете упал обратно в жирную руку, а вторая приподнялась, успокаивая трехметрового монстра. — Считаю до пяти! Раз! — налитые кровью глаза неторопливо осматривали испуганно задышавших узников, искренне не понимающих, отчего в Аду нельзя срать там, где хочется. — Два! — клейменные пятым тавро рабы поняли, что толстый демон не шутит, и ринулись выкапывать ямы, куда решили спрятать воняющие кучи.
— Три! — гнусавый голос приобрел металлический оттенок, клинок тускло блеснул, а торопящиеся пленники брезгливо подсовывали ладошки под «произведения искусства» из вонючей жижи и по частям переносили их в ямы, дабы торопливо засыпать.
— Четыре! — мачете пропел песнь жажды крови, а буквально чувствующие вкус говна в поганых ртах засранцы трусливо оглядывали свежеубранное место, ища малейшие недочеты, но те отсутствовали и пленники собакоголового застывали, раболепно глядя на разъяренного сатира.
— Пять! — произнес виртуозно-машущий клинком свин и люто осмотрел стадо безмозглых животных, по ошибке называющихся людьми. — Каждый раз, когда приходит новая партия скота, им приходится повторять это представление! Каждый раз находятся особи, гадящие там, где спали и плюющие на собратьев! — сгорбленные грешники молча сопели, определенно не чувствуя за собой вины, а лишь обиду на жирного черта. — Вы отвратительны! — он взмахнул злобно выглядящим мачете, и вдруг бросил удовлетворительный взгляд на «счастливчиков» с пятым тавро. — Но одно хорошо! — свиная пасть осклабилась в язвительном оскале. — Вас продадут, как уродливых животных, коими большинство и является! Ха-ха-ха! — демон издевательски захохотал, но резко остановился, а парнокопытные воины недвижимо стояли, внимательно взирая на ссутулившихся людей, чувствующих начало ужасного конца трясущимися телами. — А теперь встали! Пора на продажу, животные… — брезгливо процедил рогатый поросенок и со страхом внимающие ему узники принялись расторопно подниматься, ибо в направление всех цепей сделали движение огромные, перевитые мышцами черти и людоед-Варгх, кнут которого заискрился под стать настроению, испорченному унизительной кормежкой людишек. — Быстрей я сказал! Скоро появится господин Джумоук, и если к этому времени вы не будете уверенно стоять на ногах, я велю выкопать говно и заставлю им давиться! — гнусавый голос не содержал и грамма шутки, поэтому человеческий скот зашевелился, уныло мыча.
Дима поднялся настолько быстро, насколько позволил Лкетинг, а тому Такеши, а уж как вставали остальные голожопые рабы на их цепи, являлось некритичным. Парень взглянул на побледневшую Лизу и утешающее улыбнулся ей, понимая, что это не самая лучшая гарантия спокойствия, но мог предложить только это. Мускулистый масаи с тощим японцем повторили за ним, не забыв кивнуть ближайшим рабыням, понимая каково сейчас девушкам, чьи жизненные пути совсем не похожи на мужские, ведь женщин редко покупают работать на шахтах или кормить скотину, а уж мать с младенцем…
— Крепись Елизавета! — Дмитрий повернулся к освещенным красноватым светом створкам ворот, а грудастая девушка вздохнула и любяще взглянула на спящего, сытого младенца.
Вереницы сгорбленных рабов, привыкших к поржавевшим цепям так, словно в них родились, медленно и спотыкающееся, не без помощи круторогих воинов выстраивались в направлении выхода, тянущего нагревающимся воздухом, то есть новый адский день обещал быть жарким.
«Интересно… На здешнем небе бывают облака? И как насчет дождя? Проливного дождя страшной силы… Эх!», — серо-голубой взгляд загорелого парня устремился дальше распахнутых ворот, пытаясь схватиться за кусочек красноватого неба, но неуверенная попытка не увенчалась успехом.
— Братья и сестры! — внезапно раздался истеричный крик сзади, чему мало кто удивился. — Мы ели пищу поданную слугами Сатаны! Мы пили воду, подготовленную слугами Сатаны! И мы не умерли! Мы хорошо себя чувствуем! — Дима смятенно подумал, что ожидал подобных воплей, но сей горлопан клонил дальше, найдя новый поворот нестандартного мышления. — Они боятся нас братья и сестры! Люди сильнее демонов, ибо вера наша заставляет их прислуживать нам! — эксклюзивный бред вызвал восхищение и у сатиров, ибо тренирующаяся на солнышке парочка появилась в поле зрения, раскрыв клыкастые пасти в уродливых улыбках. — Они боятся нас, ибо мы дети Божьи! Под защитой Иисуса мы, Господа нашего! И идем мы по проклятым городам их, и черти расступаются перед нами, даже закованными, страшась нас! — юродивый безумец грамотно и органично соединял увиденные факты, рисуя правдоподобную историю, наполненную непререкаемым смыслом, а уверовавшие грешники с пятым тавро восхищенно ахнули, зазвенев цепью. — Так давайте прикажем им, и они подчинятся! И склонятся демоны перед нами, и вылижут ноги, и поцелуют руки! — свиномордые карлики всхрюкнули, а у одного дернулся хвост, наверное, от непроизвольного выброса газов. — Иди сюда ничтожество! Преклонись передо мной, слуга Дьявола! — сумасшедший горлопан вытянул тощую руку в сторону свинорылого демона, который заставил убирать его кал, а тот вскинул красные глаза и неуклюже двинулся к голожопому безумцу, проваливаясь в прелый пол. — Быстрей тварь дрожащая, не заставляй ждать меня, сына Божьего! — костлявая длань свихнувшегося раба призывающе дернулась, а засунувшая свиные пятаки в хлев парочка сатиров всхрюкнула, закинув зазубренные клинки в наспинные ножны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
