Внутри внешних стен нашего корабля проложена сложная система трубок, по которым переливается специально приготовленная жидкость с очень низкой температурой кипения, — собственно, даже не жидкость, а сжатые газы. Жидкость проходит по трубкам теневой стороны ракеты и, понятно, охлаждается до крайней степени. Потом она поступает в трубки освещенной стороны, нагретой Солнцем. И здесь она сразу начинает кипеть, испаряться. А эти трубки построены как котел. Пар, который бурно выделяется в них, движет нашу динамомашину.
А затем этот пар идет снова в трубки, которые пропускают его на теневую сторону. И тут пар под влиянием крайне низкой температуры снова сгущается, охлаждается. Потом снова на солнечную сторону — и так без конца. Разве не изобретательно? Разве не чудесное разрешение задачи? Ведь мы имеем даровой и постоянный источник электрической энергии!
Ясно, что аккумуляторы, которые только что истощились, немедленно же подключаются к динамомашине, и она снова заряжает их. Круг замкнут!
Какое счастье, что этот проклятый метеорит не повредил ни одной трубки с жидкостью! Вот тогда была бы действительно катастрофа, потому что мы остались бы без энергии…
Николай Петрович-как-то сказал:
— Наша система жидкости должна работать точнее, чем человеческое сердце. Вы знаете, Василий, человеческое сердце все же несколько отдыхает ночью, оно с меньшей силой гонит по жилам кровь, медленнее бьется. А машины наши должны работать одинаково. Когда останавливается сердце, человек умирает. Так придет конец и нашему существованию, если вдруг сдаст система жидкости и после этого мы истощим последний из наших миниатюр-аккумуляторов.
Действительно, от этой системы и связанных с нею миниатюр-аккумуляторов зависит полностью такие работы механизмов, движимых электричеством:
1) очищение воздуха и механическая вентиляция наших кают;
2) освещение и обогревание всех наших помещений;
3) действие всех вспомогательных механизмов — автоматических запоров, дверей, гамаков, буфетов, стола… все даже трудно перечислить;
4) действие аппаратов управления рулями нашего корабли и, наконец, —
5) автоматическое действие механизмов, которые беспрерывно подают, в случае надобности, взрывчатое вещество — прототротил — в камеры сгорания. Но об этом придется сказать особо.
Сначала мне страшно было даже представить себе, что тут же, за нашими спинами, за тонкой стеной общей каюты, — помещаются многотонные запасы прототротила, этого замечательного взрывчатого вещества неслыханной силы. Динамит, пироксилин, даже нитроглицерин — все это пустяки в сравнении с прототротилом. Это вещество было изготовлено всего два года тому назад в центральном химическом институте СССР, по заказу академика Рындина, специально для его мощных ракетных двигателей.
Как без системы циркулирующей жидкости и миниатюр-аккумуляторов нельзя было бы обеспечить наш корабль энергией и сконструировать все те безупречные механизмы, которые обслуживают нас, так без прототротила нельзя было бы вылететь на ракете на Венеру. Чтобы понять это, нужно немного подумать вот над чем.
Почему до сих пор не удавалось организовать полет во вселенную с пассажирами? Потому, что для этого нужно было невероятное количество взрывчатых веществ. Вот простой подсчет. Каждый пассажир — это не только его отдельный вес, а также и вес его пищи, который составляет в сутки около 600 граммов (как минимум). Представляете себе, какую массу продовольствия везет с собою ракета, которая должна лететь на Венеру и назад — приблизительно два с половиной года?..
А какую массу взрывчатых веществ должна сжечь такая ракета? В особенности, если принять во внимание, что ракета должна везти с собою взрывчатые вещества и для второго старта, с поверхности Венеры для возвращения на Землю. Если бы не было прототротила, конструкторы вынуждены были бы использовать порох или жидкий водород. Даже при жидком водороде полезный вес ракеты не превышал бы 1/20 части ее общего веса… Пять процентов общего веса… Одно это делало бы полет невозможным!
Прототротил сразу же изменил положение. Его страшная сила дала возможность свести мертвую часть общего веса к 2/3 — даже при необходимости иметь запас взрывчатого вещества на второй, обратный старт. Вот что такое прототротил!
Так вот, вся задняя часть нашего корабля — это огромный склад прототротила. Он размещен в таблетках, вложенных в длинные трубки. Пружинные механизмы передвигают таблетки вдоль трубок в камеры сгорания. Таких камер три: две в маленьких сигарах по сторонам ракеты и одна в середине самой ракеты, запасная. Обыкновенно работают две боковые камеры. Продукты взрыва прототротила вырываются из дюз (так называются длинные трубы, которые выводят эти продукты сгорания из камер в наружное пространство) и толкают камеру в стороны, противоположные отверстиям дюз. А это и есть желательное нам направление полета. Как видите, обыкновеннейший принцип ракеты.
А камеры, размещенные внутри маленьких сигар, в свою очередь, передают движение центральной части корабля. И получается, что наши боковые ракеты не толкают, а тянут вперед весь корабль. Это дает легкий, плавный ход. Вот для чего академик Рындин придумал эти две боковые сигары с ракетами.
Как управляют нашей ракетой? В атмосфере и стратосфере, если бы были возможность и время управлять, можно делать это при помощи плавников-стабилизаторов, устроенных на хвосте корабля. В безвоздушном пространстве стабилизаторы, понятно, уже ни к чему, они, может быть, понадобятся лишь тогда, когда корабль долетит до Венеры и попадет снова в густую атмосферу. В межпланетном же пространстве управляют ракетой другим способом.
Допустим, мы хотим повернуть направо. Если бы мы были в лодке, обыкновенной лодке на реке, мы сильнее нажали бы на левое весло — и лодка, подталкиваемая с левой стороны, повернула бы направо. То же самое можно делать и с ракетой. Мы хотим, повторяю, повернуть вправо, но уже не на лодке, а в ракете. Уменьшим порцию взрывчатых веществ в правой сигаре и, наоборот, увеличим порцию прототротила для левой сигары. И ракета, подчиняясь более сильным толчкам с левой стороны, немедленно повернет вправо. Очень просто, не так ли?
…Кончаю писать, потому что зовет Николай Петрович. Неужели же сейчас мы повернем, изменим курс?.. Это было бы чудесно!
II
…Несколько дней я не принимался за писание — было очень много важных дел. Зато теперь, когда жизнь на ракете вошла в нормальную колею, — хочу продолжить повествование. Николай Петрович сказал так:
— До сих пор, Василий, ваши обязанности не были точно определены. Хотя вы и делали кое-что, но были все-таки самым свободным из всех нас. Вот вам новое задание — записывать все, что относится к нашему путешествию. Когда-нибудь впоследствии, объединив ваш дневник с моими научными записями, мы получим интересный материал. Разве не так?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
