они случайно. В работе Тимофей был харизматичен – профессионал, знающий все от и до. Все так. Но это на работе. А тут они сидели в кафе. Она была симпатичной, он – как обычно. Она пыталась говорить о чем-то, а он – слушать. Ему было чрезвычайно неинтересно. Все мечтают познакомиться с нелицемерными людьми, но, как только сталкиваешься с ними в реальности, оказывается, что общение с ними – неподъемный труд. Это поняла и она. Тимофей даже не пытался делать вид, что ему есть дело до ее прошлого, ее увлечений, до того, какие фильмы она любит, читает ли книги, а если читает, то что именно.
Также бессмысленным ему казалось рассказывать о себе, потому что внешняя сторона жизни, не считая работы, его давно перестала интересовать. Когда беседа совсем застопорилась, он принялся излагать ей историю полиции: что еще 200 лет назад ее ни в одной стране, по сути, не было, были лишь разрозненные попытки как-то систематизировать данные о преступниках. Именно в этом была главная загвоздка – достоверно идентифицировать личность. Слишком трудоемкое и легко подтасовываемое это занятие, когда нет Интернета, а под рукой только карточки, перо и чернильница.
Переворот, рассказывал он на первом свидании, случился с появлением дактилоскопии – когда люди поняли, что у каждого человека свой собственный и неповторимый узор на кончиках пальцев. Что, даже если срезать кожу, на ее месте появится новая, с точно таким же узором. Вот что стало толчком к формированию системы данных о преступниках. «Даже в Америке четко организованная работа полиции начала существовать незадолго до Второй мировой войны», – закончил он.
Возможно, могла найтись женщина, которая за этим рассказом разглядит человека. Но та, с кем он в тот вечер пил вино, увидела в нем только равнодушие. И на жертвы она была не готова. Герой фильма, каким ей казался Тимофей, остался в фильме. А в реальности это был думающий только себе, не очень-то и красивый и не очень-то молодой человек. Больше они не созванивались.
Так вот, Варвара. Он и она – могло показаться, разные планеты. Даже если предположить, что она свободна, что могло бы их связать? Возможно, именно то волшебство, которое заставило Тимофея выбраться из своего кокона. Он понятия не имел, в чем суть этой женщины, но прекрасно знал, что, окажись на свидании с Варварой, ему было бы что сказать и было бы что послушать. А возможно, им обоим было бы о чем помолчать.
Суть человека.
Что может быть неопределенней? Особенно после того, как повидал на своем веку сотни, если не тысячи, воров и убийц, насильников и дебоширов, которые поставили свой внутренний мир выше всего вокруг. Именно так – поставили себя выше. Ему далека была идея о том, что у каждого преступника есть какая-то причина, которая пусть и в малой степени, но делает их самих жертвами. Тяжелое детство, тяжелые родители, какие-то психологические травмы. Все так, но это чушь. Во главе всего стоит эгоизм. Искусство ставить себя во главу происходящего. И наглость утверждать, что этому могут быть оправдания.
Почему-то ему казалось, что Варвара считает так же.
А что там произошло в ее браке, он даже думать не пытался. Возможно, ее муж нашел себе другую – тогда он дурак. Возможно, оба поняли, что несовместимы для жизни вместе. Или произошло еще что-то. Пусть это останется их личным таинством. А он, Тимофей, – всего лишь ее коллега, пусть и горячо влюбленный. Интересно, откуда она про это узнала? Иначе откуда эти ее слова: «Ты, наверное, будешь рад».
Зазвонил телефон. Варвара.
– У меня для тебя большие новости относительно Анисии и ее мужа, – сказала она.
Они расположились в кабинете Тимофея. У Варвары было напряженное лицо.
– Все не так однозначно, и мне кажется, ты ошибся, – сказала она.
– Ошибся? В чем?
– В том, что не уделил внимания ее мужу.
– Даниилу?
– Я, хотя ты не просил, а должен был бы, пробила всю возможную информацию и по нему тоже. Много интересного. Вчера, сразу после того как Даниил побывал в полиции, он купил на свое имя две сим-карты – вдобавок к той, что у него есть. Он действительно пытался дозвониться до Анисии со своего основного смартфона, и действительно она не отвечала. Но это ничего не доказывает.
– Не понимаю, о чем ты.
– Мне сразу показался странным его анализ крови. Зачем давать человеку такое ничтожное количество снотворного? Оно в разы меньше того, что приняли перед смертью другие. Что изменилось? Что может измениться в человеке, состояние которого только ухудшается, если говорить про Анисию. С чего бы ей менять поведение? Ты не психиатр и не врач, и я тоже, но известно, что люди с подобным типом расстройства личности не меняют паттерны. Если у тебя галлюцинации, в которых ты видишь инопланетян, ты и продолжишь их видеть всю жизнь. Если ты мнишь себя Наполеоном, ты и останешься им навсегда. Сценарий не может быть реализован наполовину – а в данном случае лишь на четверть. С чего бы ей оставлять в живых этого человека?
– Ты считаешь, он сам выпил снотворное?
– У меня нет этому доказательств. Но есть факты. Смотри.
Варвара придвинула к нему листок бумаги.
– Две новые симки, которые купил ее муж. Это список звонков. С одной на другую. Много раз. В том числе сегодня ночью. А знаешь почему звонки прекратились?
– Ты скажи.
– Потому что сегодня ночью Анисия улетела. За пару часов до того, как мы объявили ее во всероссийский розыск. Улетела на Бали. Я попросила своих знакомых кое-что сделать. Они использовали алгоритмы искусственного интеллекта и проследили все связи по его почтовым аккаунтам. Это было непросто, и мы ничего не нашли. Но на один из купленных им на днях номеров телефона был заведен аккаунт в сервисе авиабилетов. Был куплен билет. Угадай, на чье имя?
– Анисии.
– И угадай, с чьей карты была проведена оплата?
– С его собственной.
– Именно!
– Черт возьми! – сказал Тимофей. – Нам нужно брать его и получить ордер на обыск.
– Это нужно было сделать с самого начала, – сказала Варвара. – Прости, но ты прокололся. И не сегодня, а еще пару дней назад, когда не мог принять решение.
– Нам бы никто не дал разрешения на основании того, что у нас было. – Тимофей почти вскипел, но держал себя в руках. Так с ним она еще не говорила.
– Возможно. Но попробовать стоило. Хотя нет, ты прав. Извини.
– Ты отлично поработала, но, может быть, тебе отдохнуть? От всего.
Варвара посмотрела на него с вызовом.
– Отдыхать мне не нужно. Ни от всего, ни из-за всего.
– Хорошо. С несчастным мужем нужно быть осторожнее.
Для протокола. Допрос ведут следователи Тимофей Лотоцкий и Варвара Бунт. Суббота, 26 ноября. Время 22.30.
Следователь: Назовите свое имя.
Свидетель: Даниил Сечин.
Следователь: Назовите дату своего рождения.
Свидетель: 17 января 1984 года.
Следователь: Кем вы работаете?
Свидетель: Пишу сюжеты для рекламных роликов и некоторых телепрограмм.
Следователь: Мы пригласили вас как свидетеля. Нам необходимо прояснить и зафиксировать несколько деталей. Напомню, в любой момент вы можете пригласить адвоката.
Свидетель: Мне не нужен адвокат.
(Так заявляют люди, либо не осознавшие своего положения, либо невиновные, либо те, кто привык повышать ставки. Формально доказательств того, что Даниил что-то делал по злому умыслу, нет. Любой факт обвинения можно повернуть в сторону того, что он ничего не знал о преступлениях Анисии. Возможно, так оно и было, но теперь Тимофею верилось в это с трудом.
Но это правда: пока они решили не выдвигать против него обвинений в надежде, что, оказавшись просто свидетелем, тот скорее выдаст себя. Все зависело от этой встречи. Самое главное – не начать задавать вопросы в лоб: так он все поймет. Придется вести допрос аккуратно.
А пока они говорят, в квартире идет обыск, хотя несчастный муж, пока еще свидетель, об этом ничего не знает. Игра на грани, но Тимофей любит принимать подобные решения.)
Следователь: Вы женаты на Анисии Григоренко три недели. У вас был счастливый брак?
Свидетель: Я считал, что да. Сейчас уже не знаю.
Следователь: У вас возникали разногласия или конфликты?
Свидетель: Нет. Мне казалось, мы жили душа в душу.
Следователь: Медовый месяц – и никакого свадебного путешествия?
Свидетель: Мы решили отложить поездку – как минимум до весны или лета. Из-за моей работы.
Следователь: Как вы познакомились?
Свидетель: Я шел по улице, фотографировал. Она случайно попала в мой кадр. Потом мы разговорились. Вы все это знаете.
Следователь: Ваша жена подозревается в нескольких убийствах. Вы знали что-то о ее прошлом?
Свидетель: Нет.
Следователь: Вы были идеальной парой, но ни разу не говорили по душам?
Свидетель: Мы много разговаривали – и в браке, и до него. Но как-то так получилось, что о прошлом она почти не рассказывала. А если и говорила, то самыми общими словами.
Следователь: И вы
