— Тогда летела бы ты отсюда!
Галатея от возмущения покраснела. Я уже хорошо пьяненький заржал.
— Да, дорогуша, лети-ка ты восвояси! — мой язык развязался, и мне уже было плевать обижу я девушку или нет. — Сначала трахаешься со всеми подряд, как курортная шлюха, а потом поешь мне дифирамбы о любви!
Вторая пощечина — теперь уже от Галатеи — была практически безболезненной. Только в это раз я не смотрел вслед уходящей девушки, потому что та, которая была мне нужна ушла. Возможно, даже улетела в погоне за своим гребанным Земным кругом. Степка вызвался узнать так или это. Да и выпил он меньше меня. Вот и ушел. Что же делать мне, я смутно представлял. Ну, не знаю я как строить эти гребанные отношения! Боги, во что я опять влип? Самое странное, что безумно этого хотелось. Хотелось познать теплотой взаимной любви, о которой слагают песни. Но видимо гоблины этого не достойны.
Я побежал за Аной спустя пять минут, как осознал, что натворил. Но ее как след простыл. Я начал искать ее в толпе, в итоге нарвался на кулак абааса. А вы помните, что эти чуваки каменные? Представляете с каким фингалом я сейчас сижу? А честно говоря, уже пофиг. Не найдя Ану, я ничего лучше не придумал, как нажраться. И вполне успешно выполнял намеченное. Когда ушла Галатея, а душка Анисия ушла обслуживать новоиспеченных гостей, со стаканом плескающейся во все стороны жидкости я повернулся в сторону. Через два стула от меня сидел чувак в зеленом плаще. Хвост с кисточкой лежал на соседнем стуле и нервно поддергивался.
— Проблемы, приятель?
Мужчина медленно повернулся ко мне. Бог ты мой, я словно в популярном боевике, а чувак передо мной супершпион. Его хмурое лицо со шрамами конечно больше смахивало на маньяка, но мне больше нравилось думать, что он шпион.
— Нет, а у тебя? — его голос вот только чуть лучше скрежета по стеклу. Прямо очаравашка. Что собственно я ему это и сказал. Тот приподнял одну кустистую бровь.
— Баба ушла?
— Девушка! — вскрикнул я, что рядом сидевшие посетители бара обернулись, но мне и это показалась тихо. Никто не смеет так называть Ану! Я заорал во все горло, — Богиня, дружище! Она богиня моего сердца!
Мужик с лицом чуть мрачнее серийного убийцы встал, с шумом отодвинув стул. И направился ко мне. Его огромная фигура нависла надо мной. Я хотел бояться, но в носу что-то защекотало и я чихнул, что зазвенело в ушах. Стул передо мной отодвинулся и мужик сел. Уставился на меня. А я на него.
— Будь здоров.
Я кивнул. Утер нос, вспомнив Ваньку. Эх, не будет ему нимфы! С Галатеей-то все кончено. И ее подружки вряд ли заговорят со мной.
— Дик, — протянул мне руку.
— Георг, — я пожал руку. Еще раз посмотрел на мужика, а потом как заорал, что бы меня было слышно у дальнего угла бара, — Анисия, душенька, налей-ка моему другу вискарика!
Когда стакан с алкоголем оказалось в руке у Дика, его прорвало.
— Я тоже потерял любимую!
— Чувак…
— Моя катана, которая досталась мне от деда, она, — такая скорбь была написана у мужика с лицом маньяка, что у меня даже сердце защемило, — она сломалась! Вот лечу через материк, что бы мне выковали такую же. — Молчание, но я ждал. Было понятно, что это не вся боль Дика, — Как я теперь смогу жить без нее! Ведь не известно получится ли точно такая!
Из выцветшего глаза у мужика вытекла скупая слеза. Он смахнул ее и чокнулся с моим стаканом.
— За любимых!
— От души, брат! — Я так же утер нос от не прошеной сентиментальности и хлебнул из стакана.
Бааван Ши, кровожадный фейри из моей горячо любимой Шотландии, оказался отличным собеседником и крепким мужиком. Он не упал после третьей бутылки, и мне пришлось ему соответствовать, чтобы не упасть лицом на стол. Я все-таки гоблин! Да мы вообще почти братья!
— Хорошая женщина, твоя Ана, — мы сидели, закинув друг на друга по одной руке, и чуть не касаясь лбами мило беседовали, — я бы за такую любого завалил, кто на нее косо посмотрит!
— И я, брат! И я! Вот только, где она теперь? Я так облажался, Дик, так облажался…
— Да, Георг, ты не просто облажался, ты не херово так влип. Тут авторскими ножнами просто так не отделаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не-а, — я смачно икнул, но не сводил расфокусированного взгляда с фейри, — Не отделаться. Но я … Ик… Я положу к ее ногам все золото мира! Весь это чертов мир!
Я свободной рукой обвел полукруг, изображая весь мир. Дик всунул мне в ладонь стакан. Я замер, уставился на янтарную жидкость в нем. Часто заморгал, видя в ней глаза сладкого боевого гнома.
— За нас, дружище! За воинственных мужиков!
— Да!
Мы со звоном чокнулись. Я выпил залпом, едва различая вкус.
— Браво, Георг, вместо важного дела ты напиваешься в хлам!
Я попытался обернуться, но меня останавливала рука, закинутая на широкое плечо баваана ши. Я с трудом скинул ее, качаясь на табурете, повернулся.
— Тебя вроде послали искать девушку, а ты кого привел? — язык едва меня слушался. А отключившаяся часть мозга позволяла говорить все, что взбрело в голову. Поэтому я кисло скривил лицо, глядя на недовольного Могола, стоявшего рядом. Степка неловко терся рядом с ним. — Плохой горыныч! Кыш отсюда! Пока не узнаешь что-нибудь о Ане не приходи!
Степка залился краской от стыда. Покосился на Могола. Но тот недовольно смотрел на меня и на моего нового лучшего друга, Дика.
— Иди, Степа. Нужно найти Ану.
Я нахмурился, вернее попытался сделать недовольную физиономию, почему это Могол приказывает моему личному змею. Но видимо не смог. Степка с опаской посмотрел на главу Полога, потом на меня и наконец скрылся в толпе посетителей таверны.
— Ты меня расстраиваешь, Георг, — Могол стянул с рук черные перчатки и уселся на табурет возле меня. — Ему больше не наливать, — Он махнул рукой Анисии. Та с прищуром посмотрел на мужчину, но наливать не стала. Отошла к другим клиентам бара.
— Анисия! — Я обиженно промычал, провожая взглядом как скрывается бутылка моего забвения под столом.
— Это кто еще такой? — режущий слух голос Дика, оторвал меня от созерцания очередного горя. У меня забрали выпивку, которой я глушил первостепенное горе. Ну, что за порочный круг!
— Это мой не состоявшийся работодатель. Очень требовательный тип, — я повернулся к фейри, потом склонился к нему, пытаясь нашептывать ему, но у меня конечно не получилось, — очень кровожадный, тебе понравился бы!
Дик пожирал Могола тяжелым горящим взглядом, а тот закатил глаза. Словно перед ним не наводящие ужас мужчины-воины, а парочка провинившихся подростков.
— Он друг? — я говорил, что Дик мне нравится?
— Не то чтобы, но убивать меня вроде не хочет, — Я нахмурился, выпрямился на табурете. Призадумался, но в голове был лишь туман, — Или хочешь, господин Могол?
Глава Полога положил руки на барную стойку, предварительно протерев ее платком. Медленно повернул свою голову ко мне. Уголок его глаза периодически дергался, но в общем-то он выглядел спокойным. Или мне так показалось?
— Мне очень хочется задать такую трепку, чтобы ты раз и навсегда уяснил правила этой жизни. Возможно, сломать тебе одну из рук, чтобы ты понял насколько все это серьезно. — Я с ужасом уставился на Могола. Мужчина прожигал меня взглядом и спокойно говорил такие ужасные вещи, — Насколько ты безответственный и разбалованный. Обесцениваешь свой дар, сжигаешь дни, транжиришь деньги отца. Из-за тебя мне приходится заботиться о глупой богини, которую в очередной раз охмурил и бросил. Мне надо было еще в прошлый раз забрать тебя себе и воспитать настоящего мужчину, а не тряпку, который, — Могол брезгливо окинул меня взглядом. Ну да я сейчас вряд ли на красавчика похож. Но мне простительно! У меня же разбитое сердце! — который травится алкоголем, когда нужно искать артефакт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А! Да на какой черт мне нужен этот сраный круг! Меня девушка бросила!
— Я говорил вам обоим, что вы не пара. Вам нужно было держаться подальше друг от друга. Такой разгильдяй, как ты, как и ожидалось сделал все только проблематичнее! А это международная дипломатия на минуточку.
