– Она создала ее вместе с вами, – напомнила женщине Мариша. – А если не секрет, как вы разделили доход?
– Роза Адамовна была инициатором создания клиники. Она вложила в нее больше всех сил и средств. Поэтому она получила контрольный пакет акций. Это справедливо. Оставшуюся часть разделили между собой другие сотрудники.
– И вы в том числе?
– Да, и я, – кивнула Яна Станиславовна. – У меня оказалось десять процентов акций. Немного, но достаточно, чтобы вести безбедную жизнь. К тому же я получаю твердый ежемесячный оклад. Это помимо дивидендов с моих акций.
– Я за вас очень рада, – задумчиво сказала Мариша. – Но вообще-то это должно быть не так уж много?
– Кстати, почему я должна вам об этом докладывать? – сердито спросила у нее Яна Станиславовна. – Вы что, мой налоговый инспектор?
– Хуже, – буркнула Мариша, доставая фальшивое милицейское удостоверение.
И о чем вы хотели бы со мной поговорить? – вдоволь натаращившись в книжечку, спросила Яна Станиславовна. – Мне показалось, что у вас ко мне важный разговор.
– И вы не ошиблись, – кивнула Мариша. – Скажите, как давно вы работаете вместе с Розой Адамовной?
– Давно, – сказала Яна Станиславовна. – Уже больше десяти лет. Если точней, то двенадцать лет.
– И только? – не в силах скрыть своего разочарования, спросила Мариша. – А раньше? Раньше вы что, с ней никогда не работали?
– Не только не работала, но даже и не встречалась, – улыбнулась Яна Станиславовна. – Мы познакомились с Розой Адамовной, когда она пришла к нам в родильный дом номер один на заведование дородовым отделением. А было это двенадцать лет назад.
– Черт! – не сдержалась раздосадованная Мариша.
– Я вас чем-то расстроила? – удивилась Яна Станиславовна.
Но Мариша не успела ответить женщине. Потому что в этот момент в кухню снова вошла дочь Яны Станиславовны. Стефочка накрасилась еще сильней, обвесилась с ног до головы золотыми побрякушками и выглядела законченной стервозой. Этому очень способствовало черное открытое платье, расшитое стеклярусом и блестками. Длинные светлые волосы девушки рассыпались по плечам. И нельзя было не признать, что Стефочка хороша, хоть и вульгарна до ужаса.
– Мама, – капризным голосом объявила Стефочка, – я ухожу.
– Солнышко, возвращайтесь не поздно, – умоляющим голосом сказала Яна Станиславовна.
– У меня же сотовый, – напомнила ей дочь. – В случае чего я тебе позвоню. И мама, ради бога, не волнуйся за меня. Я уже взрослая.
– Конечно, взрослая, – вздохнула Яна Станиславовна, с любовью глядя на дочь. – Красавица моя.
– Мы хотим завалиться в клуб, – сказала Стефочка. – Дай мне денег, а то неудобно перед друзьями.
– Конечно, – заторопилась Яна Станиславовна. – Вы меня извините? – обратилась она к подругам.
Те согласно кивнули. И Яна Станиславовна со Стефочкой вышли из кухни.
– Ну и какое у тебя впечатление? – спросила Мариша у Юльки.
– Доченька – жуткая стерва, – сказала Юлька.
– Я не о том, – с досадой отмахнулась Мариша. – Что ты думаешь по поводу ее клиники?
– А что? Она вполне могла нанять кого-нибудь, чтобы укокошить Розу Адамовну, – сказала Юлька. – Нужно будет ментам подсказать, чтобы они проверили, кто и в каких размерах получал доходы с клиники. И заодно пусть поспрашивают, не было ли трений между Яной и бедняжкой Розой Адамовной.
– Мне тоже показалось, что Яна должна была Розу ненавидеть всей душой. Работали они вместе, а львиную долю доходов с клиники Роза забирала себе.
– Думаешь?
– Уверена. Вспомни, в каких хоромах жила Роза. Разве сравнишь с этим убожеством, – сказала Мариша, презрительно обведя вокруг рукой. – Даже если тут сделать ремонт, то все равно не тот уровень.
Но дальше на эту тему поговорить подругам не удалось. Вернулась Яна Станиславовна.
– Скажите, а кто из акушерок помогал Розе Адамовне до того, как вы стали работать с ней? – спросила Мариша.
– Да откуда же мне знать? – пожала плечами та. – Многие, должно быть. Розе Адамовне довелось поработать в своей жизни во многих местах.
Но у нее должна была быть какая-то женщина, которой она доверяла. И с которой предпочитала работать. Не мне же вам объяснять. Бывают случаи, когда постороннего человека не возьмешь в ассистенты.
– Я догадываюсь, о чем вы говорите, – понизив голос до заговорщицкого шепота, сказала Яна Станиславовна. – Но даю вам слово, что я сама никогда…
– Мы вам верим! – перебила ее Мариша. – Вы честная женщина. Но бывали же и иные…
– Да, – горячо зашептала Яна Станиславовна. – Конечно. Конечно, были. И я даже знаю, как звали одну из них. Если вы меня не выдадите…
– Нет, ни в коем случае, – горячо заверила ее Мариша.
– Так вот. Эта женщина проработала с Розой Адамовной больше тридцати лет. Ее звали Ниной. Она была, пожалуй, самым близким ей человеком. Но когда мы задумали создать нашу клинику, я прямо сказала Розе, что той женщине не место в нашей клинике. Ее необходимо уволить.
– И Роза Адамовна согласилась?
– У Розы не было другого выбора. Нина к тому времени уже сильно пила. Ее выгоняли с одного места за другим. И она скатывалась все ниже и ниже. Когда я последний раз слышала о ней, она работала где-то санитаркой. Не знаю, лично я бы не взяла ее к себе даже мыть полы. Можете мне поверить, в приличном месте ей точно делать нечего.
– А где именно сейчас работает эта Нина?
– Я слышала от Розы, что ей удалось пристроить эту Нину в родильный дом на улице братьев Вавиловых. Но возможно, ее уже уволили и оттуда.
– А как ее фамилия?
– Фамилия? – удивилась Яна Станиславовна. – Зачем вам понадобилось это ничтожество? Она давно пропила и свои мозги, и память.
– Но все же? – настойчиво повторила Мариша.
– Фамилия… Смоленина или Смолянинова, что-то так, – пожала плечами Яна Станиславовна. – Извините, точнее сказать не могу.
– Спасибо и на этом, – поднялась со стула Мариша. – Нам пора.
И подруги двинулись к выходу. Стефочки дома уже не было. Наверное, отправилась со своим приятелем прогуливать денежки, полученные от матери. Яна Станиславовна догнала подруг уже возле двери.
– Скажите, а что все-таки случилось с Розой? Я звонила ей, но никто не снял трубку. А потом пришли вы, – вид у женщины был растерянный.
– Ее убили, – равнодушно бросила Мариша, перешагивая через порог.
И подруги ушли, оставив как громом пораженную Яну Станиславовну обдумывать сказанное.
– Теперь в родилку на Вавиловых? – спросила Юлька.
– Давай завтра с утречка, – предложила Мариша. – Сегодня уже сил нет, честное слово. Да и поздно совсем. В такое время нас туда и не пустят.
– Это что-то новенькое! – рассмеялась Юлька. – Обычно я первая начинаю ныть, что неплохо бы перекусить и поспать.
– Поехали ко мне, – предложила Мариша. – Моя мама напекла пирожков. Красотища!
Пирожки у Маришиной мамы и в самом деле получались пышные, нежные и прямо таяли во рту. Но в этом-то и таилось их коварство. Не успеешь оглянуться, как целая тарелка, полная до краев золотистыми пирожками, пустеет. А живот, наоборот, становится тугим, как барабан. А буквально на следующий день на талии прибавляется лишний сантиметр. И хорошо еще, если только один.
Но, несмотря на это коварство пирожков, Юлька с радостью приняла приглашение Мариши. Ехать на дачу к своим родителям, которые, как выяснилось, вовсе ей и не родители, Юлька пока что не чувствовала себя готовой. А ночевать одной у себя дома ей как-то совсем не улыбалось. И наконец, самое важное: Юлька просто соскучилась по своей таксе.
– А этих друзей с собой возьмем? – спросила она у Мариши, показывая на Армена с Суреном, преданно маячивших позади них.
– А куда же их еще девать? – удивилась Мариша. – Конечно, возьмем. Если они будут всю ночь маячить возле нашего дома, то могут спугнуть Марата.
– А твоя мама? Как она отреагирует?
– А что мама? Мама будет только рада гостям.
Насчет радости Маришиной мамы, когда та узрит у себя на пороге двух небритых лиц армянской национальности и крепкого телосложения, Юлька испытывала сильные сомнения. Но, как оказалось, Мариша знала свою маму лучше, чем кто-либо другой. При виде своей дочери и ее подруги, явившихся домой в первом часу ночи в сопровождении двух бандитов, Маришина мама просияла словно медный пятак.
– У нас гости! – воскликнула она.
И на этот зов из комнат немедленно отозвался разноголосый рев звериной стаи, обитающей в квартире Тамары Ильиничны. Первой, подняв пушистый хвост трубой, вылетела в коридор кошка Дина. Кошка была сибирской породы и обожала купаться в любой, самой неподходящей емкости с водой. Ванна с пышной пеной – так ванна. Таз с замоченным бельем – так таз. Открытый бачок унитаза тоже отлично подходил для водных процедур водоплавающей кошки.
Следом за Диной, почти голова к голове, выбежала, старательно работая короткими лапами, такса Ника. Ника немедленно принялась прыгать вокруг хозяйки, норовя лизнуть Юльку в нос. Из-за нехватки роста у нее это не получалось, но Ника не сдавалась. Потом примчались неразлучные дворняги Белка со Стрелкой, которые не расставались нигде и никогда. Прямо-таки сиамские близнецы. И они тоже запрыгали вокруг Юльки и Мариши.
