Так что…все может быть.
— А что насчет дуэли? Вы запретите ее? Остановите?
— Нет. Пусть дерется. Если он настоящий дракон-полукровка, найдет способ, как прикончить своего противника. Кстати, он уже надоел своими выходками. Пора его остановить!
— Костина? Кого остановить?
— Конечно же не Костина! Того, кто будет с ним драться. Я имею достоверные сведения, что начал ссору не Костин. Дорус Эддельдар оскорбил Костина и его женщину — прилюдно, так, чтобы все видели. Он уже не раз такое проделывал — ему нравится убивать простолюдинов, за какового он и принял Костина.
— А почему вы зовете его Костиным? Почему не Осарс? Робаг Осарс?
— Если парень назвался Костиным, значит у него есть на это какие-то причины. Зачем нам раскрывать его тайну? Если Костин полукровка — он из нашего круга. А все, что знает Круг — остается в Круге. Только пусть докажет, что он один из нас.
— Что-то мы все об этом парне… — проворчал один из мужчин — Может, хватит о нем? У нас что, нет других дел? Или мы собрались только ради него? Не нашли более важного дела, как только обсуждать этого юнца!
— Вы страдаете недомыслием, коллега! — ядовито откликнулся собеседник слева — И на самом деле у нас нет более важного дела, чем обсуждение этого, как вы говорите, юнца! Этот парень владеет магией драконов, которая исчезла из нашего мира! И он может принести нам большую пользу! И я бы на месте уважаемого Председателя запретил бы эту дуэль. Или хотя бы сделал ее не до смерти. Поясню: тут все плохо. Если парня убивают — мы теряем мага, который мог бы сделать многое для нашего Круга. Если убивает парень…это все равно как убили его. Ведь Эддельдары мстительны, и не забывают обид. Они его все равно убьют. Господин Председатель, запретите дуэль! Это же идиотизм, таким способом проверять — настоящий это дракон-полукровка, или нет! Варварство!
— Отменить дуэль я не могу — холодно ответил Председатель — Все, что можно сделать, это запретить драться до смерти. Вернее — запретить добивать противника. Если же произойдет случайная смерть — кто в этом виноват? Кстати, господа, а кто сказал, что смерть Доруса невыгодна? Когда весь Клан Эддельдаров обрушится на убийцу Наследника, ему ничего не останется, кроме как воспользоваться нашей защитой. Только мы можем спасти его от гнева могущественного Клана. И мы возьмем с него плату за то, что прикроем от недругов.
— А-а-а…так вот вы зачем настаиваете на этой дуэли! Вы уверены, что он убьет Доруса и вляпается в неприятности! Да, интересная схема. Но у нее слабое место: а если убьют его? С какой стати вы решили, что Костин победит?
— Ну вы-то ведь не проиграли бы! Вас ни стрела, ни меч не возьмет! Так с какой стати дракон-полукровка хуже вас владеет своим главным телом? Его воспитатели определенно научили его работать со вторым телом, это основа основ нашего рода драконолюдей! Так что я не беспокоюсь на этот счет. Если, конечно, все верно просчитал.
* * *
Гроган с трудом спустил ноги с лежанки, прислушался. Может, показалось? Да, наверное показалось. Кому он мог понадобится, старый усталый человек? Кроме смерти, конечно. А она вот никак не хочет его забирать. Сильное, тренированное тело, которое привыкло выживать, сопротивляется, не желая превращаться в кучу гниющего мяса. Не помогает ни дурное вино, ни отсутствие нормальной еды. Его даже болезни не берут, будь он проклят! А душить себя вином уже не на что — все что можно пропил. И что нельзя — тоже. Эх, Гальда, Гальда…зачем она его оставила⁈ Почему⁈ Такая молодая, такая сильная…сгорела за две недели. И дочку унесла. И ни один лекарь не смог помочь. Они даже не поняли, что с ней случилось. Просто угасла, и все тут. Мошенники чертовы! А денег взяли целую кучу!
Гроган бросил взгляд на стену, где висели два скрещенных меча, и с тоской подумал о том, что их придется продать. Меч жены и свой меч. Это было последнее из всего ценного, что у него оставалось.
Бам! Бам! Бам!
Да что такое⁈ И правда кто-то стучит!
Гроган кряхтя сполз с кровати, пошатываясь пошел к двери. Толкнул ее, спустился с крыльца, подошел к калитке, устроенной в высоком, глухом заборе.
— Кого демоны принесли⁈ Чего надо? — спросил он хриплым, каркающим голосом, поперхнулся, сплюнул в траву желто-зеленой слюной. Тьфу! Отвратительно…
— Грог, открывай! Это я, Эрис! — услышал он голос, которому и обрадовался, и не обрадовался. Обрадовался потому, что друга детства он не видел уже…дай Создатель память…нет, не дал памяти. Давно, только и скажешь. Полгода? Год? Неважно. Для него нет времени. Вообще ничего нет, кроме кружки с вином, и этого дома — пустого и мрачного без жены. С Эрисом легко, он свой. Но даже ему не хочется показываться в таком виде.
— Чего приперся? — спросил Гроган, открыв калитку настежь — Посмотреть решил, не сдох ли твой старый друг? Ничего, немного осталось, так что не переживай.
— А я и не переживаю — фыркнул Эрис — Все равно сдохнешь, и скоро. Столько пить — ни один человек на выдержит. Если ждешь, что я сейчас буду плакать и причитать — не дождешься. Если ты такой придурок, что решил загнать себя в могилу — кто тебе злой Нечистый? Подыхай, если иначе не можешь. Слабак!
— Да пошел ты! — Гроган попытался закрыть калитку, отделяя себя от всего мира, и в частности от цветущего, хорошо, добротно одетого Эриса, но тот сильно толкнул калитку ногой, и она, вырвавшись из рук Грогана, гулко ударилась о забор.
— Да ты охренел! — возмутился Гроган, глядя на рассерженного друга — Пришел, и командуешь тут! Да я щас тебе по башке надаю!
— Ты-то⁈ — Эрис безжалостно-брезгливо осмотрел Грогана — Да ты сейчас и таракану по башке не сможешь дать! Жалкая букашка! Безвольная, грязная букашка!
— У-у-у…гад — растерянно пробормотал Гроган, и обмякнув, будто из него выдавили оставшуюся силу, тихо спросил — Ну чего надо, дружище…видишь, я не в настроении.
— Представляешь — и этот человек некогда был чемпионом по фехтованию столицы!
— Империи — не думая поправил его Гроган, и тут до него дошло — Кому говоришь-то?
— Мне! — сбоку из-за Эриса вышел парень. Совсем молодой, лет семнадцать, самое большее двадцать — типичный маменькин сынок. Симпатичный, красивый, но не броской мужской красотой. Мужчина-мальчик, вот как его можно назвать. Глаз у Грогана был наметанным — годы работы телохранителем не прошли даром.
Одет парень скромно, но очень добротно, и можно сказать дорого. Деньги у него водились, точно. Еще — он смотрел так, будто привык к тому, что к его слову всегда прислушиваются, и по первому приказу бегут исполнять. И для этого ему не приходится прилагать никакого усилия, все происходит само собой.
А еще — парень он явно умный и довольно-таки ехидный, вон как осмотрел Грогана с ног до головы и улыбнулся уголком рта, будто увидев пьяницу, устроившегося делать по-большому посреди базарной площади. Взгляд слегка брезгливый и…жалеющий.
— Чего выставился⁈ — вдруг рассердился Гроган — Ну да, с похмелья! Еле стою на ногах! И что теперь⁈ Имею право!
— Имеешь — кивнул парень и как-то несмело, неуверенно протянул руку — Возьми меня за руку.
— Что⁈ — Гроган недоуменно посмотрел на парня — Зачем?
— Возьми, пожалуйста… — голос парнишки был спокоен, доброжелателен, и Гроган не чувствовал в нем угрозы. А потому протянул руку.
* * *
Темнота. Голоса. Что это было? Он спал? Упал в обморок?
— Как себя чувствуешь?
Это Эрис — смотрит, а лицо такое серьезное, озабоченное.
— Что со мной? — Гроган встает с лежанки, и к своему удивлению не ощущает той слабости, что была раньше. Наоборот — тело поет, а голова такая ясная, какой она не была уже давно, очень давно.
— Мы поздоровались с тобой…Роб взял тебя за руку…а ты — рраз! И упал! Отнесли тебя сюда, и вот — полежал и очнулся. Это ты нам скажи — что с тобой?
— С похмелья, наверное — признался Гроган, помедлив секунд десять — Ослабел. Пил какую-то дрянь, по-моему настой на грибах, и почти ничего не ел. Мне бы похмелиться, и буду…
Гроган вдруг понял, что насчет «буду» это он погорячился. Он уже! Ему хорошо! Но привычка требовала:
— Выпить есть?
— Есть! — охотно откликнулся Эрис — На-ка вот тебе, старобельское, крепкое! Специально для тебя прихватил бутылочку. Держи!
Гроган схватил протянутую ему бутылку темного-зеленого стекла, огляделся, отыскивая
