Меня преследовали мысли о бароне. Казалось очень странным, что человек, который так много хорошего сделал для меня, мог поступить так нехорошо в отношении Бертрана.
Я рада была покинуть замок. Когда удастся изгнать барона из своих воспоминаний, я воочию увижу ожидающее меня сказочное будущее.
Оставалось лишь благодарить судьбу.
Парижские бульвары
Я влюбилась в Париж, едва миновав городскую черту, и сказала себе, что за время пребывания здесь постараюсь узнать его как можно лучше.
Вначале мы направились на Северный вокзал провожать отца, а затем Бертран, приехавший вместе с нами в Париж, сопроводил меня до парадных дверей особняка на улице Фобур Сент-Оноре, парижского дома принцессы де Креспиньи, где мне предстояло писать заказанную миниатюру.
Навстречу вышел дворецкий, державшийся с большим достоинством. Он церемонно поклонился и пригласил войти в дом. Я попрощалась с Бертраном, который пообещал заехать ко мне через несколько дней, а дворецкий тем временем позвал служанку и приказал ей проводить меня в приготовленную комнату.
Дом был просто изумителен. Особо сильное впечатление произвела на меня роскошная лестница, плавными изгибами поднимавшаяся из холла на второй этаж. Да и не только лестница. Это был поистине маленький дворец. Я с удовольствием отметила довольно сдержанный, но изысканный стиль его внутреннего убранства. Здесь все отличалось безупречным вкусом. Много белого цвета с вкраплениями красного и достаточно умеренным количеством позолоты. Атмосфера особняка вызывала ощущение изысканного и ненавязчивого богатства.
Мы долго поднимались по лестнице, что предоставило мне возможность по достоинству оценить чугунное кружево перил.
— Madame la Princesse примет вас завтра, — сообщила служанка. — Нам приказано помочь вам устроиться и предоставить все необходимое. Madame la gouvernante зайдет к вам немного позднее. Она полагает, что после путешествия вы нуждаетесь в отдыхе.
К счастью, за последние недели мой французский значительно усовершенствовался, однако служанка говорила с сильным южным акцентом, что представляло для меня определенные трудности, впрочем, вполне преодолимые.
Мы остановились на лестничной площадке. Моя провожатая отворила дверь, и я вошла в довольно просторную и уютную комнату. Белые кружевные портьеры над двуспальной кроватью были подвязаны золотистыми лентами. Пол устилали восточные ковры сдержанных розовых и голубых тонов. Необыкновенно элегантная мебель, судя по всему, изготовленная в эпоху Людовика Четырнадцатого или Пятнадцатого, была отполирована до блеска.
Служанка спросила, принести ли мне горячей воды для умывания, а затем поспешно вышла, видимо, заметив мое нетерпение.
В ожидании воды я осмотрела убранство комнаты. Как же все здесь разительно отличалось от замка Сентевилль! Я задалась вопросом, является ли элегантность этого дома отражением личности принцессы в той же степени, в какой суровость замка отражает личность его владельца. Даже сейчас мои мысли упорно возвращались к барону. Что за бесстыдство — попытаться сбыть Бертрану оставшуюся не у дел любовницу! Я была рада, что Бертран так яростно воспротивился ему. И этого хватило, чтобы склонить чашу весов… В гневе он предстал передо мной мужчиной, достойным восхищения — сильным и решительным. Прежде я отмечала, что он уж очень преклоняется перед бароном, а это прямо указывало на определенную слабость. Тогда мне хотелось защитить его от всемогущего родственника, и это внушало серьезные сомнения относительно того, что подобного рода чувства достаточно для вступления в брак.
Я так хотела воспрепятствовать вторжению барона в этот очаровательный дом! Но как я могла воспрепятствовать? Ведь именно он был причиной того, что я сейчас находилась здесь. Он проявил благородство и признал высокое качество моей работы. Нет, яростно возразила я сама себе. Это не благородство, а элементарная объективность. Даже самый отъявленный мерзавец может демонстрировать свою объективность при оценке произведений искусства и тем самым способствовать… изменению предвзятого отношения к женщинам! И все же сомнительно…
Интересно, буду ли я с таким же увлечением работать здесь, как и в замке… Вряд ли. Здесь ведь не будет атмосферы интриги и заговора, которая, хотя и пугала меня порой, но на самом деле оказалась весьма плодотворной.
Я умылась, переоделась в черную юбку и белую блузку, распаковала остальные вещи и стала ждать прихода madame la gouvernante.
Она пришла спустя некоторое время. Это была женщина средних лет в черном платье простого, но очень элегантного покроя. У горла платье было застегнуто маленькой бриллиантовой брошью, единственным его украшением.
— Добро пожаловать, — произнесла она. — Надеюсь, путешествие было не слишком утомительным. Барон сообщил нам о вашем приезде, но не мог точно указать время.
— Очень мило с его стороны, — ответила я. — Проводив своего отца на вокзал, я сразу же направилась сюда. Отец возвращается в Англию.
— Я рада, что вы говорите по-французски. Язык может создавать немало трудностей. Если вам что-либо понадобится, позвоните. — Она кивнула на белый шнур у кровати. — Я подумала, что вам сегодня будет удобно пообедать у себя в комнате. Вы, должно быть, устали после путешествия. Пришлю вам обед через час.
— Это было бы замечательно, — заверила я ее. — Принцесса… э-э… она действительно хочет, чтобы с нее написали миниатюру?
Она улыбнулась.
— Это будет далеко не первый портрет принцессы. Она не придает этому никакого значения. Возможно, принцесса покажется вам достаточно нетерпеливой моделью, и я бы посоветовала делать сеансы позирования как можно короче.
— Спасибо. Как я поняла, принцесса очень юна.
— Ей семнадцать лет.
— Миниатюра должна получиться хорошей.
— Я уверена, мадемуазель Коллисон, что вы об этом позаботитесь. Мадам графиня говорит, что барон до небес превозносит ваш талант.
— Он очень добр.
— Он бы этого не делал в ином случае, мадемуазель. — Она опять улыбнулась. — Полагаю, вам не привыкать жить в домах своих заказчиков.
— Я только что приехала из замка Сентевилль, где провела почти три недели.
— Здесь уютнее, чем в замке, не правда ли? По этим старым замкам гуляют такие сквозняки…
— Здесь и в самом деле очень мило.
— Мадам графиня любит жить в комфорте.
— Простите мое любопытство, но я ничего не знаю относительно обитателей этого дома. Кто это — мадам графиня?
— Дальняя родственница принцессы, а также ее опекунша. Графиня выводит принцессу в свет, а в данном случае и устраивает ее брак. Принцесса — сирота. Ее семья пострадала во время революции.
