на задний двор. Жадно осматриваю всё видимое пространство, но малышку не вижу.
— Элли? Габриэль! Это не смешно. Милая, ты меня пугаешь!
Оглядываюсь, но никого…
— Окси! Окси, ко мне!
Никто не появляется. И тут… За спиной раздаётся смешок, от которого волосы на затылке, наверное, встали дыбом. Всё внутри сжимается в болезненный комок. Предчувствие катастрофы затопило меня со всех сторон.
Кто-то кладёт мне руки на плечи и говорит хриплым голосом практически на ухо:
— Ну, привет, похитительница. Думала, хорошо спряталась?
Меня парализует. Ужас сковывает тело. Я не могу пошевелиться, ноги будто приросли к земле. Дрожь пробегает волнами. Сознание уплывает, исчезает где-то на грани восприятия.
— Эй, ты чего? Эй!
Он подхватывает меня, но перед глазами уже темнеет. Постыдный обморок — первый в моей жизни, и в такой неподходящий момент.
Открываю глаза. Лежу на диване в гостиной, на меня сочувственно смотрят две наглые псины. Ну и охранницы, блин. Выгнать бы взашей дармоедок. На этой мысли до меня доходят воспоминания последних событий. Резко подскакиваю с дивана, лихорадочно смотрю в дверной проём, но Элли нигде нет. В груди поднимается ледяной страх. У меня начинается сильнейший приступ паники. Практически не могу вдохнуть, координация нарушается и я растягиваюсь возле дивана, собаки со скулением наматывают круги вокруг меня.
— Мама, мамочка!
Перед лицом появляется зареванная мордашка с торчащими во все стороны буйными кудрями. Я делаю микроскопический глоток воздуха. Обеспокоенно замираю взглядом на ней, вглядываясь в лицо.
— Мам, смотри на меня. Давай дышать вместе, давай? Раааз… Мам, дыши же.
Слышу тяжёлые шаги и у меня холодеют руки. Пространство сужается до вздрагивающих лисьих ушек и гулких шагов.
— Что ж ты нервная такая, похитительница, а?
Меня подхватывают на руки и прижимают к груди и поглаживают по голове, укачивая, словно ребёнка.
— Ммм-ммм.
Напевает успокаивающим баритоном. Со всех сторон меня окутывает приятный аромат. Вслушиваюсь в вибрирующее мычание, и паника начинает затихать. Не заметила, как снова начала дышать. Спустя некоторое время чувствую свои руки, да и дрожь прекратилась. Две маленькие ладошки сжимают мою ладонь.
— Мам, всё хорошо. Правда. Я ничего не делала, не переживай.
— И часто такое раньше было? — какой настырный голос. Но я не в состоянии пока ответить. Безвольно сижу, полностью облокотившись на твёрдое тело.
— Мы когда сюда прилетели, то было. Мама сказала, что теперь мы в безопасности, и это система уходит. Не, отходит. Нервичная.
— Нервная система отходит?
— Тц, ну да. От стресса.
— Хм. Сколько ты уже тут живёшь?
— Наверное год. Мама говорит, что в
следующем году в школу пойду.
— Шустрая она у тебя.
— Дааа! — боги, почему это рыжая заноза не может помолчать? Она же сейчас всё выболтает. Мимоходом отмечаю, что надо провести профилактическую беседу, потому что это не дело.
— Элли. Помолчи. — еле выдавила эти слова из себя, потратив, кажется, все оставшиеся силы.
— Мааам, ну ты чего? Это же дядя Алистер!
Наверное зря она это сказала. Точно зря. Во мне поднялась такая волна гнева, что неизвестно откуда появилась уйма сил. Я сгруппировалась, зафиксировала руки, которые до этого момента меня обнимали, и опрокинула его о пол, оседлав сверху.
— Милая. Во двор. Быстро.
— Мааам…
— Я что-то непонятное сказала? — от моего тона она вместе с двумя сссобаками мгновенно умотала наружу.
Я же в свою очередь впилась взглядом в светло-голубые глаза. Крепко удерживаю его бёдрами, сцепив руки. Мои действия явно его удивили, иначе он с лёгкостью меня бы скинул.
— Ты, ррродственичек, какого хрена так напугал, а?
— Что?
— Ты хоть слышишь себя? Идиотина, ты мог нормально прийти?! Я чуть душу богам не отдала, думала, мою девочку похитили. А ты тут решил поразвлечься?
— Э, минуточку…
— Да хоть две. Придурок, какого чёрта ты так меня напугал?!
— Я тебя напугал? Да ты сама кого хочешь до инфаркта доведёшь!
— Да что ты?!
— Хм, меня это положение во всех смыслах устраивает, но если мы не переместимся на диван, последствия могут быть… неожиданными.
Я непонимающе уставилась в эти озёра. Мозг слабо трепыхался в попытках осознать услышанное, но оно осознаваться отказывалось. Видя мою растерянность, этот прохвост весьма однозначно потёрся об меня. Собой. Тем самым местом.
Ссскотина.
Я сорвалась за долю секунды и оказалась за спинкой дивана, ошарашено глядя на этого… Даже не могу подобрать слово.
— Ты, извращенец озабоченный! Ты что несёшь вообще?!
— Я нормальный мужчина, который вполне однозначно отреагировал на близкое нахождение красивой женщины. Ммм, сверху — твоя любимая поза?
Пока он поднимался и нёс фигню у меня была возможность рассмотреть этого индивида. Здоровенная, высокая махина с рыжими ушами в рыжих же патлах. Нет, в красных, как у малышки. Дылда.
И тут до меня неожиданно дошла суть вопроса.
— Слышишь, ты речь фильтруй немного, родственничек, а то дофига ерунды несёшь! Не смей городить эту чушь в моём доме и веди себя адекватно, ясно?
— А то что?
— Ммм, юридически это мой ребёнок. Весь. Целиком. А ты тут посторонний. Мне вызвать патруль? — сладко пропела я.
— Какая же ты дрянь. Специально отправила малую на улицу, чтоб не слышала, да? Ну давай! Рассказывай, сколько и чего именно ты хочешь. Смотрю, на мелочи ты не размениваешься — такую работу проделала: и ребёнка оформила и к себе привязала. Даже псину приручила. Чего ты хочешь, а? Говори.
— Деньги. Конечно. Всё сводится к деньгам, да? Уйди отсюда, а. Просто уйди. Оставь нас в покое.
На меня накатило такое разочарование вперемешку со слабостью, что я обессилено растеклась по дивану. Взгляд уныло вперился в потолок и никак не мог отлипнуть. Очень хотелось закрыть глаза и уплыть в сон. Или ущипнуть себя за руку и поскорее проснуться. Но я прекрасно осознаю, что это, к сожалению, не поможет.
Я понимала, что, возможно, наша с ним встреча будет не очень радужной. Я понимала, что всех подробностей он никогда не знал и не захочет узнать. Я понимала, что на самом деле он не тот добрый герой, каким его описывала Элли. Всё же взрослые с детьми — одни, а с другими взрослыми — совсем другие.
Но всё же… какой-то глупой частичкой себя я представляла, что самый добрый из всех возможных мужчин найдёт свою племянницу, которую безумно любит, снимет с меня хотя бы часть забот и мы будем… Что будем? Счастливы? С каким-то сказочным принцем, которому доверчивый ребёнок приписал все добродетели, а я, как дура, поверила? Айлин, очнись. Приди в себя. Это всё ересь. Соберись, тряпка. Плотно сжала зубы, мне кажется, что скрежет от этого
