Карпачов (из угла басом). Два выводка — а в Каменной Гряде три.
Тропачев. А, хорошо!
Карпачов. Федул-лесник тоже намедни сказывал, что в Горелом…
(Из сада входит Ольга с Кузовкиным и Ивановым. Карпачов умолкает и кланяется.)
Ольга. Ах, Paul, как наш сад хорош… (Останавливается при виде Тропачева.)
Елецкий (Ольге). Позволь мне тебе представить…
Тропачев (перебивая Елецкого). Извините, извините, мы старые знакомые… Ольга Петровна, вероятно, не узнает меня… И не удивительно. Я ее знал (показывая рукой на аршин от пола) Comme ça[84]. (Рисуется и продолжает с улыбкой.) Тропачев, Флегонт… Помните соседа Тропачева, Флегонта? Помните, он вам игрушки из города привозил? Вы были тогда такой милый ребенок — а теперь… (Значительно напирает на последнем слове, кланяется, отступает шаг назад и выпрямляется, весьма довольный собою.)
Ольга. Ах, м’сьё Тропачев, как же… Я теперь узнаю вас… (Протягивает ему руку.) Вы не поверите, как я счастлива с тех пор, как я здесь.
Тропачев (сладко). Будто только с тех пор?
Ольга (улыбается ему в ответ). Мое детство мне так живо вспомнилось… Paul, ты непременно должен со мною пойти в сад. Я покажу тебе акацию, которую я сама посадила… Она теперь гораздо выше меня.
Елецкий (Ольге, указывая на Карпачова). М’сьё Карпачов, тоже сосед.
(Карпачов кланяется и жмется в угол, куда уже успели забиться Кузовкин и Иванов.)
Ольга. Я очень рада…
Тропачев (Ольге). Ne faites pas attention.[85] (Громко и потирая руки.) Итак, вот вы у себя в деревне, наконец — хозяйкой… Как время-то летит, а?
Ольга. Вы, надеюсь, у нас обедаете?
Елецкий. Я уже пригласил… pardon… как вас по имени и по отчеству?
Тропачев. Флегонт Александрыч.
Елецкий. Я пригласил Флегонта Александрыча… Боюсь я только, что обед…
Тропачев. О, полноте!
Ольга (отводя немного Елецкого в сторону). Не вовремя приехал этот господин…
Елецкий. Да… Впрочем, он, кажется, порядочный человек.
Тропачев (отходит в сторону и, непринужденно покачиваясь и покусывая набалдашник своей палки, подходит к Кузовкину и говорит ему в нос). А, вот вы? Ну, как вы?
Кузовкин. Слава богу-с — покорнейше благодарю-с.
Тропачев (указывая локтем на Карпачова), Вы ведь его знаете?
Кузовкин. Как же-с… мы знакомы-с.
Тропачев. Так, так, так… (К Иванову.) А как бишь вас? И вы тут?
Иванов. И я-с.
Ольга (к Тропачеву). М’сьё… м’сьё Тропачев…
Тропачев (быстро оборачивается). Madame?
Ольга. Ведь я с вами, как с старым приятелем, — без церемонии, не правда ли?
Тропачев. Помилуйте…
Ольга. Вы мне позвольте пойти к себе… Мы только что приехали… Надобно посмотреть…
Тропачев. Сделайте одолженье, Ольга Петровна… Да и вы, Павел Николаич, будьте как дома, хе-хе. Мы вот здесь поболтаем немножко с этими господами…
Ольга. Притом — вы хоть и старый приятель, но всё-таки мне совестно… в этом дорожном платье…
Тропачев (ухмыляясь). Я бы не принял подобного… подобного предлога… если б я не знал, что для дам… туалет… всегда… так сказать… всегда приятно… (Запутывается, кланяется и рисуется.)
Ольга (смеясь). Вы злы… Я вас оставляю, господа… до свиданья. (Уходит в гостиную.)
Тропачев. Павел Николаич, позвольте мне еще раз поздравить вас… Вы, можно сказать, счастливый человек…
Елецкий (улыбается и жмет ему руку). Вы правы… Фаддей… Флегонт Александрыч.
Тропачев. Но, послушайте, я вас, может быть, удерживаю?
Елецкий. Напротив, Флегонт Александрыч. Знаете ли что?.. Вам, как хозяину, это не будет неприятно…
Тропачев (надвигаясь на Павла Николаича и прижимая его руку к своему желудку). Располагайте мною, Павел Николаич, прошу вас.
Елецкий. Хотите, мы перед завтраком сходим на гумно? Отсюда два шага — подле сада.
Тропачев. Enchanté![86] помилуйте.
Елецкий. Ну так берите вашу шляпу. (Громко.) Человек, кто там? (Входит Петр.) Завтрак вели приготовить.
Петр. Слушаю-с. (Уходит.)
Тропачев. Карпачов пойдет с нами, если вы позволите.
Елецкий. Очень рад… (Оба уходят. Карпачов идет за ними.)
Кузовкин (живо обращаясь к Иванову). Ну, Ваня, скажи теперь сам, какова наша Оля?
Иванов. Что ж, я не говорю, — хороша.
Кузовкин. А ласкова-то как, Ваня?
Иванов. Да — она не то, что он.
Кузовкин. А чем же он дурен? Ты, Ваня, рассуди: он человек важный, привык, знаешь, эдак себя держать. Он бы и рад, да ты понимаешь: нельзя. Оно у них так там требуется. А заметил ли ты, Ваня, какие у ней глаза?
Иванов. Нет, не заметил, Василий Семеныч.
Кузовкин. Я, брат, тебе после этого удивляюсь, — ей-богу. Это нехорошо, Ваня, право нехорошо.
Иванов. Может быть; что ж, я не говорю… А вот дворецкий идет.
Кузовкин (понизив голос). Ну что ж, что идет. Мы ничего.
(Входит Трембинский с Петром. Петр несет завтрак на подносе.)
Трембинский (выдвигая стол на средину сцены). Вот здесь поставь, да не разбей смотри. (Петр ставит поднос и развертывает скатерть. Трембинский отнимает ее у него.) Подай… Это я сам, а ты за вином ступай. (Петр уходит. Трембинский накрывает стол и сбоку поглядывает на Кузовкина.) Эка, подумаешь, иные люди — точно в сорочке родятся. Наш брат бьется, как рыба о лед, из-за куска хлеба, а им всё достается даром. Где после этого, позвольте спросить, справедливость на свете? Удивительное, право, дело!
Кузовкин (осторожно прикасается плеча Трембинского. Трембинский глядит на него с удивлением). Об стену… замарались…
Трембинский. Вот еще… велика беда… оставьте. (В ходит Петр с бутылками и вазой шампанского, которую ставит на маленький стол подле двери.) Ну, иди, поворачивайся. (Берет бутылки и ставит на стол.) Да шашки вон прибери… Вишь, когда вздумали господа играть… И что за игра? Дворянская это игра, что ли? (Петр убирает шашки.)
Иванов (тихо Кузовкину). Прощай, брат.
Кузовкин (тихо). Куда ты?
Иванов (тихо). Домой.
Кузовкин (тихо). Полно, останься.
Егор (выглядывая из передней, торопливо). Нарцыс Константинович, а Нарцыс Константинович…
Трембинский (оглядываясь). Чего?
Егор. Куда барин пошел?
Трембинский. На гумно. А вы что ж не с ним?
Егор. На гумно… Ах, батюшки…
(Хочет бежать, но тотчас же выпрямляется, закидывает руки назад и жмется к двери… Входят Елецкий, Тропачев и Карпачов.)
Елецкий (Тропачеву). Итак — vous êtes content?[87]
Тропачев. Très bien, très bien, tout est très bien…[88] A, Егор, здравствуй! (Егор кланяется. Тропачев треплет его по плечу.) Это у вас прекрасный человек, Павел Николаич… Вы можете смело на него положиться. (Егор опять кланяется и уходит.) А вот и завтрак. (Подходит к столу.) Э! да это целый обед! Comme c’est bien Servi Дупели… прошу покорно… хоть бы у Сен-Жоржа… Экая бестия этот Сен-Жорж!* А кормит славно. Я таки проел у него не одну сотню…
Елецкий. Сядемте — хотите? Человек! стулья…
(Петр подает стулья, Трембинский хлопочет около господ. Елецкий с Тропачевым садятся.)
Тропачев (Карпачову). Садись и ты, Карпаче… (Елецкому.) C’est comme cela que je l’appelle… Vous permettez?[90]
Елецкий. Сделайте одолжение… (Кузовкину и Иванову, которые все не выходят из своего угла.) Да вы что ж, господа, не садитесь… Милости просим.
Кузовкин (кланяясь). Покорнейше благодарим-с… Постоим-с…
