Павел уже ничему не удивлялся. Ну, и что с того, что у Учителя с собой не было никакой сумки? Подумаешь.
Глава XXV
Прошло долгих двадцать пять лет. Павел Антонович Губский, президент крупнейшей в Европе строительной корпорации, один из самых влиятельных и богатых людей в стране, сидел за своим рабочим столом и задумчиво крутил в руках маленький сувенирный глобус.
Из селектора послышался мелодичный голосок молоденькой секретарши:
– Павел Антонович, к вам посетители из аппарата правительства. Пригласить?
Слегка тряхнув волосами и отогнав прочь сентиментальные мысли, он твердо ответил:
– Да, конечно. Пригласите.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и в кабинет вошли два человека представительного вида. У каждого из них было по дорогому портфелю. Уверенной походкой они подошли к столу хозяина кабинета и по очереди пожали ему руку.
Привыкший за долгие годы сразу приступать к делу, Павел Антонович предложил им присесть за длинный стол, тянувшийся через всю комнату, а сам сел напротив.
– Добрый день, Андрей Георгиевич и Сергей Михайлович. Сегодня на улице прохладно. Я думаю, вы не откажетесь от чашечки горячего кофе?
Гости кивнули головами, и Павел Антонович отдал секретарю нужные указания.
Затем, он обратился к Андрею Георгиевичу:
– Как там наш премьер, не сильно на меня обижается?
Андрей Георгиевич Власов, высокопоставленный чиновник из аппарата премьер-министра, улыбнулся ему в ответ и сказал:
– Как это «не обижается»?! Он на всех обижается, кто его обыгрывает. Потом, правда, отходит.
Все трое рассмеялись этим словам. Павел Антонович был большим любителем игры в шахматы. В прошлые выходные его пригласил к себе на дачу сам премьер-министр и после всех дел они решили сыграть партию-другую. После нескольких минут игры стало ясно, что премьер в безвыходной ситуации. Однако, Павел Антонович проявил деликатность и свел партию вничью, пожертвовав несколькими фигурами. Премьер воодушевился и пожелал закрепить успех еще одной партией. Впрочем, от мата его это не спасло. Проигравший не подал вида, что сильно расстроился, но всю оставшуюся часть дня ходил в задумчивости. Он не любил проигрывать.
Это знали все его приближенные, но Павлу Антоновичу не сказали. После этой игры он жалел, что, вообще, признался, что играет в шахматы.
Насмеявшись вдоволь, Сергей Михайлович Линник, советник министра финансов, открыл свой портфель и достал оттуда какие-то бумаги.
– Это отчет за октябрь-декабрь, а это данные за январь.
Надев очки, Павел Антонович принялся изучать документы. Пока он читал, гости неторопливо пили кофе. Закончив чтение, Павел Антонович сказал:
– Здесь мне все ясно. Нужно семьсот миллионов до конца этого месяца и двести в следующем. Допустим, я дам вам эту сумму, но где взять еще два миллиарда?
Андрей Георгиевич прокашлялся и, отведя глаза в сторону, смущенно ответил:
– Дело в том, что нам известны подробности ваших последних контрактов, и мы знаем, что при желании, вы сможете найти такую сумму. Если… если мы позволим вам официально реализовать эти контракты. Вернее, «официально» – это не то слово. Просто, премьер и правительство закроют глаза на строительство атомного энергоблока в одной из известных вам стран. Более того, вам будет оказана всесторонняя поддержка с нашей стороны.
Павел Антонович был поражен. Естественно, он понимал, что его дела на Ближнем Востоке под пристальным вниманием властей, но он даже и предполагать не мог, что эти самые власти предложат ему свою помощь. У него захватило дух. Это ведь огромные деньги! Деньги, которые не нужно прятать!
– Это заманчивое предложение. Однако, все мы здесь взрослые люди и прекрасно понимаем, что мои контракты с арабами еще не подписаны. Я могу и отказаться от этого строительства. Война и все такое… Вопрос в следующем: что мне дадут взамен этих миллиардов?
– В случае вашего согласия, я, от имени правительства и президента, уполномочен предложить вам пост министра финансов.
Павел Антонович почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Сейчас случилось то, чего он ждал с самого детства. Вот оно. Его оценили на самом верху, и он сам в шаге от вершины власти!
Немного справившись с нахлынувшими чувствами, он сел в кресло и тихим голосом сказал:
– Хорошо, я согласен. Передайте премьеру мою благодарность. Я сделаю все, что в моих силах. И вам, господа, спасибо, что сообщили мне такую приятную новость.
Вскоре, после ухода гостей, Павел Антонович отложил все текущие дела и приказал водителю отвезти себя на загородную дачу.
Глава XXVI
А черти у него на даче теперь жили постоянно. Он настолько к ним привык, что когда их не было рядом, ему было грустно и одиноко. Здешняя прислуга и понятия не имела, с кем дружит их хозяин. Черти были исключительно осторожны и доверяли только Павлу Антоновичу, а он, в свою очередь, никогда и никому не говорил об их присутствии.
Черти были для него такой же реальностью, как рыбки в аквариуме и он уже много лет не придавал этому особого значения. Есть и все. Тем более, только с этими забавными существами он был абсолютно спокоен. Они никогда не предадут. Чего им нужно-то для полного счастья? Рюмку водки перед сном да соленый огурец один на троих. Иногда, они играют на компьютере, всей гурьбой прыгая по клавиатуре и ссорясь, если кто-то из них не успевает за остальными. Они стали ему настоящими и единственными друзьями.
Бывало, приедет Павел Антонович домой злой на весь мир, закроется в своем кабинете и сидит в тишине, погрузившись в мысли. Вдруг, вылезет из-под ковра какой-нибудь чертенок и начинает смешно кувыркаться между его ног. Хозяин, в конце концов, начинает улыбаться и комната, понемногу, заполняется целой оравой таких же кривляк, и вскоре у них начинается пир горой. Водка, коньяк, виски, вино, апельсины. Как ни странно, но всем черти очень любят фруктовое желе. Они его используют в качестве батута: подпрыгивают вверх, а затем, обнявшись и перевернувшись в воздухе, летят вниз своими смешными мордочками и встревают головой в это лакомство. Это зрелище, кого угодно рассмешит.
Домработница, Нина Ивановна, всегда удивлялась аппетитам своего хозяина и резким переменам в его настроении. То он молнии метает и говорит, что не голоден, то требует нести все, что есть, да еще и в подвал за выпивкой каждый час заставляет спускаться. Разве так можно пить? Оно и понятно – столько работает, устает, а домой приходит – один одинешенек. Без семьи плохо. Были бы детишки – было бы веселей, а так…
Она никогда не задавала ему лишних вопросов. Однако, иногда хозяин сам начинал ей говорить о своей жизни и ей начинало казаться, что несчастней, чем Павел Антонович больше нет никого. Нет, на жизнь он не жаловался. Но, тон, каким он говорил с ней, был каким-то печальным. Такое чувство, что он живет на свете только потому, что ему нужно работать. Для кого, непонятно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
