как только Василиса учуяла запах только что сваренного кофе с ванилью и пшеничных тостов, желудок тут же заурчал. Выпив две чашки и умяв пять тостов со свежим смородиновым джемом, Василиса почувствовала, что наконец-то расслабилась.
– Ну, я пойду?
– Куда? – Голос мамы прозвучал так резко, что Василиса, уже привставшая, села обратно. Мама кашлянула и мягче сказала: – Может, пока дома побудешь? Отец уже скоро на обед придёт.
– Скоро? Это сколько сейчас времени? – Василиса полезла за телефоном.
– Двенадцатый час уже.
– Отлично, значит, служба уже закончилась. – Василиса порадовалась, что сумела придумать повод уйти из дома. Сидеть на месте казалось опасным – в голову могли залезть ненужные мысли.
– Служба? – наморщила лоб мама.
– Ну, в церкви. Мне надо к отцу Павлу сгонять.
– Это ещё зачем? – ошарашено спросила мама. Конечно, она была в курсе дочкиной неприязни к священнику. Даже после того, как он её спас, закрыв собой от камнеграда, они так и не подружились.
– Я там иконку старую нашла. Случайно. Отнесу ему. Куда её ещё девать-то?
– Ну-ка, покажи.
Василиса с мамой и Изюмом, крутившимся под ногами, поднялись наверх. Оказалось, мама уже успела убрать костыль и вытереть подоконник, пока дочка умывалась. В который раз молча восхитившись маминой расторопностью, Василиса вынула из шкафа свой рюкзак.
– Ой, его же тоже надо было постирать. Ничего, сейчас займусь.
Василиса достала почерневшую икону и отдала маме.
– Это вроде просто деревяшка, – пробормотала мама, подходя к окну, чтобы получше рассмотреть дочкину находку.
– Её надо вот так наклонить. – Василиса чуть развернула мамину руку, и проступило едва различимое изображение человека с крыльями.
– Хм, действительно, вроде икона. Правильно, отнеси её в церковь. И кавалера возьми с собой.
– Собакам в церковь нельзя. Я видела, как отец Павел выгонял пса. – Да, и за это Василиса священника тоже недолюбливала. Даже притом, что он потом этого пса взял к себе.
– Каким ещё собакам? – удивилась мама.
– Как – каким? Ты же сама сказала Изюма взять с собой.
Мама закатила глаза.
– У тебя всё собаки на уме. Если так и дальше пойдёт, ты замуж вообще не выйдешь. Будешь жить одна с десятью собаками.
– Вот и прекрасно, – огрызнулась Василиса.
Кому она, увечная, теперь нужна? Вот Изюму, кстати, совершенно всё равно, ровно она ходит или прихрамывает. Он её не за это любит.
– Друг твой прошёл. – Мама кивнула на окно. – Его с собой позови.
– Кто?
– Конь в пальто! – Мама махнула рукой, подхватила рюкзак и вышла.
Василиса переоделась и, свистнув Изюму, вышла на улицу. Вот из принципа к отцу Павлу придёт с собакой.
Сегодня дымом совсем не пахло, воздух был прозрачным и ароматным – веяло распустившимися розами, разноцветными петуньями и душистым табаком. По лазурному небу медленно плыли пушистые облака, подсвеченные солнцем. И не верилось, что позавчерашний день действительно был со всей этой никчёмной экспедицией, сильной грозой, бесконечным дождём, болотами и заброшенными домами.
Изюм звонко залаял.
– Привет.
Василиса, стоявшая с запрокинутой головой, пыталась проморгаться, чтобы чёрно-радужные круги прошли. А Гаврил тем временем сел на корточки и чесал довольного Изюма за ухом. Вот кто, значит, ходил под окнами.
– Привет, – наконец сказала Василиса. – Ты как здесь?
– У ваших соседей ребёнок болеет. Знаешь?
– Угу. – Василисина мама туда каждый вечер ходила уколы делать, пока родители этого киндера уезжали в Растяпинск развлекаться, оставляя дома глуховатую бабушку.
– Ему пирожных заказали. Вот, принёс. – Гаврил поднялся и отряхнул брюки от шерсти Изюма.
– А сами не могли сходить? – Василиса, хлопнув себя по ноге и взяв пса на поводок, вышла из дворика.
– Куда там, – усмехнулся Гаврил, топая рядом. – Родителей дома нет, а бабульке тяжело далеко идти. Вот, пришлось доставку сделать. Нам клиенты нужны.
– Не идут дела?
– Да как сказать. Для посёлка вроде даже неплохо. Хорошо ещё, помещение просто так подарили. В знак признательности за прошлые заслуги. – Гаврил отчего-то помрачнел. – Хотя оно всё равно пустым стояло. Кое-как ремонт осилили, там ни нормальных рам, ни даже пола с потолком не было. Сарай – он и есть сарай.
– Я к вам зайду, – пообещала Василиса. И правда, надо же их семейный бизнес поддержать. Тем более что пирожные у них, правда, отличные. Отец Гаврила их из Растяпинска привозит, а там великолепная кондитерская. Василиса снова вспомнила их совместное экстремальное путешествие, искоса глянула на Гаврила, у которого на лице багровели ссадины и синяки. – Как твоя голова?
– Вроде нормально. С утра в поликлинике был, сказали, сотрясения нет. Повезло. А ты сейчас куда?
– К отцу Павлу зайду.
– Зачем?
Пытаясь не сорваться на грубость и не посоветовать следить за Зоей, Василиса шумно выдохнула и сжала зубы.
– У тебя грязь за ухом, – сказал Гаврил,
