Упоминание об органах произвело впечатление, Гришин замер, так и не успев донести до рта чашку.
— Я не очень понимаю…
— Дело касается Авроры Леонидовны Багрянской. Вы ведь были хорошо с ней знакомы?
— Да, конечно. Милая была женщина, царство ей небесное, но…
— Виктор Степанович, вам должно быть известно, что Багрянская почувствовала себя плохо, возвращаясь с приема, устроенного вами. Она потеряла сознание в своей машине и была доставлена в больницу.
— Конечно, мне об этом известно…
— Вскрытие показало наличие в крови некоего препарата, который и спровоцировал приступ. Врачи исключают возможность своей ошибки. — Чашку Гришин все-таки поставил на стол, но растерянности в его лице только прибавилось. — Ее сын, узнав об этом, обратился к нам. Он не заинтересован в огласке этих фактов.
— Но… от меня вы что хотите?
— Учитывая, где она находилась за несколько минут до внезапного приступа, у нас возникла мысль, что во время приема…
— Вы что, хотите сказать, ее отравили? — выпалил Гришин. — И думаете, что я имею к этому отношение?
— Давайте избегать эмоций, — мяукнула Агатка, но предложение ее осталось без внимания, Виктор Степанович пунцово покраснел и дернул ворот свитера.
— Да это полный бред.
— Во время приема официантка поднесла Багрянской рюмку текилы как знак особого внимания с вашей стороны.
— Кто вам это сказал?! — завопил Гришин. — В тот момент я находилась рядом с Авророй Леонидовной, — подала я голос. Гришин уставился на меня в праведном негодовании.
— Но этого не может быть. Я хочу сказать, ничего подобного не было. Конечно, я знал, что Аврора из всех напитков предпочитает текилу, она не раз говорила об этом, мы довольно часто встречались, иногда выпивали… Но никому из официантов я такого поручения не давал. Зачем? Куда проще было подойти самому и выпить вместе с гостьей.
— Вы абсолютно уверены в своих словах? Надеюсь, вам не надо объяснять… — Я уверен, — отрезал Гришин. — Конечно, уверен.
— Тогда возникает вопрос: зачем официантке это выдумывать?
— Вот именно. И я хотел бы знать… пусть объяснит ко мне. Я кивнула. — Во время приема работали две группы официантов, — продолжил Виктор Степанович. — Несколько новичков из тех, кого наняли на работу в «Успенскую слободу», и пятеро отсюда, из «Олимпика», им в помощь. Пройдемте в отдел кадров, там все личные дела. Посмотрите фотографии.
Предложение показалось мне дельным, хотя фотографии могли отличаться от оригинала. Я попробовала мысленно представить девушку-официантку. Вместо лица — размытое пятно. В памяти остались белая блузка и темные волосы со стрижкой каре. Мы спешно покинули кабинет, молодой человек в костюме, ранее сопровождавший нас с Агаткой, был в комнате напротив, Виктор Степанович попросил его к нам присоединиться.
— Николай как раз отвечал за банкет, — пояснил Гришин. — И подбирал для него официантов.
— А что случилось? — забеспокоился Николай.
— Совершенно нелепая история, — буркнул Виктор Степанович. Такой ответ беспокойство его под чиненного лишь усилил.
Отдел кадров находился в другом крыле здания. В довольно просторной комнате три женщины, каждая за своим столом, пили чай. Появления Гришина, как видно, никто не ждал, дамы несколько суетливо убрали чашки и с интересом на нас уставились.
— Лариса Ивановна, — обратился Гришин к тучной тетке в парике. — Приготовьте личные дела наших официантов.
— Все? — спросила она, поднимаясь.
— Только женщин.
Лариса Ивановна с легкостью, удивительной в таком теле, подошла к застекленному шкафу и через пару минут положила передо мной пачку личных дел с фотографиями в левом верхнем углу. К тому моменту я успела устроиться за одним из столов. Я бегло просмотрела личные дела. На двух фотографиях лица женщин показались знакомыми. Я долго их разглядывала, но дать утвердительный ответ не решилась.
— Можно с ними увидеться? — спросила виновато.
Виктор Степанович кивнул Николаю, тот, взглянув на фото, тоже кивнул.
— Мартынова и Петракова. Обе сегодня работают.
— Пригласи их сюда, — приказал Гришин. Молодой человек удалился. Вернулся минут через пятнадцать в сопровождении двух девушек. Все это время мы сидели молча, Виктор Степанович хмурился, сосредоточенно рассматривая пол, его подчиненные, сообразив, что хозяин к разговорам не склонен, тоже помалкивали, переглядывались с недоумением, как видно, гадая, что происходит. Беглого взгляда на вновь прибывших было достаточно, чтобы понять: ничего общего с разыскиваемой девицей они не имеют. Одна была слишком высокой, вторая полноватой, к тому же у первой волосы длинные, собранные в аккуратный хвост, у второй стрижка под мальчика. И той и другой года двадцать два — двадцать три, а та, что была нужна мне, выглядела лет на двадцать семь, Агатка посмотрела вопросительно, а я покачала головой. Девушки топтались у двери, пауза затягивалась.
— Идите, — кивнул им Виктор Степанович, и они поспешно удалились, так ничего не поняв. У меня возникли вопросы, но задавать их я не торопилась.
Мы вернулись в кабинет Гришина, Николай нас сопровождал. Хозяин нервничал все больше, и его нервозность передалась подчиненному.
— Вот видите, — неуверенно начал Виктор Степанович, устраиваясь за своим столом.
— Это делает наши подозрения еще более вероятными, — с кривой усмешкой сказала Агата.
До него не сразу дошел смысл сказанного, Гришин сидел некоторое время, таращась на нее, а потом очень натурально схватился за сердце.
— Вы намекаете, что кто-то мог проникнуть на банкет под видом официантки?
Николай переводил взгляд с работодателя на Агатку в полном обалдении, силясь понять, что происходит.
— Вы были на банкете? — задала я ему вопрос.
— Разумеется, был.
— И помните всех официантов, обслуживающий банкет?
— У меня есть список, — не дожидаясь моей просьбы, парень поспешил в свой кабинет и вскоре вернулся. — Вот, — протянул он мне лист бумаги со столбиком фамилий.
— Девушка, примерно моего роста, лет двадцати семи, лицо слегка вытянуто, темные волосы… черт, это был парик, — буркнула я. — Ну конечно, парик. Очень густые темные волосы со стрижкой каре. Сообразив, что название стрижки ничего мужскому разуму не говорит, я схватила карандаш и сделала набросок. — Вот так примерно выглядели ее волосы. — С лицом проблема, не дал бог таланта к написанию портретов. — Цвет глаз — карие или желтовато-карие, нос небольшой, губы пухлые. — «Хотя цвет глаз легко изменить, — подумала я. — Если девица позаботилась о парике, могла и цветными линзами обзавестись». — Кто из девушек, перечисленных здесь, Подходит под описание?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
