А над объятым штормом островом чистое небо светило звездами.
Нелегкая, но увлекательная работа — вытаскивать двухдюймовые доски на сушу, они непослушные и тяжелые. Такая доска, мчась по волнам, как таран, может сломать лапу. Тут она очень опасна.
Но потом, лежащая на берегу, где море не может ее достать, она настоящее сокровище, в особенности потому, что добыта разбоем. Блестящая, теплого цвета от старой смолы, тяжелая, великолепная, с клеймом владельца на конце. Посмотришь на нее с гордостью завоевателя и сразу подумаешь о трехдюймовом гвозде, о том, как он поет, когда его забиваешь в доску.
— Сейчас точно не меньше девяти баллов! — крикнул папа. Он глубоко вздохнул и поглядел на море. — Это хорошо. Теперь мы выяснили отношения.
Когда все до одной доски были уложены за чертой прибоя, семья отправилась варить уху. Над подветренным берегом, как какая-то живая сила, летал шторм. Малышка Мю едва держалась на ногах.
По дороге домой мама остановилась возле своего садика, куда приползло много испуганных маленьких елочек. Она встала на колени и заглянула под ветки елочек.
— Что, яблонька уже взошла? — спросил Муми-тролль.
— Ты что, думаешь, я вовсе спятила? — засмеялась мама. — Она будет похожа на деревце лет через десять. Я просто решила подбодрить ее немного. — Она пожалела свои погибшие кусты шиповника и подумала, что глупо было их пересаживать. Но ведь их осталось еще так много, они растут на этом острове повсюду. Может, дикая природа красивее сада?
Папа втащил несколько досок в комнату маяка и достал ящик с инструментами.
— Я знаю, что дерево усыхает. Но мне некогда ждать. Ничего, если в кухонных полках будут щели?
— Это совершенно неважно, — ответила мама. — Забивай гвозди, нужно спешить, пока есть охота.
В этот день она не рисовала, а приготавливала колышки для цветов, приводила в порядок ящики комода, в том числе и ящик Смотрителя маяка. Муми-тролль делал чертеж. Он не знал точно, как должен выглядеть его домик. От химического карандаша остался один огрызок, но Муми-тролль предчувствовал, что папино море выбросит на берег новый, когда понадобится.
К вечеру они немного устали и больше молчали — это была мирная тишина. Море мерно грохотало, небо было чистое, вымытое добела. Малышка Мю заснула на плите.
Мама бросила на них быстрый взгляд и подошла к своей росписи на стене. Она прижала лапы к стволу яблоньки. Но ничего не случилось. Это была просто стена, обыкновенная оштукатуренная стена.
«Я только хотела узнать, — подумала мама. — И так и есть! Конечно, я не смогу больше войти туда. Ведь я больше не тоскую по дому».
В сумерках Муми-тролль вышел наполнить штормовой фонарь. Канистра с керосином была под винтовой лестницей рядом с рваной сетью. Муми-тролль взял канистру, снял пробку, наклонил ее, и она гулко звякнула.
Он подождал, потряс ее, потом поставил банку с керосином и уставился в землю. Керосина больше не было. Он кончился. Фонарь горел каждый вечер на маяке и каждую ночь для Морры. Кроме того, малышка Мю вылила несколько литров на муравьев. Все ясно. Но что ему теперь делать? Что скажет Морра? Муми-тролль просто не в силах был думать о том, как сильно она будет разочарована. Он сел на ступеньку и уронил мордочку на лапы.
У него было такое чувство, будто он обманул товарища.
— А ты уверен, что керосина в фонаре не осталось? — спросила мама.
Они уже закончили пить чай, за окнами темнело.
— Не осталось ни капельки, — жалобно ответил Муми-тролль.
— Наверное, он течет, — сказал папа. — Видно, проржавел. Не может быть, чтобы мы сожгли столько керосина.
Мама вздохнула.
— Придется обходиться светом от огня в плите. У нас осталось всего три свечи, и мы зажжем их на праздничном торте в день рождения.
Она подкинула дров в плиту и оставила дверцу открытой. Дрова весело горели, потрескивая, семья, подтащив ящики к плите, уселась полукругом у огня. Время от времени через дымоход долетал вой шторма, звучавший как мрачная и одинокая музыка.
— Я думаю о том, — сказала мама, — что творится за окнами…
— Это я могу сказать тебе, — ответил папа. — Остров ложится спать. Я обещал тебе, что он ляжет спать и заснет примерно тогда же, когда и мы.
Мама тихонько засмеялась, а потом задумчиво сказала:
— Знаете, вот мы живем здесь, а меня не покидает чувство, что мы на увеселительной прогулке. Я хочу сказать: все непривычно. Будто у нас каждый день — воскресенье. А у вас нет такого ощущения?
Остальные молчали.
— Понимаете, нельзя же без конца гулять, — неуверенно продолжала мама. — Прогулка должна когда-то окончиться. Я боюсь, что вдруг почувствую, будто снова наступил понедельник. И мне вряд ли покажется это правильным…
Она замолчала и неуверенно посмотрела на папу.
— Ну конечно, все это так. Разве плохо, когда каждый день — воскресенье? Вот это-то мы и потеряли.
— О чем ты говоришь? — спросила малышка Мю.
Муми-тролль вытянул лапы. По всему телу у него пробежали мурашки. Он мог думать только о Морре.
— Я, пожалуй, ненадолго выйду, — сказал он.
Все посмотрели на него.
— Да, хочу подышать свежим воздухом, — нетерпеливо добавил он. — Надоело сидеть здесь и заниматься болтовней, хочу поразмяться.
— Послушай-ка, — начал папа, но мама перебила его.
— Иди, иди, — сказала она.
— Что это с ним? — удивленно спросил папа, когда Муми-тролль ушел.
— У него лапы занемели, — ответила мама. — Он и сам не знает. Ты думаешь, он все еще маленький.
— Так он и есть маленький, — удивился папа. — Разумеется, маленький.
Мама засмеялась и пошевелила кочергой дрова. Сидеть при этом огне было гораздо приятнее, чем при свечах.
Морра сидела и ждала на песчаном берегу. Муми-тролль пошел ей навстречу без фонаря. Он остановился возле лодки и поглядел на нее. Он ничего не мог сделать.
Одинокое сердце острова билось глубоко в земле, ночь была полна превращений и перемен. Он слышал камни и деревья, слышал, как они с шепотом и стонами двигались вверх по склону, и тоже ничем не мог помочь.
И вдруг Морра запела. Она затянула свою веселую песню, раскачиваясь взад-вперед. Юбки ее развевались, она кружилась, топая по песку, изо всех сил стараясь показать, что она рада его приходу.
Муми-тролль шагнул вперед. Он был ужасно удивлен. Сомневаться не приходилось — Морра была рада видеть его. Ей было наплевать на штормовой фонарь. Она радовалась, что Муми-тролль пришел встретиться с ней.
Она танцевала, а он стоял как вкопанный. Потом она побрела прочь вдоль берега. Когда она исчезла, он опустился на песок и потрогал его. Песок был такой же, как всегда, не заледенел и не съежился. Он прислушался, но услышал лишь шум прибоя, казалось, остров заснул, внезапно погрузился в глубокий сон.
Муми-тролль пошел домой. Все уже легли спать, в плите догорали угольки. Он залез в постель и свернулся клубком, готовясь заснуть.
— Что она сказала? — шепотом спросила Мю.
— Она была рада, — прошептал Муми-тролль в ответ. — Она даже не заметила, что я пришел без фонаря.
Утром в день рождения Рыбака небо было по-прежнему чистое, а зюйд-вест нисколько не утих.
— Проснись! — сказал папа. — Все опять хорошо.
Мама высунула мордочку из-под одеяла.
— Я знаю, — ответила она.
— И ничего ты не знаешь! — с гордостью воскликнул папа. — Остров успокоился, он избавился от страха! Кусты отправились по домам, и деревья поспешают за ними изо всех сил. Что ты на это скажешь?
— Подумать только! Это прекрасно, — сказала мама и села в постели. — Знаешь, было бы ужасно неудобно праздновать день рождения, когда деревья наступают на ноги. И подумай только, сколько мусора они бы сюда притащили… — Она подумала немного и добавила: — Интересно, они торопятся возвратиться на старые места или ищут новые? Как только они определятся, я положу им понемножку водорослей к корням.
— До чего же с вами скучно! — жалобно воскликнула малышка Мю. Она стояла у окна с разочарованным видом. — Все опять будет как всегда… А я была так уверена, что остров потонет или уплывет, а может, даже улетит! А тут… никаких настоящих перемен!..
Она с упреком поглядела на Муми-тролля, а он засмеялся.
— Ну и ну, — сказал он. — Не каждый может заставить весь лес вернуться на свои места!
— Вот-вот! — подхватил папа с восторгом. — Не каждый способен на это. А еще важнее уметь молчать об этом после!
— Я смотрю, у некоторых отличное настроение, — сказала малышка Мю. — Лучше бы позаботились притащить ящик виски.
Папа и Муми-тролль бросились к окну. Ящик по-прежнему стоял на мысу. Но мыс сдвинулся довольно далеко в море.
— Я не буду пить кофе, — торопливо сказав папа и надел шляпу. — Я должен спуститься и поглядеть на уровень воды.
