— И что же вы хотите от меня, князь? — напрягся Жрец, даже улыбка его разом потускнела.
— Мне так неудобно просить вас, вы ведь такой занятой человек… — продолжаю я идиотничать.
— И…? — начал терять терпение Илиус
— Не могли бы вы взять под личный контроль все траты на предстоящий ремонт?
И лицо такое жалостливое — жалостливое. Ну, разве можно отказать дурачку малолетнему? Вот и Жрец не отказал. И прямо повеселел на глазах. Еще бы! Князь своими руками доверил ему кормушку и при этом слезно просит никого к ней больше не подпускать — воруй, не хочу! А мне что, жалко? Деньги-то церковные, не мои — пусть ворует. А я тем временем компромат на него начну собирать. И если Илиус вдруг станет мне поперек горла, я уж найду способ довести все его прегрешения до сведения Понтифика.
Ну, а пышная встреча горожан, которых возглавляли княгиня София, Фридрих Тиссен и бургомистр Минэя, окончательно привели Илиуса в отличное расположение духа. Думаю, его впервые в жизни встречали с таким почетом, и Жрец просто купался в народном обожании! С благосклонной улыбкой принимал радостные приветствия и благословлял народ, осеняя его знаком Единого. Что ж, надеюсь ему у нас понравится, и он десять раз подумает, прежде чем ссориться с правящей семьей и помыкать молодым князем…
*****
Вечером после торжественной службы в Храме народные гуляния в столице продолжились. Жрец, сказавшись уставшим после долгой дороги, отправился отдыхать, я тоже, пользуясь случаем, вернулся в Замок, чтобы заняться насущными делами. У моих подданных праздник который день, а у нас до сих пор начальника замковой стражи нет. Нейтгарду пора уже на Север собираться, а его заменить некем. Первый кандидат, которого представил капитан головорезов, оказался совершенно непригодным для этой должности.
Бывший сослуживец Нейтгарда — капитан Рауш — был типичным воякой, тоже из головорезов, что для меня, послужило отличной рекомендацией. Правда, полгода назад покойный князь отправил его на повышение в действующую армию, откуда Рауша потом и «комиссовали» по причине ранения, полученного в печально известном сражении. А сейчас он вроде бы восстановился, снова здоров и готов к службе.
Но в какой-то момент нашего разговора лицо Рауша вдруг на мгновенье перекосило, и оно превратилось в неприятную застывшую маску. Всего короткое мгновенье, но мне этого было достаточно, чтобы понять — с мужиком далеко не все в порядке. Не меняя приветливого тона, я попросил его подождать за дверью и дать нам с Нейтгардом немного посовещаться.
— Рауш случаем не контуженный? Скажите честно, Фарт: голова у него до сих пор побаливает? И на слишком громкие звуки он болезненно морщится, да?
— А как вы догадались, князь? — страшно удивился Нейтгард моей “прозорливости”.
Как, как… А то я в своей прежней жизни контуженных военных не видел! Может, у нас в армии боевой магии и не было, но характер повреждений от нее ничуть не отличается. И я готов биться об заклад, что на психику этого вояки контузия оказала негативное влияние. Такие парни до поры, до времени могут вести себя совершенно нормально, а потом бац! — и их переклинивает. Причем в самый неподходящий момент. И непроизвольное подергивание мышц лица — это еще фигня на фоне частичной амнезии, головокружений и эмоциональной неустойчивости. Или еще чего похуже, типа внезапных приступов агрессии. Такое я к сожалению, тоже не раз встречал.
— …Капитан, я же несколько месяцев находился на Острове, в Ордене, который славится боевыми магами. И чего я там только не насмотрелся — на ходу придумываю я объяснение своим знаниям — Раушу еще долго придется восстанавливаться, и поэтому для службы в княжеском Замке он пока совершенно непригоден. Сами знаете: замковую стражу здесь нужно выстраивать чуть ли не с нуля, а ему такие нагрузки сейчас не по плечу.
Нейтгард заметно расстроился, но вынужден был со мной согласиться. Воинское братство и взаимопомощь — это, конечно хорошо, но на службе они никак не должны отражаться. Хотя капитана Рауша и мне чисто по-человечески было жалко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, он и сам не рвется в Замок, но жить-то ему на что-то надо и семью содержать — нехотя признался капитан головорезов.
— Послушайте, Фарт — задумался я — а что если нам назначить Рауша командиром одной из крепостей на северной границе? Там сейчас тихо, спокойно, гарнизон в крепости небольшой и обстановка для него привычная. И опять-таки вы за ним присмотрите. Крепости армейские маги уже начали восстанавливать, по весне туда и семьи можно будет перевезти. Мне кажется, это вполне достойный выход для вашего боевого друга. Готовы взять на себя такую ответственность?
— Готов — Нейтгард ни секунды не раздумывал, и это тоже не могло не вызвать уважения.
— Тогда зовите Рауша и объявим ему наше решение. Как вы знаете, через декаду в Замке состоится большой офицерский прием, пригласим и его, только уже в должности командира гарнизона крепости. А еще через декаду можете отправляться со своими людьми на Север. Но начальника замковой стражи вы мне все-таки найдите…
…И вот теперь вторая попытка. Но сегодня боги были очень добры ко мне и стражники, наконец-то, получили своего нового командира. Хранитель наябедничал, что на радостях они чуть в загул не ушли всем составом, когда узнали, что Рауш не подошел. Ну, так это они еще не представляли, кто следующим будет. При первом взгляде на еще одного сослуживца Нейтгарда — офицера Шонгара — на ум мне почему-то пришло сакраментальное: «истинный ариец» и «беспощаден к врагам рейха». А я привык доверять своему первому впечатлению о людях. Этот белобрысый, хладнокровный служака с ледяным взглядом спуску своим подчиненным точно не даст!
Подозреваю, что нам крупно повезло с ним. И не видеть бы мне Шонгара, как своих ушей, если бы не его семейные обстоятельства, требующие постоянного проживания в Минэе. Но он здорово озадачил меня, когда с армейской прямолинейностью задал встречный вопрос
— Простите Ваше Сиятельство, но я должен заранее знать: это правда, что вы лично пытаете арестованных в своем подземелье?
— Да, с чего вы взяли?! — возмутился я — Сплетен наслушались?
— А я предупреждал, князь, что ваши кровавые представления до добра не доведут! — усмехнулся Нейтгард — Провинившиеся стражники до сих пор трясутся в камере от страха, ожидая, что вы придете лично их пытать.
Мне оставалось только покачать головой… Дожили. Так и подмывает ответить Шонгару словами Ивана Грозного из рекламного ролика: «После узнаете…!». Но ведь не поймет он моего тонкого юмора.
И хорошо еще, если эти слухи только по Замку ходят. А если они расползлись и по столице? Вон сегодня, возвращаясь из Храма, я увидел на площади, что кукольники уже показывают, как меня бедного приворожить пытались на приеме в Ратуше. Народ просто ухахатывался, глядя, как изображающая князя кукла — вся в черном, кстати! — своей магией сметает пышно разодетых гостей.
Шустрые ребята… прямо как у нас когда-то в советские времена — «утром в газете, вечером в куплете». Кстати, не забыть бы отправить к ним завтра же кого-нибудь из парней Харта со строгим предупреждением, чтобы даже не думали, высмеивать Понтифика, Инквизицию и жрецов. Еще мне не хватало за чужие грехи отдуваться.
Глава 7
Вот уже третью ночь я провожу у Бренны в ее новом доме на улице Цикад. Улица тихая, расположена совсем недалеко от нашего Замка — буквально в трех минутах ходьбы пешком. Дом каменный, добротный, в два этажа, но по площади небольшой и очень уютный, чем собственно, мне и понравился. А главное его украшение — прекрасная просторная спальня, в которой мы с Бренной вовсю и отрываемся, наверстывая, так сказать, упущенное.
В Замке я появляюсь только под утро, чтобы переодеться и привести себя в порядок перед завтраком. Пока о моих ночных похождениях знает только Хранитель. Он недовольно бурчит на то, что я шляюсь по ночам без охраны, но тайный ход за стены Замка открывает, причем, прямо из моих покоев. Возвращаюсь я тем же манером — призрак терпеливо ждет моего появления в условном месте. В ответ на все его бурчания, я тут же пошутил, что страсть к женщинам — это у Тиссенов явно семейное, а сам он просто забыл про свою собственную бурную молодость. Старик после этого глубоко задумался…
