— Ты позоришь себя. Сразись со мной по-настоящему, и, может быть, еще отвоюешь свою жизнь, — сказал Ситрак.
— Так я и поверил Валоссиану Ситраку! — выплюнул в ответ Вхигис. — Я знаю, кто ты такой — ты пес Векта! Зачем ты пришел за мной?
— Твой кабал оказал открытое неповиновение верховному властелину и теперь должен поплатиться за это… — ответил Ситрак, поводя в стороны иссушающим клинком. Рассекая воздух, лезвие оставляло за собой дымные следы. — …как и ты. Твоя душа завещана мне.
— Пошел ты в преисподнюю! Где был Вект, когда демоны поползли вверх из нижнего города? Где он был, когда все обратилось против нас? Будь он проклят, и ты с ним заодно!
Колдовское зрение духов показало, как архонт Вхигис снова нацеливает пистолет, еще до того, как он закончил говорить. Ситрак отклонился в сторону, и заряд прошел на волосок от его тела. Он впустил в себя еще больше пленной энергии доспехов, слыша в своем сознании вопли и рев тысячи духов, понукаемых уколами боли. Движения Вхигиса стали еще медленней, и Ситрак преодолел разделяющее их расстояние семью сверхъестественно широкими шагами. Уворачиваясь и изгибаясь то влево, то вправо, он ушел от еще двух выстрелов бласт-пистолета, а затем оказался на расстоянии руки и вырвал оружие из хватки архонта. Ситрак презрительно отшвырнул пистолет в сторону и на миг замедлился.
— Сражайся со мной или умри на месте, — прорычал Ситрак. — Ты не архонт Комморры, если бежишь, когда гибнут твои кабалиты. Сражайся и верни себе хотя бы крупицу чести.
Вхигис наконец увидел неизбежность погибели, стоящей перед ним, и с воплем муки выхватил свой собственный меч. Ситрак начал обмениваться ударами с архонтом, испытывая его храбрость, и позволил воющим духам утихомириться, чтобы сражаться умением против умения. Вскоре стало ясно, что по комморритским стандартам Вхигис был превосходным мечником, смертоносным врагом для раба и достойным соперником для любого вернорожденного. Для Валоссиана Ситрака, даже без усиления, он был не более чем не оправдывающим надежд ребенком. Ситрак вскоре устал от неравной схватки и снова наполнил себя мощью, чтобы нанести удар, от которого стремительный меч Вхигиса разлетелся на дрожащие фрагменты.
К чести Вхигиса, он не сдался. Архонт швырнул отбитую рукоять в лицо Ситраку и бросился за лежащим на полу бласт-пистолетом со скоростью жалящей змеи. Но этот маневр был бесполезен против настолько опытного противника, как Ситрак, и они оба это знали. Ситрак дал ему положить руку на рифленую рукоять оружия, а затем вонзил иссушающий клинок в его незащищенную спину. Острие насквозь пробило торс архонта с такой силой, что погрузилось в каменный пол под ним. Пригвожденный, словно гротескное насекомое, Вхигис корчился еще несколько секунд, пока его тело не обратилось в прах.
Ситрак поднес к хрупким останкам руку в латной перчатке и разжал пальцы. Этот жест открыл выкачиватель душ, встроенный в ладонь перчатки — круг холодного голубого света. Излучая призрачное сияние, ловушка духов создала эфирный вихрь над иссушенным трупом Вхигиса. Душа архонта, уже кричавшая в ужасе перед смыкающимися над ней неописуемыми когтями Той, что Жаждет, была подхвачена и затянута в вычурные доспехи Ситрака, где ей предстояло жить в плену ради его удовольствия. Архонт Вхигис из Содранной Маски присоединился к бесчисленным иным душам, к целой коллекции призраков, заточенных во множестве мягко светящихся камней духа, которые гирляндами украшали доспехи Ситрака. Архонт стал даже меньше, чем беспомощным узником — запасом энергии или, возможно, источником тайного знания, но, что было важнее всего для Ситрака, Вхигис был сувениром, напоминающим о том дне, когда он заставил пасть шпили Алзос'Кверион-Ва.
Ситрак отряхнулся и выдернул иссушающий клинок из пола и наполненных прахом доспехов Вхигиса. Большого удовлетворения бой ему не принес, но он мог довольствоваться призраком Вхигиса и воспоминаниями. В громадных и наполненных страданиями просторах Комморры, борющейся за выживание в Разобщении, он найдет еще многих, в этом Ситрак не сомневался.
Он остановился, чтобы посмотреть на «Яд», на котором Вхигис собирался пуститься в бегство. Его внимание привлек ларец, который поставил туда архонт Содранной Маски — что за сокровище было у Вхигиса, к чему он был настолько привязан, что волок эту тяжелую штуковину до самого низа, когда знал о возможности преследования? Ситрак мог бы выжать ответ напрямую из души Вхигиса, если бы ему хотелось, но решил выяснить это сам.
Уродливый угловатый ларец выглядел старым и потертым, его покрывали глубокие царапины и корка того, что могло быть лишь высохшей кровью. Ситрак откинул крышку и увидел внутри десятки плоских слежавшихся лиц. Они, несомненно, принадлежали всем прежним архонтам Содранной Маски, и каждое из них было любовно снято и сохранено очередным преемником. Должно быть, эта традиция кабала насчитывала сотни лет. Ситрак пожал плечами. Очевидно, у Вхигиса тоже была коллекция драгоценных сувениров.
Ситрак вздохнул и пошел по коридору, где за парой ныне открытых потайных дверей находился выход во внешний мир. Когда он вышел под тусклый свет Илмей, горящих в вышине, крики и зловоние пожаров стали еще сильнее. Подножие этого шпиля отвесно уходило вниз, к Когтю Ашкери и причальному кольцу. Перед ним распростерлось множество глубоких долин между нижними шпилями, что опускались, будто ступени, к широкому и плоскому суставу на Когте Ашкери, на котором располагалась крепость Белого Пламени.
С такого расстояния ее шпиль выглядел как костяная игла и выделялся тем, что стоял одиноко, посреди почернелой пустоши с руинами других сооружений. Ситрак остановился и на миг прислушался к многочисленным голосам, выпрашивающим его внимания — на сей раз это были голоса не духов, но его никчемных подчиненных, жаждущих услышать приказы, указания, похвалы, признание и что бы то ни было еще.
Первые эскадрильи реактивных истребителей уже рыскали в воздухе над крепостью Белого Пламени — Ситрак мог их видеть с того места, где стоял. Тот факт, что они держались настолько высоко, означал, что они встретили сопротивление со стороны самой крепости, и этот факт подтверждался бесконечным бормотанием невидимых голосов в его ушах. Он поднял взгляд и увидел первые темные стреловидные силуэты «Рейдеров» Черного Сердца, которые вылетели с Алзос'Кверион-Ва и промчались прямо над ним. Через несколько мгновений свет Илмей затмили острые грани летучей крепости Векта, которая величаво проплыла над головой Ситрака.
Он снова вздохнул и начал раздавать приказы: разделить «Рейдеры», чтобы начать проверять глубокие долины впереди на наличие засад, пригрозить герольдам-бичевателям богомерзкими пытками, если они сей же миг не приблизятся к крепости Белого Пламени и потребуют у архонта Иллитиана однозначной клятвы верности. Мимолетное развлечение, которое предоставила охота на архонта Вхигиса, завершилось. Пора было возвращаться к куда более рутинной работе и сокрушить Комморру шпиль за шпилем, если это потребуется.
В нескольких километрах под высоким насестом Ситрака находился ничем не выдающийся сибарит Черного Сердца по имени Ваэллиент и никак не переставал ухмыляться. Всю свою жизнь он мечтал о подобном дне, о дне, когда он мог бы отправиться в город и делать все, что ему бы ни захотелось: убивать, кого заблагорассудится, красть, что понравится, разрушать, что угодно. Остальные члены его клики чувствовали то же самое, и он видел это в их диких глазах и застывших улыбках. Разобщение было самым лучшим событием из всех, что когда-либо происходили в Комморре.
Ветер хлестал лицо Ваэллиента, пока их «Рейдер» мчался по крутобокому ущелью между шпилями, резко изгибая курс, чтобы не отрываться от разодранной стены одного из них.
Они искали выживших. Сзади и сверху воздух рассекали еще десятки других «Рейдеров», чьи открытые палубы были набиты воинами в черной броне, жадно высматривающими новые жертвы. Ваэллиент окрикнул рулевого, и «Рейдер» скользнул в сторону, пройдя под мостом из серебристых балок, выгнутых какой-то немыслимой силой.
Как только он вылетел из-под моста, по его носовой броне забарабанил дождь сверхскоростных осколков. Внизу, на выступающей из стены террасе, виднелись крошечные фигурки, которые стремглав бросились в укрытия, когда на них пала тень «Рейдера». Ваэллиент рывком развернул переднюю пушку и прошил обжигающей линией две из убегающих фигур, прежде чем те успели скрыться. Он видел, что это беглые рабы — разномастная группа приземистых и долговязых фигур, вооруженная столь же разномастным захваченным оружием. Клика воинов Ваэллиента с хирургической точностью прикончила часть бегущих из своих осколочных винтовок. Ответный огонь с террасы настолько смехотворно мазал, что Ваэллиент приказал рулевому опустить «Рейдер», чтобы он мог спрыгнуть и расправиться с горсткой оставшихся рабов в ближнем бою.
