то настоящее. Только не у меня. Может, я просто не нашла еще своё? И не поздно ли искать?
Не знаю...
Разговор уходит от тяжелых тем, которые бередят мою душу. Вместо этого мы все начинаем вспоминать забавные случаи из жизни. И как-то меня окутывает состояние лёгкости. В нашем купе то и дело раздаются взрывы хохота, потому что и Максим, и Таня оказываются хорошими рассказчиками. Да и я стараюсь тоже не отставать. За окном уже темнота.
Близится мой пункт назначения, семья Красновых едет дальше.
Мы тепло прощаемся. Таня зачем-то выходит за мной в коридор, когда я с чемоданом двигаюсь на выход.
- Лид... - окликает она меня.
- А? - отзываюсь и оборачиваюсь.
- Всё будет хорошо! Даже не сомневайся! - напутствует меня.
В горле собирается комок, я даже ответить не могу, просто киваю, а через несколько минут оказываюсь на очередном перроне и жадно втягиваю ночной воздух.
"Всё обязательно будет хорошо", - повторяю словно мантру.
Глава 25
Лидия
Наверное, надо поехать к маме или в гостиницу. Но маму я не предупредила. Гостиница... Не хочу видеть посторонних. За дедушкиным домом присматривают соседи, ключ был прицеплен на связку.
Отойдя в тихое место, я достаю связку ключей. Странно, что я не подумала об этом. Перебираю ключи, все, которые связаны с Зайковским так или иначе, просто выбрасываю. Связка значительно пустеет. Это тоже своего рода освобождение, путь в новую жизнь. И уже не важно, кто сделал этот выбор, он окончательный и обжалованию не подлежит. В конце концов, наверное, это и хорошо, что Паша показал себя настоящего. Я - не любительница обманываться всю жизнь и могу смириться с любой правдой.
Ключ от дома деда тут. Прохожу по нему пальцами, вспоминаю его. Было время, я им довольно часто пользовалась. И вот оно снова настало.
Осень... Довольно холодно. Дом на печном отоплении. Интересно, успеют ли сделать газовое? Так будет удобнее.
Вызываю такси и еду в место, с которым связано столько воспоминаний. Пустой город, пустые дороги, дом дедушки на окраине города, в частном секторе. Первое, что меня удивляет, очень хорошая дорога, которая проложена теперь здесь, а потом, несмотря на спустившуюся на землю ночь, я вижу, какими здесь стали дома. Не все, но преимущественно. С удивлением глазею по сторонам, отмечая эту метаморфозу.
Таксист подмечает мои взгляды.
- Давно тут не были? Тут всё сильно изменилось. Раньше мы мальчишками сюда бегали яблоки воровать, а теперь через такие заборы не перелезешь, да и яблонь там нет. Ёлки какие-то, или как-то по-другому называются. Забыл...
- Да, я давно здесь не была, - подтверждаю догадку таксиста.
- В гости? - продолжает интересоваться он.
- Нет. Переезжаю, - зачем-то отвечаю я. Хотя это не его дело, да и мне не стоит слишком откровенничать с незнакомым человеком.
Он, видимо, чувствует моё изменившееся настроение и замолкает. Да мы уже и подъезжаем.
И... Дедушкин домик зажат с двух сторон основательными кирпичными заборами. Участки освещены и стоящие там особняки видно очень хорошо. Сразу вспоминается Зайковский и ему подобные. Я же хотела, чтобы мне ничего не напоминало... Хотела тихое место...
Да что опять-то не так?!
Но мои претензии мирозданию, как обычно, игнорируются. Такси останавливается, таксист выходит и помогает мне достать вещи из багажника.
Возле забора, который справа от моего дома, толпится компания парней. Человек пять. Они на мотоциклах. Слышится конский хохот.
- Спасибо, - благодарю таксиста и, стараюсь не смотреть в ту сторону, где тусуется молодёжь.
Кажется, покой нам только снится. Молодёжи, впрочем, тоже нет до меня никакого дела. Открываю калитку и делаю шаг в своё прошлое. Сразу же забываю и про изменившуюся окружающую обстановку и про шумную компанию, даже слышать их перестаю.
У меня на участке темно, я подсвечиваю себе фонариком. Уверенно иду по вымощенной тропинке, разглядываю то, что попадет в полосу света. Так хочется, чтобы дед ждал на пороге с его вечным: "Ну, здравствуй, Лидушка"... Так меня он один только и звал. Как-то по-особенному нежно.
Но его нет. И больше я никогда не услышу его: "Лидушка..."
Однако мне становится неожиданно легко и спокойно. Я - дома. Вот это ощущение накрывает меня словно теплое одеяло.
За домом присматривал Миша - мой одноклассник, который живет на соседней улице. Вернее, жил. Неизвестно, осталось ли всё по-прежнему.
И сейчас я с удивлением обнаруживаю на двери дома записку: "Лида, привет! Дома убрано, насколько я смог. Печку протопил. Если прохладно, то дрова принес. И еще - завтра ждем тебя в гости. Не вздумай кинуть! Придём сами!"
Усмехаюсь. Так и хочется набрать его номер и сказать: "Спасибо". Но время позднее, Мишка - человек семейный. И семья у него большая - детей трое, жена. Завтра всем на работу, в школу. Вот вечерком можно и заглянуть в гости. Только угощение какое-то или приготовить, или купить.
Снимаю записку с двери, открываю дверь дома и захожу. Летом здесь жили квартиранты - Мишка уговорил пустить. У ребят было сложное положение, я согласилась. Съехали они совсем недавно, поэтому такого ощущения, что дом нежилой, у меня нет, когда я включаю свет. Но уборку нужно провести генеральную, это да. И сначала узнать, как быстро мне смогут сделать отопление.
Осматриваюсь. Обстановка не от модного дизайнера, но все, что есть, оно настолько пронизано моими детством и юностью, а еще ностальгией, что сердце сжимается. И я очень стараюсь не расплакаться.
Жить вполне можно. Да и тепло, хотя стало уже выветриваться. Надо разжечь печку снова. Это так давно было, но я вроде помню. Закладываю дрова, поджигаю, закрываю дверцу. Огонь начинает потрескивать.
Электричество есть, вода - тоже. И даже электрический чайник. От переживаний хочется есть, поэтому решаю поставить чай и перекусить оставшейся после дороги провизией.
Однако меня ждет сюрприз - вода перекрыта. Открывается в принципе легко, но с улицы. Натягиваю рабочую куртку, что висит в прихожей, беру обыкновенный мощный фонарь и иду открывать воду. Мишка или забыл, или не стал оставлять без присмотра открытой.
Вроде бы помню, где здесь и что, но за домом мне приходится полазить, чтобы найти кран. А когда возвращаюсь, то вижу, что дверь в дом нараспашку и оттуда стелются полосы дыма.
А еще доносится отборный мат. Исполненный мужским голосом. И голос - явно взрослый.
Я немного в шоке, закрываю нос и рот воротником куртки и захожу внутрь. Глаза тут же
