Такая свобода является бременем для человека. Если человек не способен выдержать это бремя, он хочет убежать от свободы в новое рабство ради обретения общности с людьми. Однако такой путь, особенно ярко проявившийся в установлении фашистских режимов в континентально-европейских странах в период между двумя мировыми войнами, есть суррогат общности, – так как это попытка идти вспять, против движения истории. А это непродуктивно, как непродуктивна детская модель поведения для зрелого человека (регрессия).
Сброс феодальных оков и рождение лично свободного «индивида», который волен самостоятельно распоряжаться своей рабочей силой, есть освобождение. Но эта свобода была по сути своей негативной, потому что для большинства людей, не наделенных собственностью, столкновение с воздействием капиталистического характера производственных отношений обернулось крайней степенью усиления отчуждения и самоотчуждения при разрыве связей с какой-либо общностью. Человек стал изолирован и бессилен, стал орудием внешних целей, отчужденным от себя самого и от других людей.
Капитализм обусловил такой характер человеческих отношений, который усилил чувство изоляции и беспомощности человека. «Закон рынка» проник во все общественные и личные отношения настолько, что связи между людьми утратили человеческий смысл и приобрели характер манипуляций, при котором человек используется как средство. Отношения между людьми стали такими отношениями между конкурентами, которые должны основываться на безразличии. Таким же безразличием проникнуты и отношения между нанимателем и наемным работником, между производителем и потребителем [4, с.118-119].
Отчуждение между людьми в силу утери человеческого характера отношений между ними привело к тому, что эти отношения выродились в отношения вещей. Но наиболее разрушительные последствия этого процесса связаны с проникновением отчуждения внутрь человека в форме его отношения к самому себе, как к вещи. Человек продает не только товары, он продает самого себя и ощущает себя товаром.
Рынок решает, сколько стоят те или иные человеческие качества, и даже определяет (диктует) само их существование. У человека нет никакой уверенности в собственной ценности, не зависящей от его популярности и рыночного успеха. Если на него есть спрос, то он считает себя "кем-то"; если же он непопулярен, он и в собственных глазах попросту никто. [4, с.119-120]
По Фромму, свобода тогда становится позитивной (то есть полностью реализующей способности индивида), когда она сопряжена со спонтанной активностью. Спонтанным поведением Фромм называет такое поведение, которое обусловлено внутренними побудительными мотивами, а не навязанными извне. Иными словами, это свободная творческая деятельность личности. «Спонтанность, утверждая индивидуальность личности, в то же время соединяет ее с людьми и природой. Основное противоречие, присущее свободе, – рождение индивидуальности и боль одиночества – разрешается спонтанностью всей жизни человека» [4, с.249].
Однако отчуждение и самоотчуждение является тем, что блокирует проявление какой-либо спонтанности. И, наоборот, при преодолении отчуждения спонтанная реализация вновь объединяет человека с миром и с самим собой. Фромм видит проявление спонтанной активности в основном в следующих сферах человеческой деятельности [4, с.248]:
Труд, который должен быть творчеством, соединяющим человека с природой в акте творения.
Любовь, которая является соединением с человеком без потери своей индивидуальности.
Так же, как Маркс утверждал, что отчуждение от результатов труда есть «подытоживание» отчуждения от процесса труда, тем самым указывая на вторичность результата по отношению к процессу, так и Фромм считает, что для человека «важна именно деятельность сама по себе, а не ее результат» [4, с.249]. Происходит это потому, что только те «качества, которые вытекают из нашей спонтанной активности, придают личности силу и тем самым формируют основу ее полноценности… При всякой спонтанной деятельности индивид сливается с миром. Но его личность не только сохраняется, она становится сильнее. Ибо личность сильна постольку, поскольку она деятельна» [4, с.249].
Вот как Э. Фромм описывает отчужденную и неотчужденную активность, связывая процессы отчуждения и самоотчуждения:
«В случае отчужденного труда я не ощущаю себя субъектом своей деятельности; скорее я считаю результат своего труда чем-то посторонним, стоящим выше меня и даже противоречащим мне. При отчужденной активности, в сущности, не я действую, действие совершается мною под влиянием внешних и внутренних сил. Но сам я отделен от результата своей деятельности» [5, с. 141-142].
«В случае неотчужденной активности я ощущаю самого себя субъектом своей деятельности. Неотчужденная активность – это процесс сотворения, созидания чего-то, и я сам являюсь творцом. Разумеется, моя активность есть проявление моих способностей, а сам я проявляю себя в своем труде, то есть я и моя деятельность едины. Такую неотчужденную активность я называю продуктивной («спонтанной» в более ранних работах – прим.) активностью» [5, с. 142].
Отчуждение и коммунистические идеи
Социалисты утверждали, что остановить экономическое развитие невозможно, но можно спасти общество от отчуждения, дегуманизации и подчинения машине. Единственно верный путь для этого – движение вперед, создание нового общества, освобожденного от эгоизма и алчности [5, с.235].
Социализм оставался светским и атеистическим, но процесс освобождения не мог не сопрягаться с психологическими и антропологическими категориями (по сути, фундаментальными «религиозными» категориями). К ним обращается Маркс, рассуждая об отчуждении: «Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т. е. когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т.д., – одним словом, когда мы его потребляем… Поэтому на место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств – чувство обладания» [6, с.120].
Для Маркса «коммунизм был не конечной целью, а лишь определенной ступенью исторического развития общества, призванной освободить людей от тех социально-экономических и политических условий, при которых они теряют человеческий облик и становятся рабами вещей, машин и собственной алчности» [5, с. 256].
Таким образом, социализм, как синтез религиозной традиции и одухотворенного и осмысленного научного и политического действия, предлагал комплексный путь спасения от отчуждения, которое, по Марксу, должно было пройти в четыре этапа [5, с. 256-257]:
– Помочь осознать рабочим (как представителям класса, наиболее страдающего от отчуждения) всю глубину их бедственного положения.
– Показать причины их страданий, которые коренятся в природе капитализма.
– Объяснить, что от страданий (отчуждения) можно избавиться, только уничтожив порождающие их условия.
– Открыть новый образ жизни, новую социальную систему, освобождающую общество и человека.
Рационализация М. Вебера и Отчуждение
Рационализация
Рационализация – это процесс проникновения расчета и управления во все сферы человеческих отношений, как то: политика, религия, экономическая организация и т.д.
Рационализация в представлении Вебера – ведущая историческая тенденция западного капиталистического общества. Понятие рационализации отражает веберовскую точку зрения на капиталистическое общество как на «железную клетку», в которой индивид, лишенный религиозного смысла и моральных ценностей, во все возрастающей степени подвергается государственному надзору и воздействию бюрократического регулирования.
Рационализация как процесс протекает в следующих сферах:
– В экономике
– В религии
– В праве
– В политике
– В моральном поведении
– В науке
– В обществе в целом
В экономической сфере рационализация проявляется в виде организации фабричного производства бюрократическими средствами и расчетов выгод с помощью оценивающих процедур. А в обществе в целом – в распространении бюрократических методов управления, государственного контроля и администрирования [7, Глава 2.5.2. Идеальные типы социальных действий].
Сходство и различие во взглядах Маркса и Вебера на отчуждение
Марксово понятие отчуждения и рационализация Вебера довольно близкие понятия. Однако они близкие по смыслу явления действительности – описывают с разных позиций. Близость понятий рационализации и отчуждения проявляется в том, что они оба подразумевают отделение индивида от общины, семьи, церкви и его подчинение правовому политическому и экономическому регулированию на фабрике, в школе и в государстве.
