попросил:
— Подними локоть левой руки на уровень плеча.
— Зачем?
— Подними.
Я понял, чего от меня добивается Валерий Федорович.
— Не могу... До плеча не могу, а ниже — пожалуйста. — Оторвал руку от туловища и поднял ее.
— Хватит, — приказал Хайкин. — Терпи, Сережа. Я в тебя верю.
Именно эти слова и хотелось услышать.
Как же, наверное, разочаровал своего тренера (он, правда, виду не подал), когда в первом же заезде...
Главным моим соперником в нем был чехословацкий спортсмен Кудрна. И у него, и у меня на машинах стояли новые моторы.
Выигрываю старт и вырываюсь вперед. Вхожу в поворот, начинаю закладывать вираж. Тяга у мотора огромнейшая, скорость бешеная. Чувствую, мотоцикл «плывет». Сбрасываю газ. Кудрна пользуется этим и вырывается вперед. Чтобы его догнать, резко увеличиваю скорость. На очередном повороте со скоростью несколько переборщил. Чувствую, что с машиной не справляюсь. Еще мгновение — и вместе с мотоциклом врезаюсь в соломенную стену ограждения. Больно плечо, почему-то ноет шея. А главное, стыдно. Поднялся, ощупал себя — цел. Значит, гонку продолжу.
В тот день не потерял больше ни одного очка, на следующий уступил только в последнем заезде голландцу Рольфу Тайсу. В результате — второе место и право на участие в финале.
На финальные соревнования в Инцель летели с добрыми напутствиями председателя ЦК ДОСААФ СССР трижды Героя; Советского Союза маршала авиации Александра Ивановича Покрышкина. Наставления прославленного аса были для меня особенно дороги. Ведь Александр Иванович наш земляк, человек, которым гордятся все сибиряки, а новосибирцы — в особенности.
В салоне самолета познакомился с Анатолием Карповым, который летел на международные соревнования. Шахматный король так же мало разбирался в мотоспорте, как я — в шахматах. Обменялись несколькими словами, но человек этот мне запомнился своей прямотой, простотой, безыскусственностью.
Инцель, как всегда, встретил приветливо. К советским гонщикам здесь относятся доброжелательно. У нас тут даже «свои» болельщики. Народ приходит на стадион за несколько часов до начала соревнований. Люди собираются группами — поют, играют на музыкальных инструментах, обмениваются новостями. Такие дни для жителей Инцеля — настоящий праздник, потому что здесь очень любят гонки по льду.
Номер 13 не помешает...
Когда приезжаю на ответственные соревнования, полностью от всего отключаюсь. Меня интересуют только мотоцикл и ледовая дорожка. Даже говорить стараюсь поменьше. Психологический настрой — очень важная деталь в подготовке к стартам.
Конечно, у каждого своя защитная реакция. Кто-то становится разговорчивым и веселым, кто-то начинает браниться с механиком... Разные люди — разные характеры.
Как ни настраивал себя, случилось ужасное. Как и в Ассене, в первом заезде заработал себе «баранку». Снова упал. Ребята шутили: «Ты, наверное, нарочно это делаешь. Хочешь притупить бдительность- соперников». А мне, признаться, было не до веселья.
В первом заезде вместе со мной стартовали самые сильные соперники советской сборной — Самуэльсон и Тайс. Надо было во что бы то ни стало отобрать у :их очки.
Как всегда, старт выиграл. «Положил» машину для захода в поворот, рулем задел лед, немного «поскакал», но все обошлось. На прямой кто-то стал догонять. Оглянулся — австриец Вардбихлер. И все-таки в очередной поворот решил войти на не очень большой скорости. Но допустил небольшой просчет. Пришлось доворачивать мотоцикл, чтобы вписаться в вираж. Тут-то и наскочил на рытвину, а после нее направился прямиком в сугроб, ограждающий дорожку.
Стадион вскрикнул и замер. Кто бы мог подумать, что чемпион мира так будет открывать счет своим очкам.
Упал удачно — ни травмы, ни ушибов. Но это — утешение маленькое. Смогу ли теперь рассчитывать на что-либо? На такой вопрос никто не ответит. Да и задавать его не будешь.
Судьи между тем остановили заезд, усмотрев в моем падении помеху для остальных. Повторный. Уже без меня. Но мой «подвиг» на этот раз повторяет Рольф Тайс. И после его падения заезд останавливают. Рольфу — «баранку», а Самуэльсон с третьей попытки набирает, наконец, свои три очка.
Тайс угнетен. И морально, и физически. Мне не легче. Потеря серьезная.
Подошел взволнованный Сергей Александрович Старых.
— Что будем делать, Сережа?
— Не падать духом, — только и мог ответить я.
— Как травма? — поинтересовался Валерий Федорович Хайкин. — Не беспокоит?
— Нет, не до нее сейчас.
Что мог еще сказать тренерам? В моих заверениях они не нуждались. Что приложу все силы, чтобы не проиграть больше ни одного очка, знали.
Остальные заезды первого дня выиграл, но к Самуэльсону приблизился лишь на очко.
Короткие часы отдыха прошли в работе. На последнем старте вдруг забуксовало заднее колесо, пришлось его перешиповывать, чтобы завтра не подвело.
Второй день соревнований. Только пятнадцать выигранных очков из пятнадцати возможных могли мне позволить сохранить звание чемпиона мира. Когда начались гонки, Самуэльсон (и это заметили все) был уже не таким, как накануне. Видно, бремя лидера оказалось ему не по плечу. В двух заездах не смог одержать победы, и два потерянных очка опустились в мою копилку. Их-то мне и не хватало для окончательной победы.
Со своей задачей (пятнадцать из пятнадцати) справился. Стадион аплодировал. Третий раз подряд — чемпион мира!
После соревнований мотоциклы отправили в парк, а призеров чемпионата выдали на «растерзание» болельщикам — полчаса на автографы. Занятие, надо сказать, в чем-то забавное. Чего только за эти минуты не пройдет через твои руки. Толпится народ, толкается. И как приятно на протянутой открытке ставить подпись советского спортсмена.
Рассказывают, что когда у конькобежца Евгения Гришина, выигравшего на Белой Олимпиаде в Скво-Вэлли две золотые медали, спросили: «Чем вас поразила Америка? Что вам понравилось у нас?», он ответил:
— Понравился красный флаг на фоне голубого американского неба во время церемонии награждения. Очень красиво...
Когда мы отправляемся на соревнования за рубеж, каждый из нас понимает, что миллионы советских людей будут внимательно следить за нашими выступлениями, вместе с нами переживать наши удачи и неудачи. И не только любители мотоспорта. Престиж государства дорог каждому независимо от возраста и профессии, увлечений и склонностей. И как часто приходится слышать: «Наш выиграл» или «Наши победили». И не важно, теннис это или волейбол, спидвей или футбол, бокс или легкая атлетика — победа в любом виде спорта радует всех. И этот факт во многом составляет сладость победы для советского спортсмена — дать повод для радости и гордости всем своим соотечественникам.
За рубежом на нас смотрят люди, среди которых немало имеющих самое скудное представление о
