прием к врачу, мне сделали томографию, взяли анализы и нашли эту фигню.
Сам того не осознавая, Ник погладил Брюса по волосам.
— Сложнее всего было матери. Она очень сильно нас любит, и мысль о том, что могло случиться, была невыносима. Она постоянно думала о том, чего же я лишусь. О том, что не полюблю, как Джейми и Митч, не женюсь. Она все время шутила, что после операции мне нужно обзавестись маленьким Брюсом. Наверное, одного меня этому миру недостаточно.
Ник рассмеялся, а Брюс улегся на него всем крепким мощным телом, что было восхитительно и в то же время успокаивало.
— Видимо, паника оказалась заразна. Я тоже начал сходить с ума. Штуковина у меня в башке в любой момент могла разорваться, но и операция тоже опасна. Высокий риск инсульта пугал меня до усрачки. Возникло это шальное... Не знаю. Я просто вцепился в Кристи.
Брюс замолчал, а Ник ждал продолжения, уточнения, про что именно шальное шла речь, но так ничего и не дождался.
— Она боялась меня потерять. Больше у нее никого нет. Моя семья — это ее семья. И мы, можно сказать, в этом погрязли. Мне сделали операцию. Она была рядом, пока я шел на поправку, что, само собой, мне офигительно удалось. — Он хмыкнул. — Однажды, когда мне стало лучше, я ее поцеловал, а она ответила на поцелуй.
Ник тихонько зарычал. Кристи ему нравилась, но при мысли о том, что эта женщина касалась Брюса губами, становилось больно. Брюс решил, что Ник все еще любил Джилл, и в каком-то смысле, может, так и было, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что связывало Брюса и Кристи. С их близостью. С их взаимной любовью.
— В общем, хранить секреты братья ни хрена не умеют и, конечно же, всем растрепали. Мать пришла в восторг. Вряд ли поначалу мы понимали что к чему. Мы боялись друг друга потерять и держались друг за друга единственным известным нам способом: вбили себе в голову, что между нами не только дружба. Когда ты выясняешь, что находишься в зоне риска, тогда просекаешь, что жизнь — хрупкая штука. А если я буду переходить дорогу, и меня собьет машина? Или дом загорится? Никогда не знаешь, что может случиться. Я боялся лишиться всего, что существенно для моей семьи. Я никогда никого не любил так, как они любят друг друга, поэтому мы с Кристи продолжили попытки. Это длилось довольно долго, потом мы сообразили, что хватаемся друг за друга скорее из-за боязни, чем из-за любви, но все равно молчали. В конце концов, мне надоело, и, как оказалось, наши мнения совпадали. На этом все и закончилось.
Но родителей Брюса они так в известность и не поставили. Родителей, которые обожали Кристи и считали их с Брюсом влюбленной парочкой. Семье Брюса придется нелегко. Семье Ника тоже, только в другом плане.
— Чем мы здесь занимаемся, Брюс?
Два парня-натурала, отношения с мужчиной для обоих в новинку, да и вдобавок целая куча преград стояла у них на пути. А в ближайшем будущем ждала неслабая катастрофа.
— Без понятия. — Брюс запустил пальцы Нику в волосы. — Но даже представить не могу, что я этим не занимаюсь.
Ник был согласен с каждым словом. Несмотря на страх, несмотря на то что все обязательно пойдет наперекосяк, вообразить иное развитие событий не выходило.
— Я тоже.
Приподнявшись, Брюс накрыл губы Ника своими губами. Ник тут же приоткрыл рот, языки переплелись.
Брюс толкнулся, и член у Ника набряк, отяжелел.
— Хочу подрочить тебе, Ник. Хочу поиграть с твоими яйцами. Подвести тебя близко к оргазму, а потом притормозить, и кончишь ты, только когда я дам согласие.
Ник вздрогнул. Ну и как тут откажешь?
— Да, — простонал он. — Прикоснись ко мне.
Скатившись, Брюс стащил с Ника белье и, судя по всему, разделся сам. Жаль, свет не горел. Хотелось посмотреть на длинный член с небольшим изгибом. Ник видел его лишь однажды, но помнил в мельчайших деталях.
Брюс снова на него забрался и, растянувшись во весь рост, подался вперед, а Ник сразу же схватил его за задницу и ощутил, как напряглись ягодицы.
— Не верится, насколько это здорово. Потрогай яйца.
— С удовольствием.
Он провел ладонью по мошонке и слегка потянул, а потом скользнул рукой по напряженному члену.
— Сплюнь в ладонь.
Каждое движение доставляло Нику неимоверное удовольствие, яйца подтягивались. Вцепившись мертвой хваткой, в быстром плавном ритме Брюс водил рукой вверх-вниз. Ник уже чувствовал, как приближался оргазм.
— Я близко. Черт, уже почти... Верни свою долбаную руку на место!
Брюс обхватил член возле основания и, притормаживая скорую развязку, крепко сдавил.
— Ты говорил, что любишь себя дразнить.
— Кончать я тоже люблю. Я хочу кончить, Брюс.
— Обязательно, когда я буду готов.
Они слились в настойчивом жадном поцелуе. Не прекращая ерзать, Брюс извернулся и начал развлекаться с яйцами.
Он снова сплюнул в ладонь, и поцелуи продолжились. Брюс ласкал Ника и елозил по нему.
Все эти манипуляции, эмоции, что вызывал Брюс, мужчина с головы до ног, — все было невероятно. А из-за того, что Брюс находился сверху, Ник чувствовал себя настоящим мужиком.
Яйца у Ника наполнились, отяжелели, нуждались в разрядке.
— Сейчас кончу, — простонал Ник и выстрелил.
Брюс не останавливался, сперма помогала руке скользить и просачивалась между пальцами.
И двигаться он не прекращал до тех пор...
— Черт! — забрызгивая Ника теплой густой жидкостью, вскрикнул Брюс.
Сперма Брюса.
На нем.
И хотелось еще больше.
Брюс не шевелился. Он лежал неподвижно и держал обмякший член Ника, а на коже высыхала сперма.
— Просто продолжим то, что начали. Посмотрим, что из этого выйдет. Может, все закончится само собой. Если нет, тогда мы будем знать на сто процентов, чего хотим и что делаем, и тогда уже вовлечем родню.
— Ладно.
План Нику показался отличным. Зачем всех волновать без особой надобности?
***
На следующей неделе все свободное время они проводили вместе. Ночевали либо у Ника, либо у Брюса. Спустя два дня Ник все-таки подрочил Брюсу. Они кайфовали, как только могли: занимались петтингом и ласкали друг друга.
Брюс обожал развлекаться с яйцами Ника, подводил его к оргазму, а потом тормозил. А
