Дарт. – Я не доверяю красивым словам. Обычно ими прикрывают неприятную правду. – Он внимательно посмотрел на Рэйлин, и по одному движению опущенных ресниц понял, что оказался прав. – Так что оставим это и сразу обсудим: что нужно сделать? Рин дал задание? Или морской воздух вдохновил его написать мемуары?
Рэйлин недовольно поджала губы.
– Тебе стоит записать поручения. – Небрежным жестом она подтолкнула к нему ручку, брошенную на столе.
Дарт удивленно взглянул на Рэйлин. Едва сдержав эмоции, он в очередной раз напомнил себе, кто она такая. Однако статус невесты домографа не давал ей право командовать им. В рабочих вопросах она оставалась простым архивариусом – в должности на пару звеньев выше самих лютенов. Он пожалел, что сегодня на частностях ему выпал рассудительный изобретатель, а не порывистый пьянчуга, который хамил так же легко, как дышал.
– Под диктовку? Серьезно? – Он заставил себя усмехнуться, еще надеясь перевести все в безобидную шутку.
– Твое упрямство утомляет, – с тяжелым вздохом ответила Рэйлин. – Будь хорошим мальчиком и делай, что говорят.
– Я тебе не дрессированная собачка.
– Зато натаскан исполнять поручения, – хлесткие слова были как пощечина. На миг Дарт ошарашенно застыл, а потом ощутил накатывающую волну злости. Ему и раньше доводилось слышать издевки, но получить их от Рэйлин оказалось вдвойне унизительным.
– У лютена есть только один хозяин – безлюдь. Будешь приказывать мне, когда окаменеешь и обзаведешься хартрумом.
Щеки Рэйлин вспыхнули гневным румянцем, губы вытянулись кривой змейкой. Через пару мгновений ее лицо вновь приняло привычное выражение – спокойное, благодушное и едва ли не смущенное, как будто ей стало неловко. За этим могла разразиться настоящая буря, однако Рэйлин лишь тихо сказала:
– Понимаю, я раздражаю тебя. – Она чопорно разгладила несуществующие складки на платье. – Увы, нашей взаимной неприязни недостаточно, чтобы исключить общение. Мы работаем в одной сфере и связаны тем, что Рин доверяет нам.
Бла-бла-бла. Дарту захотелось закатить глаза.
– Не делай из себя заложницу обстоятельств, Рэйлин. Это я нахожусь на службе без шанса отказаться от нее. А ты можешь уйти в любой момент. – Он подался вперед, сократив расстояние между ними, и поинтересовался: – Зачем тебе должность архивариуса?
От его внимательного взгляда не ускользнуло, как Рэйлин передернуло от простого вопроса.
– Мы – единственные, на кого Рин может всегда положиться. Разве у нас есть выбор? – голос ее стал мягче и мелодичнее. – Я бы показала письмо, но так торопилась, что забыла его. Могла записать список поручений своей рукой, но у меня мудреный почерк. Поэтому, если тебе не трудно, запиши все сам. Пожалуйста.
Дарт оценил ее шаг к примирению и согласно кивнул. Они и так потеряли время на пустые пререкания.
Поначалу задание домографа казалось простым: Дарту следовало встретиться с одним человеком и кое-что выведать у него. Однако дело осложнялось тем, что речь шла о землевладельце Монке – обладателе влиятельного имени, отцовского состояния и заносчивого характера, о котором говорили чаще, нежели о его трудовых заслугах. Но самое важное в нем было то, что он знал Аластора Доу – их главную цель. По слухам, землевладелец приехал в Пьер-э-Металь с рабочим визитом, а свободное время коротал в увеселительных заведениях. Дарт понимал, что выловить Монке в элитных клубах и тавернах, закрытых для пришлых гостей, будет непросто, но еще тяжелее – выудить из него нужную информацию: такого не задобришь монетой, не припугнешь и не прижмешь к стенке; с таким не договоришься и не поболтаешь по-дружески.
– Что мы ищем? – спросил Дарт.
– Любые сведения об этом… Доу. – Рэйлин рассеянно пожала плечами. – Кто он такой, где живет и как с ним можно связаться, его жизненные обстоятельства и финансовое положение.
– Надеетесь от него откупиться?
– Рассчитываем понять, с кем придется иметь дело.
Дарт скептически посмотрел на нее, не будучи так уверен, что знания о загадочном наследнике Общины способны переломить ситуацию.
– Кстати о деньгах, – спохватилась Рэйлин. – Вот, возьми. – Она положила на стол бархатный мешочек, на вид полный монет, и лукаво улыбнулась: – Едва не сказала про твою нищету, но раз мы теперь лучшие друзья, то не буду тебя смущать.
Нахмурившись, Дарт молча сгреб подачку, желая лишь того, чтобы Рэйлин исчезла прежде, чем у него закончится терпение.
Оставив последнее слово за собой, она победоносно удалилась. Когда ее перламутровый автомобиль исчез из виду, Дарт отправился на постоялый двор, где остановился Монке. Монеты развязали языки местным работникам, и те охотно доложили, где пропадает их жилец. Монке выбрал для развлечений закрытый клуб «Сан-Порт» – о нем было известно лишь то, что заведение принимало самых почетных и богатых гостей, привлекая изысканными блюдами, элитным алкоголем и приватностью. Попасть туда могли только «избранные», оплачивающие ежемесячный взнос, а Дарт не имел никакого отношения к подобной роскоши, поскольку, как справедливо заметила Рэйлин, кошелек лютенов всегда пустовал. Они находились на обеспечении города и получали в распоряжение ровно столько, сколько хватало на еду и содержание безлюдя, что считалось одной из мер против побегов и бунтов. Ни накопить, ни потратить лишку с их скудным жалованьем было невозможно. Словом, двери «Сан-Порта» были закрыты для таких, как Дарт.
Он подумал о Рине и Рэйлин, предположив, что у кого-то из них есть доступ в клуб богачей. Однако от идеи пришлось отказаться: Эверрайн никогда не питал любви к подобным развлечениям и кичливости, а что касается Рэйлин… встречаться с ней еще раз Дарт решительно не хотел. Хватит с него на сегодня. Конечно, существовали и другие способы добраться до Монке; самый простой – подловить его на постоялом дворе. Однако чутье подсказывало, что люди болтливее и сговорчивее, когда отдыхают. К тому же появление в стенах «Сан-Порта» уже считалось гарантией доверия. Случайные люди туда не приходили, но Дарт собирался исправить это сегодняшним вечером и знал лишь одного человека, способного ему помочь.
Хмельной квартал в дневное время казался заброшенным: пустые улицы, безмолвие, закрытые ставни заведений, дремлющих перед началом новой рабочей ночи. По пути ему встретилось только двое – местный попрошайка и мусорщик, еще не закончивший смену. Его тележка уже была под завязку заполнена мешками, а он упорно пытался затолкать еще три. Один из них лопнул, выплюнув половину содержимого прямо в мусорщика, а тот зашелся грязными ругательствами. Его истошный вопль эхом разнесся на весь Хмельной квартал и преследовал Дарта до самой «Паршивой овцы». Юркнув за дверь, он погрузился в тишину таверны, вдохнул приторный запах солода и меда, от воздуха можно было уже охмелеть.
Темный коридор уводил вглубь служебных помещений, откуда выкатилась пивная бочка под управлением Здоровяка Бола.
– Лютер, рад видеть! – пробасил он, протягивая огромную
