— Ты делаешь это ради меня?
Он смотрел на меня своими невозможными глазами и похищал мою душу. Ничего не ответив, он нежно обхватил мое лицо ладонями и бережно прикоснулся к губам. Дрожь прошла по всему моему телу — от губ до кончиков пальцев ног.
Макс осторожно опустил меня на матрас и тепло улыбнулся мне, кончиками пальцев исследуя мое лицо.
— Моя… — прошептал он.
Глава 25. Наедине
Моя голова кружилась. От невысказанных слов, от бурлящего желания, от глаз, черных как беззвездное небо, за пределами которого прячется бесконечная вселенная. Макс навис надо мной. Мы пораженно, как прозревшие слепцы, смотрели друг на друга.
Всё мое тело — бушующий океан. Кипящая кровь смыла все сомнения, все обиды, все воспоминания. Только он. Сейчас. Мне почти больно от предвкушения чего-то прекрасного, первобытного, дикого… Макс медлит. Смакует каждое мгновение. Дышит глубоко, смотрит остро, будто водит кончиком лезвия по чувствительной коже.
Его ресницы отбрасывали тень на скулы, ноздри трепетали, как у хищника, почуявшего добычу. Макс сдерживал себя. Его мышцы были напряжены. Я чувствовала это всем своим существом. Кожа зудела от желания почувствовать мужское обнаженное тело на себе, задохнуться от его тяжести и силы.
Медленным движением, Макс взял мои запястье в свои грубые ладони и завёл их наверх. Он тяжело дышал. Наши тела, как сжатая пружина, — один толчок, и мы потеряем разум, забудемся в непроизвольных криках, животных стонах и прерывистом бесстыжем дыхании.
Луна заглянула в окно. Ненавязчивый запах расплавленного воска смешался с мужским древесно-пряным запахом. Всё мое тело и разум пронзило острое желание. Я чувствовала себя сексуальной, раскрепощенной, порочной. Я не думала о том, как выгляжу. Мне не приходило в голову сделать что-то, чтобы специально понравиться этому парню. Мы разучились думать и слушали только наши раскаленные жаждущие тела.
Мне хотелось, чтобы на моем теле остались следы его силы, неконтролируемого желания. Я, как кошка, эротично выгнулась. Мужские ладони еще крепче стиснули мои тонкие руки. Я попыталась высвободить их, чтобы прикоснуться к Максу, но мужчина был непреклонен. Я разочарованно выдохнула, глазами умоляя его прекратить изощренную пытку.
Усмехнувшись, Макс неотвратимо наклонился ко мне и накрыл мои губы глубоким вожделенным поцелуем. Я беззвучно застонала от облегчения, податливо разрешая ему делать с моими губами всё — мять их, кусать, ласкать языком, причинять боль.
Ладонями он провел по моим натянутым рукам, спускаясь от запястий к плечам. Задравшиеся рукава рубашки мешали нам почувствовать тепло друг друга. Макс оторвался от моих распухших саднящих губ и, приподнявшись, начал расстегивать пуговицы на моей одежде. Его сильные пальцы подрагивали, мелкие пуговицы не давались. Чертыхнувшись, он резко задрал рубашку и снял ее через голову. Кажется, ткань затрещала, но мы не обратили на это внимания.
Я приподнялась и лихорадочно стянула с Макса черный лонгслив и нетерпеливо отбросила его в сторону. Парень, устроившись между моих ног, поднялся на коленях и быстрым движением снял свои массивные навороченные часы. Отклонившись в сторону, он небрежно положил их на пол возле матраса. Я не отрывала голодного взгляда от мускулистого мощного торса. При каждом его движении мускулы перекатывались под кожей. Рельефные кубики пресса четко обозначились от учащенного дыхания.
Избавившись от часов, Макс наклонился ко мне:
— Только мои руки и губы оставят след на твоей коже.
Он боялся ранить меня своими часами. Сердце пропустило один удар.
— Поцелуй, — выдохнула я.
Макс опустил ресницы, пряча дьявольские огоньки в глазах, и прильнул ко мне в ненасытном жарком поцелуе. Он прижал меня к матрасу свои обнаженным тяжелым телом. Я обняла его, кончиками пальцев исследуя напряженную спину. Наш поцелуй становился более глубоким, развратным, распущенным. Внутри всё пульсировало от сладкой боли, сконцентрировавшись внизу живота.
Не контролируя себя, я царапала широкую спину мужчины. Макс глухо стонал и вжимал меня в матрас своими бедрами. Я издавала протяжный сладкий звук, выгибаясь еще сильнее, разведенными коленями сжимая его бедра. Грубая ткань джинсов сковывала и ранила уязвимую тонкую кожу.
Макс почти рычал. Оторвавшись от моих истерзанных губ, он спустился к подбородку, нежной шее. Губами, зубами, языком терзал ее. Я рвано хватала воздух ртом, запрокидывала голову назад, кусала губы, чтобы сдержать громкий стон.
Макс нетерпеливо стянул бретельки от моего лифчика вниз, горячими губами водил по выступающим ключицам. Грубо лаская его спину руками, я спустила их ниже, к поясу ненавистных джинс. Продолжая истязать бесстыжими поцелуями мои плечи, мужчина тягучим движением снова вжался в меня бедрами. Я подалась к нему, разведя колени шире, руками спускаясь к его твердым ягодицам. Забыв всякий стыд, я прижималась к нему, ощущая его твердое внушительное возбуждение.
Я задыхалась. Макс крепко сжал зубы и прикрыл глаза. На виске пульсировала вздувшаяся вена. Испарина покрыла наши возбужденные тела.
Открыв глаза, Макс полоснул меня горячим лезвием своих глаз. Окинув меня всю ненасытным взглядом, он потянулся к лифчику. Сильными руками, переплетенными выступающими жилами, осторожно потянул чашечки бюстгальтера вниз, обнажив мою грудь.
На секунду восхищенно замерев, Макс, наконец, приник губами к моей груди. Нежно обхватил чувствительную кожу, дразня языком затвердевшие соски.
Я терялась в его ласках, кажется, что-то горячо шептала, стонала, почти как от боли. Продолжая ласкать мою грудь, мужчина просунул руки под мою спину и расстегнул застежку от лифчика, освободив меня от оков.
Нетерпеливыми ладонями Макс провел до плавных изгибов талии, спустился к молнии моих джинсов. Он остро посмотрел мне в глаза. Я безмолвно умоляла его быть быстрее, решительнее, неистовее, жестче.
Поддев собачку молнии, Макс мучительно долго расстегивал мой замок. Не отрывая взгляда от моих расширенных глаз, он медленно, оглушая нас шорохом плотной ткани, снял мои джинсы. Приподняв бедра, я помогла ему. Вслед за джинсами он, царапая меня своими шероховатыми ладонями, стянул мои трусики.
От его неторопливости и сосредоточенного взгляда я завелась еще сильнее. Темные растрепанные волосы упали Максу на глаза. Лицо было отточено слабыми отблесками свечи. Сильные руки были надежными и дарили невыносимое, почти болезненное удовольствие.
Отклонившись в полумрак, Макс снял с себя оставшуюся одежду. Я восхищенно смотрела на него. Даже луна стыдливо спряталась за облака, бросив нас в слабом свечении горящего воска.
Макс, не отрывая от меня потемневшего взгляда, медленно и неотвратимо наступал на меня. Я приподнялась на локтях, любуясь его звериной грацией. Жар волнами пульсировал в моем теле, требуя выхода. Терпеть больше не было сил.
Макс опустился на меня, коленями разведя мои ноги. Одной рукой он весомо прошелся по моей ноге, сжал ягодицы. Я приподнялась, чтобы обнять его за шею, прижаться болезненно налившейся грудью к его груди. Макс накрыл меня новым, безумным, стирающим границы поцелуем. Мы рухнули на матрас. Я беззвучно вскрикнула, обвила его ногами, кожа к коже.
Капелька пота покатилась по виску Макса. Он был возбужден до предела и сдерживал себя из последних сил. Дрожь прокатывалась по его совершенному напряженному телу.
— Маааакс… — протяжно прошептала я, выгибаясь и подстраиваясь под его тело.
Хриплый мужской стон прокатился по комнате. Потеряв контроль, Макс накрыл мое тело до конца.
От нехватки воздуха я тихо застонала, ногами и руками прижимая мужчину еще крепче. Слизывая капельки пота с моей шеи, Макс осторожно двигался во мне.
Сходя с ума от неутолимого голода, я подалась ему навстречу, царапала мощную спину ногтями. Еще! Сильнее! Пожалуйста! Я была готова умолять его. Забывшись, мужчина властным движением вошел в меня до конца, обжигая изнутри. Я кусала губы, теряясь от сладкой разгорающейся боли.
