За несколько мгновений до того, как навсегда закрыть глаза, Дягилев успел увидеть Мисю, и дать ей свой последний совет: «Всегда носи только белое!». Она выполнила это пожелание: на похоронах Дягилева она единственная была в ослепительно белом платье. Все расходы за последний земной день своего русского друга взяла на себя Габриэль Шанель.
Обо всем этом Мися поведала Русудан. А та, в свою очередь, вспоминала, как стала свидетельницей кончины матери. Несчастная женщина, добравшись, наконец, с детьми в Париж, решила отметить это событие домашним застольем. Во время которого, судя по всему, отравилась, и под утро ее не стало. «Тогда ангел смерти и начал свое приближение ко мне», — говорила Русудан Мисе.
На помощь вновь попыталась прийти Коко Шанель. Она вывезла Мдивани в Швейцарию. Но все уже было бесполезно.
Последнюю попытку спасти Русудан предпримет Мися Серт — она отправится в монастырь в Лурд. «Не помню, как я собралась, как я доехала: я была в полном отчаянии. В Лурде я купила огромную свечу, такую тяжелую, что ее несли в Грот два человека».
Когда Мися вернулась из Лурда, на столе лежала телеграмма: Русудан Мдивани скончалась.
* * *
Смерть Русудан стала для Миси большим ударом. Она начала терять зрение. Похоронив в 1947 году и Хосе Мария, с которым теперь ее связывали исключительно дружеские отношения, Мися перебралась в оставленную ей квартиру в доме 225 на улице Риволи.
Умерла Мися три года спустя в спальне, которую некогда делила с Хосе Мария, и хозяйкой которой потом стала Русудан. Когда Коко Шанель, занимавшаяся похоронами Миси, открыла медальон в форме сердца, с которым не расставалась Серт, то обнаружила в нем фотографию Русудан. Она сохранит эту карточку…
* * *
Шло время, многое и многие оставались в прошлом. О ком Шанель неизменно вспоминала с теплотой, был великий князь Дмитрий Павлович. Она умела быть благодарной: кузен последнего российского императора познакомил Мадемуазель с человеком, сыгравшим едва ли не решающую роль в ее судьбе, по крайней мере, если говорить о финансовом благополучии. Речь идет о создателе легендарного аромата «Шанель № 5», ставшего со временем главным источником дохода для Габриэль Шанель.
Шанель не выходит из моды. Стиль существует, пока он соответствует своей эпохе. Когда возникает противоречие между модой и духом времени, всегда проигрывает мода.
Коко ШанельЭрнест Бо
Подробные воспоминания о нем оставил его коллега и ученик Константин Веригин, в 1926 году начавший сотрудничество с Домом Шанель. Эрнесту Бо его рекомендовал князь Кутузов, тот самый Сергей Александрович, тоже попавший к Шанель с легкой руки великого князя. На страницах книги «Благоуханность. Воспоминания парфюмера» он писал: «Молодая секретарша попросила меня подождать в небольшой приемной, более похожей на гостиную XVIII века, чем на бюро. Мне запомнился запах болгарской розы. Не успел я сесть, как отворилась дверь, и я услышал приветливый голос хозяина, говорившего на чистейшем русском языке, что меня очень поразило. Вслед за голосом появился его обладатель, среднего роста, плотный, с энергичным, властным и открытым лицом. В те годы я охотно занимался хиромантией и поэтому сразу же подумал: «Вот соединение Марса с Юпитером, дерзновенного действия с умением закрепить победу». В дальнейшем я убедился, что мнение мое было верным. Эрнест Бо, соединявший в себе достоинства француза с широкой русской хлебосольностью, заслужил в Первую мировую войну Военный крест и орден Почетного легиона, русский орден Святого Владимира с мечами и бантом и английский Военный крест. И в его лице я впервые встретил истинного парфюмера, то есть творца нового и прекрасного в искусстве аромата. Созданные им для этого Дома «Шанель № 5» уже сделали его имя знаменитым во всей парфюмерии. Он первый сумел соединить в духах блистательную дерзновенность, переходящую в тонкий, безукоризненный пир чувств…»
Эрнест Бо с удовольствием рассказывал о себе Веригину: что парфюмерией начал заниматься по примеру отца, в компанию Ралле — главный парфюмерный дом Российской империи — попал благодаря брату, занимавшему там пост администратора. Вынужденно оставив Россию, в 1920 году Бо устроился уже на французское подразделение Ралле под Каннами, где и были созданы духи «Шанель № 5».
На публичной лекции, состоявшейся 27 февраля 1946 года, сам Эрнест Бо говорил: «Меня спрашивают, как мне удалось создать "Шанель № 5"? Во-первых, я создал эти духи в 1920 году, когда вернулся с войны. Часть моей военной кампании прошла в северных странах Европы, за Полярным кругом, во время полуночного солнцестояния, когда озера и реки излучают особую свежесть. Этот характерный запах я сохранил в своей памяти, и после больших усилий и трудов мне удалось воссоздать его, хотя первые альдегиды были неустойчивы. Во-вторых, почему такое название? Мадемуазель Шанель, имевшая очень модный кутюрный Дом, просила меня создать для нее духи. Я показал ей серии от 1-го до 5-го и от 20-го до 24-го номера. Она выбрала несколько, и среди них № 5. "Как назвать эти духи?" — спросил я ее. Мадемуазель Шанель ответила: "Я представляю коллекцию платьев пятого числа пятого месяца, то есть в мае. Значит, и оставим духам номер, который они носят. Этот 5-й номер принесет им успех". Сознаюсь, она не ошиблась. Эта новая нота духов еще пользуется большим успехом; мало у каких духов было так много подражателей, мало какие духи так старательно подделывали, как "Шанель № 5"».
Что же касается необычного флакона, то и его появлением Шанель была обязана великому князю. Как-то Дмитрий Павлович принес с собой штоф русской водки — эта форма и легла в основу флакона. Впоследствии Эрнест Бо создаст для Шанель и другие ароматы, среди которых можно выделить парфюм CuirdeRussie («Русская кожа»). По словам Мадемуазель, именно так пахли сапоги великого князя.
* * *
Лето 1930 года Коко Шанель проводила свой отпуск на средиземноморской вилле, то и дело нанося визиты в Монако. Там ее ждал великий князь Дмитрий Павлович. Их роман остался в прошлом: в 1926 году великий князь успел жениться на американке Одри Эмери, спустя два года родился сын Павел.
Родная сестра Дмитрия Павловича великая княгиня Мария Павловна посвятила описанию свадебных хлопот немало страниц в своих мемуарах. Среди прочего, она писала: «После непродолжительного ухаживания Дмитрий со всем юношеским пылом был готов сделать предложение, но все еще не был уверен в ответе. Не забуду того вечера, когда он наконец решился услышать отказ. Я была дома, в одиночестве поужинала и рассчитывала дождаться его возвращения. Он задерживался, пора было укладываться спать. И только я легла, во двор въехал автомобиль. Звякнули ворота, под знакомыми шагами проскрипел гравий. Внизу отворилась и закрылась дверь. Я уже была на ногах, накинула на плечи халат и встала в дверях. Дмитрий поднимался по лестнице. Сначала я увидела его макушку, потом и все лицо. Оно сияло детским восторгом. Пока он подходил ко мне, я заметила, что он чуть смущается, и это растрогало меня сильнее всяких слов. Мы вернулись ко мне, я забралась в постель, Дмитрий свернулся у меня в ногах. Не было нужды говорить, что его предложение приняли, но мне хотелось подробностей, и он снова и снова пересказывал их — и что он сказал, и что она ответила, и где они стояли, и где потом сели. Уже рассветало, когда мы расстались. Он ушел, я осталась одна, и сон не сморил меня…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
